— Слушай, а зачем же им, инопланетянам, это было нужно? — наивно спросила я.
— Может быть, для того, что бы понять самих себя? Понять Творца всего сущего? — мне показалось, что Павел стал серьёзен, даже слишком. — Сейчас известно, что не все религии и вероучения учили людей тому, что они «рабы» Высших Сил. Некоторые называли человечество «детьми Богов». Древние славяне-русы считали, что они прямые потомки «Богов» — ДаждьБога, Сварога, Перуна, Велеса. «Дети Богов» стали материальной оболочкой, своего рода «биоскафандром» для того, чтобы нематериальные «Боги», «лучистая энергия» по Циолковскому, могли жить на нашей планете, получая уникальный опыт для своего дальнейшего восхождения. Человек — это своего рода посох богов.
— Это значит, что в Мироздании есть Созидательные Силы, пока недоступные пониманию современного человека? — вмешался Валентин. — Именно в результате целенаправленной деятельности этих сил и был создан наш мир и человек? Наверное, так же, как и те, кто создал их самих.
— Вы только слушайтесь в эти слова: со-знание…сопричастность к знанию. Между прочим, возможность расширения сознания не даётся рабам материального и рабам своего «Я». И перед нами безграничный океан познания и мысли. Но краткость нашей жизни не позволяет проникать в его отдалённые глубины, постичь великую загадку пространства и времени.
Павел снова закурил и протянул пачку Валентину. Тот вытащил сигарету, и, закуривая, сказал:
— А мне иногда мне кажется, что эта планета не создана для человека. Человечество почему-то неуклонно стремится к познанию других населённых миров Вселенной, ищет чудес, не понимая, что человек — сам чудо. Человеку в самом себе не запутаться бы, не потерять своё Я. И, по-моему, странно, что человек не считает святотатством посягательство на ценность другой жизни. А ведь только ему самому под силу сделать её лучше. Самосовершенствование — единственно достойное человека занятие. И, пожалуй, человечеству нужно больше заботиться о совершенстве эмоциональной стороны психики.
— Да, слишком отстаёт у нас эмоциональная сторона от интеллектуальной, — задумчиво выпуская клубы сигаретного дыма произнёс Павел. — Мы пока ещё очень одиноки во Вселенной, не уверены в себе, постоянно повторяем ошибки прошлого, и развиваемся, пожалуй, слишком рационально, технично, индустриально…
— Я думаю, что без постижения тайного смысла слов, и подсознательного знания связи вещей и явлений человеку не обойтись, — сказал Валентин и стряхнул столбик пепла. — Ведь он подобен ключу к главным загадкам мироздания. Понять можно лишь то, что в состоянии вместить наше сознание. Вот, например, сны. Ведь они лишь производное наших тайных желаний, пронизанное комплексом чувств и ощущений.
— Если бы человек в самом начале своего существования развивал некоторые особенности нервной системы, — тихо добавил Павел, мечтательно глядя на струи дождя, стекающие по оконному стеклу. — Например, позволяющие чувствовать измененеия интенсивности магнитного поля… Человеческий организм вырабатывает длинноволновое излучение, которое в принципе может модулироваться нервной системой…
— Зачем? — иронично заметил Валентин. — Есть более надёжные зрение и слух!
— Да, — выдохнул Павел и погасил сигарету в пепельнице. — Человек умеет приспосабливаться, и это одна из его главных особенностей. Но!
Павел неожиданно ударил ребром ладони по краю стола, так что я вздрогнула.
— Человек утратил веру в себя! Изначально сложная связь между мозгом и мозгом осуществлялась с помощью те-ле-па-ти-и, — Павел произнёс это слово по слогам, — потом с помощью языка, и, только потом с помощью письменного слова. И пишущий должен направлять свою мысль без помех и замыканий, так, чтобы семантический поток не прерывался. Слова прозы требуют большего запоминания, а для передачи поэтической мысли используются именно эмоциональные волны, и определённые ритмические последовательности слов оказывают вполне физическое воздействие. И тебе, Валя, именно тебе, как поэту, дано развивать сферу эмоций, помочь ощутить биение прекрасной жизни, красоты, исследовать её законы. Ведь в древние эпохи рапсоды могли погружать человека в транс чтением сакральных словосочетаний. Та часть мозга, где находится центр эмоций, который, обмениваясь странными вибрациями с отвечающими ему эмоциональными центрами, порождает явление, называемое Любовью. А любовь путем непонятных биохимических превращений стимулирует творческие способности. Любовь, как симпатическая магия, воздействует на аналогично настроенные на неё организмы.
Вдруг показалось, что он устал, и, словно стараясь подвести разговор к завершению, пряча глаза, тихо сказал:
— Тайные лаборатории человеческого организма постоянно ведут поиск самых прекрасных черт в глубинах наследственности человека, их отбора и совершенствования, преумножения в нём знаний на пути к истинному совершенству. И конечная цель этого процесса — преображение внешней тленной оболочки в космическое лучезарное бессмертное сияющее существо.
— Прекрасное всегда более закончено и отточено в женщине…,- сказал Валентин и посмотрел на меня с едва уловимым оттенком почтения.
— Верно, — кивнул Павел.
Потом мы ещё долго болтали о всякой ерунде, смеялись. Когда кончился дождь, было уже совсем темно.
Мы вышли на улицу, Павел с Валентином выкурили ещё по одной сигарете, молча стоя у дверей музея.
Внезапный порыв сердитого ветра осыпал нас тяжёлыми холодными дождевыми каплями, сорвавшимися с листвы. Павел вдруг засуетился, торопливо попращался и убежал в темноту ближайшего переулка, явно стараясь поскорее оставить нас вдвоём.
Редкие прохожие спешили по улицам домой, и только мы медленно шли и говорили о пустяках, о планах на завтрашний день, вдруг замолкали, и тогда, в минуты молчания, он прижимал мой локоть к себе, вздыхал, снова закуривал сигарету. Он был веселым и нежным, смешным и сильным.
Когда мы подошли к моему дому, он остановил меня возле двери. Мы стояли, и, казалось, время, словно поток, обтекает нас со всех сторон, безропотно уходя в прошлое. Огромные серые глаза его смотрели на меня прямо, честно, и в них была любовь, без сомнения. Все мои догадки переросли в уверенность.
Не сводя друг с друга глаз, мы стояли, кажется целую вечность. Склонив голову, он вдруг приподнял мой подбородок, и… глаза в глаза. Его взгляд был ясен. Он легонько взял меня за плечи, его лицо напряглось, глаза потемнели, он наклонился и поцеловал меня. Я почувствовала его руки у себя на спине. Горячая волна прокатилась где-то внутри меня, ударила в лицо. Мы оба ждали, и оба знали, что ждём…
