Сувенирная лавка (СИ) - Фэйт Ольга

Глава 48

Эя сидела на бортике купальни и плакала навзрыд. Я опустила пустой кувшин, что внесла внутрь и поспешила к ней. - Эя, что случилось? Кто посмел тебя обидеть? - Никто, — заикаясь, проговорила она и припустила еще сильнее лить слезы. - Омиш тебе что-то сказал? Вы поссорились? Девушка энергично замотала головой и промокнула слезы платьем. - Нет. Совет, решил, кто станет моим мужем, и завтра будут смотрины, — завыла она в голос. Я лишь нахмурилась. Совет не отступит от своего. Он так и будет вершить судьбы, как ему заблагорассудится. - Я слышала, что совет должен пересмотреть свое решение, если оба харна вопреки его действиям, желают вступить в брачные узы. - О чем ты, Омиш не харн! Она подняла на меня заплаканное лицо. - Я говорю не об Омише, — я поморщилась, понимая, что много на себя беру. - Кейлин... - неуверенно протянула. - Кейлин? Но я не люблю его. На что утвердительно кивнула, решившись продолжить свой бред. Ох, и влетит мне за это. - Речь о любви сейчас не идет. Согласившись, стать женой Кейлина, ты попадешь под его опеку, и он сможет вывезти тебя из земли харнов. А там ты станешь свободной женщиной. - Правда? Он согласится? То есть, Омиш... Я не знаю... Уж очень недоверчиво на меня посмотрели. - Если Кейлин согласится и объявит о своем решении, совет не сможет это проигнорировать. Девушка хлопала глазами, представляя возможно это или нет, и затем кинулась мне на шею. - Лия! Как хорошо, что ты здесь! Следующая неделя выдалась суматошной. Прежде чем отправиться вместе со мной в усыпальницу, братья поспешили на встречу с Цевом, который ждал уже на месте. - Ну, что? - поинтересовался новостями Горн. - Э... Она выпила. Вливали воронкой, еле удержали... - Что с ней? Все получилось? Цев пожал плечами. - Не знаю. После того как выпила, ее неимоверно сильно трясло, думал, что все разнесет, если вырвется, — видно было что нянчиться с ней он очень устал. - А потом в один момент все прекратилось. - Что прекратилось? - Она вдруг замерла, отключилась и больше не шевелилась. До сих пор. Пульс есть, сердце бьется, дышит, но слабо... - детектив развел руками. - Силлириана сейчас с ней, надеюсь, мы не сделали из нее монстра. - Боишься, что она превратится в мерза? - Такое реально? - Метаморфоза неизбежна! - Да ну вас! - видя, что харны смеются. - Ты все правильно сделал. Сейчас остается только ждать... - Как у вас там? - Не так радужно, как хотелось. Одно хорошо, нас отсюда выпустят. - Совет пытался вновь вас удержать? - Не то, чтобы, — Кейлин надул щеки и выдул в пространство. - Но настрой главы совета не очень нам нравится, я ему не доверяю. - Прислать помощь? Глава безопасности очень заинтересован в вашем возвращении. Так что, помощь с его стороны можно ожидать. Омиш, смотрю живой, харны его не заклевали, и кажется, даже обзавелся подругой. - Это лишь осложняет наше положение. Берегите себя. - Это вы берегите себя, у нас все пока в норме. Докопались до истины? - Хм... Не знали, что пока докапывались, закапывали одновременно себя. Но Лия проявила себя с лучшей стороны. Так что, это нас пока держит на плаву. - Что еще она могла придумать? - Ничего, ей ничего не надо придумывать, оно само к ней притягивается... - Вселенское зло? - Трудно сказать. - Ну, хватит, — Горн опустил руку брату на плечо. - Нам пора. И моя жена самая лучшая. - Да уж скажите... Когда братья вышли, их встречали стражники храма и среди них младший из совета Сог. - Это теперь ваши сопровождающие, — проговорил он уставшим голосом. Вероятно, работы и нервов в последнее время им всем добавилось. - Так распорядился Ахарн. Прошу не усложняйте ваше положение и слушайте то, что вам говорят. Вы теперь не можете свободно перемещаться внутри храма и за его пределами. Не говоря ни слова, взятые под стражу, медленно спустились со ступеньки, и пошли за сопровождающими. - Где моя жена? - С вашей женой все в порядке, она дожидается у входа в усыпальницу, — Сог говорил аккуратно, подбирая каждое слово и вкрадчиво. Он был худощав и, кажется, бледен. У Кейлина мелькнуло предположение, что он возможно болен и причина тому разрыв потока. Горн, завидев меня, пошел быстрей. Сегодня я облачилась в новое платье, что подарила мне Эя, девушке оно оказалось немного велико, но так хорошо подошло мне. Изумрудного, скорее больше даже травяного насыщенного оттенка с золотым шнурком по поясу и присборенное на талии. - Что случилось? – заволновалась, увидев, как остальных сопровождает стража. - Все в порядке, сейчас мы все вместе спустимся вниз. Тебе надо было прихватить какую-нибудь накидку, там холодно. Забота Горна отдавалась теплом внутри. - Я взяла, Омиш держит в руке, как Цевиан? В этот момент стража открыла ворота, и мы вошли в первое помещение. - Ждет нас. С девушкой все пока неопределенно. А я жажду поскорее вернуться. Мне вовсе не улыбается, что моя жена бегает по усыпальнице и оживляет харнов. - А что, если не получится? - Ты вовсе не обязана делать это. Кейлин посмотрел на брата с укоризной. Будто он забыл, что ожидает от них Совет. - Ты представляешь, сколько ей понадобиться времени? Это же настоящая эксплуатация! - шептал грозно Горн. - Очень хорошо представляю, и что-то мне подсказывает, что глава совета тоже не промах. Он боится, что мы захотим сбежать. Отсюда и стража. - Ни минуты бы здесь не оставался. - Что вы там шепчитесь, нам с Омишем тоже интересно, — взяв из рук друга свою накидку, покрыла ею плечи. Горн привлек меня к себе и приобнял за талию. - Ты готова? Пожала плечами. Не знаю, как к этому можно быть готовой? Я даже не уверена, что получится. - Я тебя люблю, — и меня наградили поцелуем в висок. - Как долго я этого ждала, а то все вокруг да около, а самого главного не произносил. - Не произносил? Серьезно? Ну, вообще-то было парочку раз, может и больше. Я тебя давно люблю. Наверное, как только увидел. С первых дней. - О, эти первые дни. Ты был настоящей букой! Молчаливый и неприступный как скала. - Я боялся. - Помню все твои страхи, можешь не перечислять. - И, кажется, у меня их прибавилось. - Разве? - Теперь я боюсь потерять тебя. - Это напрасно. А, впрочем, наши опасения взаимны. - А чувства? - Ты о чем? - Ты мне ничего не хочешь сказать? - Мы идем сейчас к мертвым и тут так холодно. - Лия... - У нас не было свадьбы. Я вообще не знала, что вышла замуж... Горн скривился, как от зубной боли. - Опять ты за свое. Похоже, он не видел моей широченной улыбки. - Да, да... Хочу красивую свадьбу. А еще медовый месяц! Все, как у людей! - Будет тебе и свадьба и медовый месяц... Погоди-ка, а сейчас чем тебе не медовый месяц? - Ты шутишь? - Нет. Месяц точно пройдет, пока ты всех оживишь. Хотя, что всех, это еще под сомнением. - Ты серьезно полагаешь, что есть романтика в усыпальнице? Горн ответил взаимностью, расплывшись в улыбке. - Я полагаю, романтика в том, что все это время мы будем вместе. - А еще твой брат, Омиш, дюжина охранников и куча мертвецов. - Отличная свадьба! И гости есть и веселье! - Мне вот совсем не весело... - насупилась я. - Да ладно, Лия, я же шучу. Горн поспешил обнять меня за плечи и поцеловать в щеку. - Будет тебе, все будет. - И я тебя люблю. Разряжаешь обстановку? - Вроде того. Хотя я серьезно. Внутренние двери все с тем же скрипом и трудом открывались медленно. Пахнуло прежней затхлостью. Сначала я остановилась, обозревая все вокруг и наблюдая, как свет зажигается постепенно, потом сделала шаг по направлению к одному ребенку, но меня предупредили. - Постойте. Вы будете поднимать только тех, на кого мы вам укажем, — Сог прошел вперед. Так и есть в руке он держал свернутый листок бумаги, вероятно список нужных совету харнов. - Пройдемте сюда. Постреляв друг в друга хмурыми взглядами, последовали за ним. Когда остановились возле капсулы, в которой находился мужчина на вид старше тридцати лет, я поняла, что, что-то здесь не вяжется. А главное, я не чувствовала притяжения. Стараясь не обращать внимания на это, опустила руку на стекло и замерла. Так еще постояли немного. Ничего! - Все? - Сог напрягся, не понимая, почему я долго не отхожу от капсулы. - Ничего, — произнесла я вслух. - Этот дар не действует по указке. И как я при этом радовалась, наверняка харн заметил мою кривую усмешку. - Вы не хотите оживить этого харна? - а вот это явный шантаж! - Я бы может и хотела, но ваш Покровитель вероятно нет. Вы же не думаете, что я это делаю от себя? - Тогда идемте сюда. И нас повели в другом направлении, к другой капсуле с мужчиной. Все они были благородных кровей, в красивой упаковке, так сказать, похоронены с почестями. - Его, — ткнули мне по направлению. Я опять попробовала. Ничего. - Пробуйте еще, сосредоточьтесь, — гнул свое Сог. Так и сделала, на этот раз затянув бесполезное время. Ждали напряженно все. Сог особенно боялся вернуться ни с чем. Послали, понимаешь ли, на задание, а толка нет. Младший из совета стал заметно нервничать, понимая это. - Вероятно, вам придется оставить меня в покое, — опустила уставшую руку. - Кого оживлю, того и оживлю. Не стоит бегать за мной хвостиком и тыкать пальцем, — разозлилась я. Сог ничего не ответил, только кивнул одному из стражников и тот куда-то вышел. А я теперь уже спокойнее стала проходить по рядам и касаться капсул, отдавая свое тепло. На десятой капсуле почувствовала покалывание в пальцах и остановилась. Руки стали дрожать и вскоре полностью охватил озноб. - Я устала, мне нужно наружу. Подхватив меня на руки, Горн понес к выходу. - На сегодня все, — бросил недовольно он. Горн сидел, а я полулежала, облокотившись к нему спиной. Здесь присутствовал Кейлин и Омиш. В этот раз прислужниц с нами не было. Я вообще подумала, что их специально убрали от нас, заменив другими. Тем болезненней было для Омиша и Эи. - Совет совсем ограничил нашу свободу. Вон, охрану приставил к дверям. - Кейлин, — я привстала, но голова закружилась и вернулась на место, — Эя хотела бы с нами уйти. Но ей нашли жениха. Омиш вскинулся, это для него оказалось неожиданностью. - Жениха? Она ничего мне не говорила. - Я сама узнала только недавно. А потом ее не пустили к нам. И должны были состояться смотрины. - Но... Как же так! - Ты ничего не сможешь сделать Омиш. Если только Кейлин вступится за нее. - Я? - харн ткнул в себя грудь, вдруг я ошиблась. - Ты единственный среди нас харн, не обремененный узами брака. Так что да, ты! Вы бы могли заключить соглашение, объявить ее своей и уйти с ней. - Лия, совет не так прост, он быстро поймет, что к чему. - Можно же попытаться! Видел бы ты, как она убивалась. - Да, я-то не против. Вот только совет настоит на том, чтобы я поставил печать брака. - И что? Если любовь не истинна, печать брака можно разрушить, и вы вновь свободны. - Одна беда, разрушить ее сможет только судьбоносный камень, а его, как известно, в кармане у меня нет. Об этом я не подумала. - Что же тогда делать? Я бы в любом случае хотела ей помочь. К тому же дала повод надеяться, — как-то ручаться за других не хорошо, от чего стало стыдно... - Я против печати брака, — отрезал разом Омиш. - Еще объявить - пожалуйста, но сделать своей женой! - и он метнул ревнивый взгляд в сторону Кейлина. - Я-то здесь причем? Идея была не моей и печать брака всего лишь предположение. - Я выкраду ее. - Омиш, ты сидишь под стражей, тебе бы самому бежать! - подивилась его решимости. - В любом случае, чтобы объявить о своем решении по поводу Эи, мне нужно попасть на прием к совету, а меня максимум куда пустят, это столовая и собственная комната. - А в окно бежать не пробовали? - Омиш сам встал и заглянул за занавески. Там прохаживался стражник. - Как быстро заключаются у вас браки? - Что ты хочешь? - Я хочу понять, как скоро ее выдадут замуж за другого. - Еще время терпит, но учитывая нестабильность в решениях совета, всякое может быть. - Перспектива сидеть в заточении и действовать по их указке мне совсем не улыбается, — Омиш заходил по комнате из угла в угол. - Мы должны сейчас же что-то придумать. Как выбраться? Надо применить силу! Кейлин, Горн, где ваша хваленая харнская сила? Маги вы, в конце концов, или нет?! - Ты не накручивай, сядь, мы обязательно что-нибудь придумаем, — старший харн постучал рукой по сидушке, что лежала одиноко рядом с ним на полу. - Во-первых, завтра мы опять отправимся в усыпальницу, во-вторых, оживших будет больше. А значит, количество харнов, желающих увидеть свою спасительницу, возрастет. В-третьих, Первый не будет сидеть сложа руки. Вскоре он выяснит положение вещей и начнет действовать. Харнам настолько надоел режим нынешнего совета, что они поддержат его во всем. На мой взгляд, грядет переворот, вопрос только с какой скоростью он будет и что случится до этого времени? - Еще бы быть уверенным в том, что ты говоришь, — протянул Горн. Он сидел, склонив голову вперед и поджав в задумчивости губы. - Первый необязательно захочет прийти к власти. И учитывая настрой Ахарна, как бы он еще остался жив. Хотя, это маловероятно, поднялся такой ажиотаж. Омиш дремал. На дворе была глубокая ночь, а он все ворочался с боку на бок, терзаемый сомнениями, что пассивность харнов, и его, в том числе - это правильно. И чего они выжидают? Но вырваться было реально невыполнимо, как специально, туда-сюда сновали местные, потом еще кто-то, ну и конечно, сама бдящая стража. Откинув простынь, Омиш уже в который раз привстал и выглянул в низкое окошко своих покоев. Окна были открыты, дул прохладный ветер и теребил цветастые занавески. Ничего не изменилось. Еще какое-то время понаблюдав, вдруг услышал, как кто-то тихонечко скребется к нему в дверь. Быстро отведя взгляд от окна, перекинулся к прихожей. Вроде мелкой живности никакой нет, да и крупной, кроме шапаров, но те в загоне и опасаться нечего. Харны имели особенность спать на низких кушетках, а многие и вовсе на полу, постелив тонкую перину. Тишина, «наверно показалось», — подумалось ему. Вновь упав на простыни, Омиш тяжело выдохнул и уставился в потолок, но тут снова послышалось поскребывание, а потом и тихий всхлип. Быстро подобравшись, в одно мгновение оказался у двери, что находилась в небольшом углублении, и столкнулся с чем-то мягким и податливым. Было темно, хоть глаз выколи. Тут его кто-то обхватил и прижался всем телом, чем весьма обескуражил. Свет появился по щелчку. Глазам предстал белый круг самых распространенных головных уборов храмовников и мужской наряд, правда, габариты какие-то мальчишеские. Или не совсем мальчишеские... Омиш засомневался. Обознались? В следующее мгновенье свет погас, и чьи-то губы нашли его и стали неистово целовать. С ума сойти! Он попытался отстраниться. - Омиш, - выдохнули его имя знакомым женским голосом и снова приникли. Эя? На душе вдруг разлилось тепло, и он теснее прижался к ней. Ее губы впервые коснулись его, и от этого осознания просто напрочь сносило голову. Так они продолжали еще какое-то время целоваться, пока девушка сама не отстранилась, полу отвернувшись. - Эя... - Омиш, что мне делать? Парень тряхнул головой, потому что в этот момент что-то застелило глаза, и голова закружилась. Всего мгновение. А потом, поводив рукой по лицу, будто снимая странное напряжение, коснулся ее плеча и развернул к себе. Она тут же упала в его объятия. - Я что-нибудь придумаю, — поглаживая по спине. - Омиш, я хочу быть с тобой, — простонала она. Мог ли он когда-нибудь представить, что такая девушка-харнка будет его? Нет. Даже и во сне не предвиделось. Тогда что же задумал бог харнов, почему поднимается все с ног на голову? Или так предначертано только ему? Любить харнку и быть ее любимым? Омиш крепче прижал девушку к себе, не желая выпускать совсем. И пусть хоть гром грянет, но свое он точно никому не отдаст! Утро их встретило ворвавшимися в комнату стражниками и Согом. Они так и уснули в объятиях друг друга, между ними ничего не было, лишь счастье быть вместе. Без лишних слов их выволокли на улицу, и повели под конвоем в стены храма, прямо на прием к светлейшим. Совет сидел на своих каменных тронах с весьма недовольными лицами. Лишь пару сидений пустовало. И нетрудно было догадаться, кто отсутствовал. Сог, что стоял рядом и Фэйх, что впал в немилость. Ахарн, как только их ввели, встал и направил скипетр на них, гневно бросив: - Вы ослушались закона! Человек не может быть с харном, как и наоборот! Не будет чужой примеси в роду харнов, не будет грязи! Омиш поднял одну бровь. Он всего лишь грязь! - Ты, — скипетр переместился на Эю. - Выйдешь замуж сейчас же за того, кого мы тебе предначертали! Из глаз Эи тут же брызнули слезы. - А ты будешь изгнан немедленно! - Подождите... Один из членов совета поднял руку призывая обратить на него внимание и заставить замолчать главу. Он всматривался в виновников магическим зрением, отчего глаза полыхали огнем. Медленно поднявшись, сделал шаг вперед. - Мы не можем сделать так, как вы сказали. Мы не можем выдать ее замуж. - Почему? - недовольно бросил Ахарн готовый отстаивать свое. - Она уже замужем, о чем свидетельствует вязь, печать брака. Теперь на Эю смотрели все члены совета сквозь янтарные глаза. Ахарн буквально побагровел от увиденного, злость в нем закипела с новой силой. - Но, кто? В расчет человека он и не брал. Не могут люди ставить печати. - Этот человек тоже имеет метку, идентичную. Нетрудно догадаться. Эя с Омишем странно переглянулись. Если они сейчас муж и жена, то им и самим не понятно, как такое могло произойти. - Это невозможно! Не может человек ставить метки, равно, как и женщина харнка! - его глаза еще раз полыхнули огнем, но сомнений быть не могло. - Этот вопрос решит камень судьбы! Тогда Ахарн, коснулся скипетра, и место, где крепился камень в специальной оправе, раскрылось. - Вот... - он протянул перекочевавший камень на своей ладони к ним. – Коснись, дитя. - Нет... - девушку насильно повели к главе. - Нет, он же может погибнуть, нет! Прошу вас! Омиш стоял, готовый ко всему. Если погибнуть, что ж... если нет, то истинная любовь сейчас обитает в их сердцах. Девушка так упиралась, что пришлось ее руку самим стражам возложить ладошкой на камень. Эя закричала, а Омиша уже держали сильные вязи магии, что направили на него члены совета, не давая вырваться. И тогда он увидел весь тот ужас, что ранее происходил с Горном. И за что такие мучения? Пот так прошиб, затрясло не на шутку, боль пронзила неимоверная, хотелось кинуться, помочь, но как? И если он все еще стоит живой, то... В этот момент, двери в зал приемов с силой отворились, вошел Первый, и не один. Эя обессиленная упала на пол, а Омиш воспользовавшись тем, что теперь его никто не держал, кинулся к ней. Степенные шаги раздавались под сводами, как и величественный спокойный голос: - Вот так-то ты Ахарн смотришь за моим народом! Первый имел право сказать «мой народ». Родоначальник Совета, тот, кто стоял у истоков и был ближе к древним. Даже в его облике читалась первая кровь, тот, кого лепила сама рука создателя - Отныне твое правление закончено. - Ты не смеешь приходить сюда и диктовать! Тебя нет, ты умер! Так и иди к своим праотцам! - Ахарн лихорадочно подцепил камень и заключил вновь в оправу. А потом наставил на бывшего правителя. Глаза Первого потемнели недобрым взглядом. Это увидели члены совета, предусмотрительно повставали со своих насиженных мест, и бочком разошлись в разные стороны. Они были уверены, что силы Первого восстановились, а ранее о нем прошла большая слава, им ли тягаться с ним. Но Ахарна уже было не остановить. - Не мне тебя судить, Ахарн, но ты сам подписал себе приговор. Ты забыл каноны, первые слова, ты нарушил то, что созидал сам Бог. Ты пошел против него, ему тебя и судить! - Что ты говоришь! - едко проговорили ему в ответ. Казалось, наглость главы совета не знала предела. - Твои слова ничто... И в следующую секунду вырвавшийся свет заставил всех отпрянуть в стороны или пригнуться. Ахарн направив скипетр в сторону Первого, стал произносить древние слова и магия, заключенная в нем, потекла через камень, вырываясь наружу и наталкиваясь на невидимую преграду. Саем же, стиснув зубы, поднял молниеносно в защите руку, согнув в локте и сжав кулак, образовав мощный щит, что и отразил атаку главы. - Не противься! Твои дни давно были сочтены! Стоит ли ворошить прошлое, когда строиться настоящее? Тебе нет место среди живых, среди нас, ты давно скинут с пьедестала! - Никакого пьедестала и не было... - Саем с силой отбросил руками щит, чем заставил Ахарна отлететь назад. - Так ты жаждешь власти, и тебе нет никакого дела до этих харнов! - наступал Ахарн. Он пошел на него решительно, сдвинув брови и отражая по пути новые лучи смерти. - Ты используешь камень судьбы не во благо народа, за это тебе тоже придется ответить! - Если тебе так заботит судьба народа, тогда спаси их всех! Огонь стал вырываться языками из скипетра и всюду распространяться. - Ты обезумел. - Я всего лишь хочу восстановить справедливость. Тебя не должно быть в живых! И если эти харны хотят погибнуть вместе с тобой, так тому и быть! Началась паника. Омиш подхватил все еще слабую Эю на руки и унес к самой дальней стене. Окна и двери были закрыты и тому причина Ахарн, он напрочь закупорил их магией. - Ты и сам погибнешь. - Пусть так! Контролируемый главой огонь стал преследовать в первую очередь Первого. Тот защищался, ставил блоки и помогал другим, если вовремя не смогли сами увильнуть или применить магию. Пытались открыть двери, но все напрасно, казалось, помощь не придет, это будет концом. - Опомнись, Ахарн! - кричали ему члены совета. - Послушай Первого! Разве ты не видишь, как все изменилось! Чего стоит печать брака, поставленная богом между человеком и харнкой. Как еще тебе нужно проговорить?! - Этого не может быть! - уперто кричал в ответ глава, и тогда случилось непредвиденное... На долю секунды Ахарн вдруг онемел, потом глаза его выпучились, он произвел какой-то странный вскрик, скрючился, и пал замертво, выронив скипетр и погасив огонь. На время наступила немая тишина. Все пытались осознать, что сейчас произошло. Не иначе как Божье провидение? А следом, тело вдруг главы совета приобрело бледный вид, дало местами трещину и стало окончательно ломаться, пока не превратилось в прах, рассыпавшись на мелкие куски, а потом и вовсе превратившись в песок. Не иначе как впервые харн так быстро состарился, безвозвратно, без каких либо шансов на восстановление. Похоже, совет сделал свои выводы, все еще сидя на полу, как громом пораженные от увиденного. Совет распустили. Лишь несколько его членов сохранили право стоять у истоков правления во главе Первого. Что касается оживления? Подняты были только те, кто умер в ближайшее время, и те, к кому потянулась моя рука, этот зов был непреодолим. В остальном дар молчал и я, если честно, была этому рада. Слишком огромен склеп, усыпальница на тысячи захороненных и трехуровневая. Да и стоит ли возвращать к жизни всех? Как я поняла, лишь только создавший дает право жизни и решает, кому быть, а кому оставаться в прошлом, Ему видней. Ко мне многие приходили, чтобы просто познакомиться, увидеть, пожать руку, поблагодарить и просить, но что я могла сделать? Просили остаться в земле харнов, но у мужа планы были другие. Есть еще лавка и друзья, что с нетерпением ждали нашего возвращения. А еще мы планировали медовый отпуск. Нет, сначала свадьба, а потом медовый отпуск и Горн в этот раз не отвертится! - После вашей свадьбы сыграем нашу! - Эя сидела на коленях у Омиша, обняв его за плечи. - Я на все согласен. Сейчас влюбленному и счастливому Омишу можно было говорить все что угодно, очень благодатная почва. - Куда отправимся? На Рамей? Я поморщилась, как банально. Зона курорта, ну и что? Что я моря не видела? Мы и дикарями бывали там. - Неа. - Даже боюсь, представить, что ты хочешь предложить. Не в пещеры ли к мерзам. Так, для остроты ощущений. Видела бы ты сейчас свое лицо, — Горн с опаской наблюдал за сменой моего выражения. - Какие мерзы? Фу! Я хочу к эльфам. Мне интересен этот народ. Посмотреть их природу. К тому же, мы можем встретиться с Имиримой и Ивойном. Я думаю, они будут только рады. Подозрительность с лица мужа спала, и он улыбнулся. - Вполне воплощаемо, надо подумать, — согласился он. - Так, я не понял! - Кейлин сложил руки на груди. - А работать кто будет? Меня все решили бросить? - А ты еще не устал от нас? - Представьте себе, нет! - Надо и Кейлину найти подружку, — предложил его добрый братец. - О, нет! Так, все! С вами связываться себе дороже. Идите, давайте, делайте свои свадьбы, езжайте куда хотите, а меня не трогайте! - отмахнулся он от всех. А мы продолжали смеяться и подшучивать над ним, пока бедный Кейлин от нас не сбежал. Дорога извилисто вела вдоль пожухлых полей, уходя далеко за горизонт и скрываясь где-то там, куда направлялся небольшой караван нагруженных шапаров. Все шестеро шли размеренным шагом, издавая тихие рыки, будто кто-то коснулся тумблера и убавил их звук. После небольшой аудиенции с Первым, нас отправили на следующий день с миром и правом в любой момент посещать эту землю и вообще не забывать их. Саем Инэй хоть и не был многословен, но дал понять, как признателен, что не прошла, в свое время, мимо него. Что до меня, то была предельно польщена таким вниманием. Не каждый день сидишь на приеме среди Первых харнов могущественных земель и распиваешь чаи, ведя непринужденно светские беседы. Сопровождающими нас были Фэйх со своим помощником и Сог, которого, между прочим, пришлось исцелить после того случая в зале аудиенций. Его болезнь стала прогрессировать, поток практически разорвался, и харну становилось плохо прямо на глазах. Благодарности не было предела, оно и к лучшему. Парень совсем расцвел, изменился, во взгляде потеплел, в общем, приобрели еще одного друга. Шапаров, что дали нам на обратный путь, нагрузили по полной. Двое шли без седоков, нагруженные многочисленными харнскими подарками. Дорога предстояла не близкая, и мы ехали уже несколько часов под палящим солнцем, переживая, как бы не настала ночь мерзов. Мысленно усмехнулась, вспомнив рулады под куполом. Тогда Омиш показал, на что способен! Впрочем, сейчас полно всяких магических штучек устраняющих храп. Чем он и не преминул воспользоваться в гостях у харнов и сейчас по дороге домой. Так что мерзов ждет облом, второго концерта не будет, да и нам веселья не перепадет. Эя, конечно же, отправилась с нами в путь. Куда она теперь без мужа? Правда, вернуться им все же предстояло. Родственники не на шутку были удивлены таким союзом, но под одобрительным взглядом Первого, гнетущая волна растворилась, так и не начавшись. В Дрок мы прибыли поздно вечером. Людей на улицах было меньше, чем обычно, но наша делегация на шапарах вызывала повышенный интерес. Люди вылезали из окон и дверей, отовсюду. Машины останавливались. Подумать только, шапары вновь посетили их скромный городок! А кто это там восседает на них? Не наши ли харны, что держат лавку? И сейчас приди ночь мерзов, не распугала бы никого. Животные от повышенного внимания недовольно перерыкивались, демонстрируя друг другу клыки. А мы напряженно всматривались в свет в витринах родного уголка. Так и есть! Лавка открыта и там еще присутствует жизнь. Нас ждали! Мы ввалились с Кейлином первые. Омиш с Горном помогали отвязывать поклажу, чтобы потом внести в дом. - А я вам говорю, пять по цене четырех! Чего вы сомневаетесь? Выгодное предложение! Цикури сидела, отвалившись на спинку, и взирала с царской снисходительностью на пришлого клиента, что примерял какие-то шмотки, которых тут было предостаточно. Если честно, мы с Кейлином и своего товара-то не видели. - Цикури? Обратил ее внимание Кейлин на нас: - Ну, здравствуй! Женщина развернулась к нам и тут же вскочила, всплеснув руками, и заверещала, как резанная! - Ой! - пронзительный ее голос. - Ой! Миленькие мои! Вы вернулись?! Совсем? Ну, наконец-то, как мы вас заждались... - и кинулась нас обнимать, целовать и Бог знает, что еще, и пошла пыль дорожную стряхивать, чаи готовить, в общем, все сразу от несказанной радости. - Цевиан, Пэрион! Вы где?! - верещала она, позабыв про ошарашенного клиента. - Они вернулись! - слышал, наверно, весь дом. Сделала почетный круг вокруг нас и понеслась в подсобки. Омиш и Горн с Фэйхом стали вносить вещи внутрь, постепенно загромождая вход. Пришлось повременить и пропустить утерянных клиентов, сейчас было уже не до них. Цев появился с Силлирианой, оба довольные и радостные от встречи. Тоже обнимались, как же без этого. Разговаривали, шумели, шутили, пока на пороге в подсобку не появились тоненькая девушка и тень Пэриона за ней. А это кто? Все взоры обратились на нее. - Это наша пострадавшая Амита. Пэрион больше ее не боится, — представил нам Цевиан. И при этом он всю дорогу стоял, обнимая за плечи Силлириану. Не на радостях ли? Чего это он? А она и не сопротивляется. Могу ли предположить, что эти двое спелись, пока мы отсутствовали почти месяц? - Да ладно вам, — Пэрион смурной вышел из-за спины девушки и поздоровался со всеми. Амита сделала то же самое и скромно опустила глаза. Наверно понимала, сколько пришлось с ней каждому возиться. Девушка стояла в незнакомом простом наряде, и думается мне, Цикури приложила к этому свою руку. - И откуда спрашивается в моей лавке столько вещей? Кейлин проследил за моим взглядом. Тут и места перед кассой осталось мало, так все заполонила. - Ох... Умучилась я бегать, то к себе, то к вам, а вы все не возвращаетесь, вот и решила. По-моему, очень удачный вариант. Ваша лавка преобразилась. В ней теперь столько всего продается. Нельзя сказать, что Кейлин был очень доволен и разделял поводы для радости Цикури. - Это верно. Она увеличила контингент вашей клиентуры. - Вот! - одобрительно кивнула продавщица на слова Цева. - Полагаешь, нам стоит развесить парочку твоих вещей в будущем у нас в лавке? - Не парочку, а можно больше, — вошла она тут же в деловой режим. - Только вещи надо заговорить. Например, чтобы не так быстро изнашивались. Или не промокали, — начал предлагать свое Кейлин, решив из сложившегося сделать выгоду. О, все, и эти спелись. - А из твоих блестящих безделушек можно сделать амулеты. - Тогда и у меня пусть будут продаваться, мои вещи, заговоренные тобой! - Какой в этом смысл? - не согласился Кейлин. - Я не хочу, чтобы мои вещи имели лучшие свойства и покупались только у тебя! - Они будут соответственно дороже! - Поделим пополам! На них уже никто не обращал внимания, а они все продолжали и продолжали... - Мы хотим сделать объявление! Все стихли, даже шапары за окном. - Не уж-то еще одна свадьба?! - не выдержал Кейлин! - Да, мы с Силлирианой решили пожениться. - Да ну? Ну, тогда целуй ее скорей! - махнул он рукой. Чем обескуражил молодых. - Бери пример с Омиша! - тяжелая рука опустилась на плечи. - Он зацеловал свою любимую так, что на утро проявилась печать брака, чем привел весь Совет в неописуемый восторг! - Ага! Его даже пытались убить, желая расторгнуть брак, — пояснила Эя. - Ну, живой же, — буркнул Омиш. - Конечно, живой! А если бы умер, то Лия бы непременно тебя оживила, куда бы ты от нас делся. Пэрион, хоть ты меня не бросай! Ряды холостяков не должны таять! - Да я вроде бы и не собирался, — сторонясь Амиту. Он столько страху натерпелся от этой женщины, что сейчас боится их всех. И когда это выветрится, кто знает?