«Хорошо, пусть девчонка испугалась незнакомого воина на дороге и поэтому не назвалась!» — Ристар пытался понять Элизу и не мог. — «Согласен, потом, когда, едва северная лаэрита поняла в чей замок попала, она сразу была наказана — девочка могла побояться строгого лаэрда. Но позже!!! Когда Еля стала фавориткой, получила моё особе расположение, она должна была всё рассказать!».
— Вот, поганка такая! — мужчина устало откинулся на подушки, закрывая глаза и проваливаясь в сон. — Допросилась-таки порки. Погоди, вот найду… И подруга твоя получит… Доберусь я до вас… Хр-р-р…
Глава 47.
Гонец с письмом от Ристара в замок Стефана Ржавого прибыл к вечеру, на пятый день после побега и на третий день моего блаженного пребывания под отчей кровлей.
К этому времени я уже вполне освоилась на, условно говоря, новом месте. Память прежней хозяйки тела незаметно, но весьма эффективно способствовала тому, что я смогла «узнать» большинство работников и слуг, разобраться в хитросплетениях замковых коридоров и, даже, помогла найти тайник с нехитрыми девичьими сокровищами Элизы: особенными заколками, дорогими сердцу украшениями, засушенными цветами и памятными вещицами.
Моя дорогая Фиса, естественно, по личной просьбе, была щедро награждена отцом «за неоценимую помощь лаэрите в трудное время» и назначена моей личной служанкой, с поселением в собственной отдельной комнате. Здесь, у Фисы, мы теперь иногда прячемся вдвоём, чтобы посекретничать. Но ненадолго, потому, что мамки-няньки регулярно поднимают несусветную суматоху в поисках моей особы. Это бедная исстрадавшаяся мама никак не может поверить, что я благополучно нашлась, и по сто раз на дню желает снова и снова убедиться в этом.
Подруга была ошеломлена тем, что я оказалась лаэритой, не могла поверить в такую удачу для себя. Фиса до сих пор терялась в общении со мной, разговаривая, то, как с особой королевской крови, то сбиваясь на прежний, дружеский тон. Сначала я часто обнимала девушку, говорила, что навсегда останусь её подругой, но, потом, сама начала терять уверенность в этом. И не потому, что это я задрала нос или прониклась своим высоким статусом! Нет! Что-то неуловимо изменилось в самой Фисе. В поведении девушки появилось подобострастие, осторожность. Я стала замечать какую-то собачью преданность и готовность служить в глазах подруги. Она и раньше признавала моё лидерство в наших отношениях, а, после того, как выяснилось, что я — лаэрита, это превратилось в абсолютное добровольное подчинение. В конце концов, я поняла, что возврата к прежними, сугубо дружеским, отношениям у нас с Фисой не будет. Никакого равенства между людьми общество, в котором я оказалась, увы, не приемлет и не понимает. Что ж, главное — преданная Фиса по-прежнему со мной, счастлива и довольна жизнью.
Аританна, кстати, попробовала рьяно возражать по поводу перевода своей новой служанки, на умения которой очень рассчитывала, чтобы обрести привлекательность и покорить сердце мужа. Она жаловалась на произвол Филиппу, ходила просить, чтобы Фису вернули ей, по очереди, свёкра и свекровь, но безуспешно. У жены Филиппа не было абсолютно никакого влияния в северном замке. Её просто терпели за хозяйским столом и кое-как обслуживали согласно статусу.
О том, что мой брат не любит жену и приходит в её спальню не чаще одного раза в месяц, вероятно, в благоприятный день и с единственной целью — зачать ребёнка, мне нашептали служанки. Прислуга всегда в курсе подобных дел. Кроме Фисы, у меня в услужении было ещё трое девушек! Признавая, заслуженное в особых обстоятельствах, первенство Фисы, остальные три служанки постоянно соревновались между собой в том, чтобы угодить мне. Подметив, что я живо интересуюсь любыми новостями и сплетнями, шустрые девчонки быстро поставили добычу и доставку информации на поток, так сказать. При чём, теперь я получала каждую новость с трёх сторон и под разными углами зрения. Меня жизнь давно научила тому, как важно для принятия правильного решения иметь достоверную информацию о том, что происходит или может произойти, и, желательно, раньше всех других. Особенно большое значение это имеет, если ты принадлежишь к руководящему составу…
Новость о прибытии гонца от Меченого мне доложили, как только тот объявил себя у главных ворот. Я уже готовилась ко сну, и чуть ли не с любовью поглядывала на поджидающее меня, тщательно взбитое служанками пуховое ложе.
— У ворот воин Меченого! — в спальню влетела Аша, одна из моих девочек. — Красивый, высокий! Брачного обода на руке нет. Привёз срочное письмо нашему лаэрду. Управляющий хотел забрать, а он не отдал. «Лично в руки» — сказал. А тут и сам хозяин вышел, забрал послание, а гонца велел накормить и устроить на ночлег в казарме. Вам ничего не нужно на кухне, моя лаэрита? Может, принести тёплого молока на ночь?
— Принеси, да не спеши, послушай там, может скажет что-то, — выдохнула я, а у самой так под ложечкой засосало от тревожных предчувствий.
Содержание послания следующим утром мне милостиво сообщил отец, лично, когда я, придумав какую-то причину для своего появления, постучав, вошла в его кабинет, еле дождавшись, когда оттуда выйдет управляющий. Стефан Ржавый сидел в кресле за письменным столом. Его лицо было почти таким же красным, как и густая огненная шевелюра. Возможно, разнервничался или это просто так солнце падало, но я испугалась, что с мужчиной сейчас случится удар. Рванула к отцу, присела у кресла, и, на всякий случай, всячески постаралась нежно успокоить его. Вот тогда-то, на эмоциях, Ржавый и ввел меня в курс дела. В противном случае, вряд ли меня, вообще, поставили бы в известие о происходящем. Отношение к женщинам в этом мире было, мягко говоря, домостроевское.
Итак, Меченый писал, что получил счастливое известие о том, что его драгоценная невеста Элиза благополучно нашлась, пребывает под отчей крышей и в добром здравии. Поэтому, в соответствии с достигнутыми ранее договорённостями между лаэрдствами, он немедля, в сопровождении своей свиты, направляется в северный замок на торжественный свадебный пир.
— Я его встречу! Я его так встречу!!! — прорычал мой отец. — Живым он мои владения не покинет.
А я…
Я вдруг поняла, что, несмотря ни на что, абсолютно точно не хочу смерти Ристара. Поэтому решилась осторожно заговорить со Стефаном.
— Отец, ты же помнишь, Меченый спас мне жизнь, там, на лесной дороге, когда я чуть не попала под копыта коня, — очень мягко произнесла я. — И потом, он обращался со мной, как со служанкой, потому, что не знал, кто я такая на самом деле. Я простила его папа. Не нужно никого убивать. Ты с таким трудом добился мира между нашими землями! Просто разорви мой брачный договор и всё! Разве, чтобы не было войны с Меченым, недостаточно того, что наш Филипп женат на его дочери?
— Глупая ты, женщина… не понимаешь… — тяжело вздохнул Ржавый. — Наши западные соседи, лаэрдство Подгорное… Они не просто так отравили твою лошадь, хотели тебя убить или искалечить.
— При чём здесь они, папа?
— У Подгорного лаэрда есть две дочери, четырнадцати и шестнадцати лет. Он готов любую из них предложить Меченому. И, если этот союз состоится, мы окажемся в опасности, между двух огней.
— Но ведь Филипп женат на старшей дочери Меченого! — воскликнула я.
— Ну и что? Уверена, что лаэрд интересы своих владений не поставит выше жизни одной из дочерей? Я — нет. Думаешь, почему я приказал Филиппу не спешить с наследником от Аританны и посоветовал, вообще, постараться не привязываться к жене?
— Это ты приказал? — я не смогла скрыть изумления. — Почему, папа?
— Пока тебя искали… — Ржавый нежно провёл шершавой ладонью по моей щеке, потом, опять глубоко вздохнул, помолчал и продолжил, — Я уверен, что Меченый, если ваш брак так и не состоится, пойдёт на союз с нашими западными соседями. И тогда, мы пригрозим ему тем, что в случае военного союза против северного лаэрдства, он каждые три дня будет получать свою дочь по маленьким кусочкам, начиная с пальцев, при этом она будет оставаться живой и каждый день противостояния мучиться от страшной боли в кромсаемых конечностях!
