Зайдя на кухню, я достала молока и налила себе в кружку, потом положила пару булочек на тарелку. Сев за стол, принялась жевать, раздумывая, как быть дальше. По словам лекаря, мне предстояло вынести еще месяц, но моё чутье говорило, что я не прохожу так долго. Поясницу тянуло, ноги налились свинцом и опухли, все тело просто ломило уже от тяжести. Постоянные толчки в животе или по ребрам заставляли охать и морщиться от боли. Неужели все женщины должны пройти через это? Ну, почему все так сложно.
Получив очередной пинок, машинально начала поглаживать живот, успокаивая своего малыша. Он будто чувствовал эти нежные движения и замирал на время, особенно когда живот гладил Сем. Мне казалось иногда, что у него с малышом большая связь, чем у меня. Когда Сем что-то говорил или целовал мой живот, ребенок затихал и давал мне отдых. Странно это, у мамы так не было. Она всегда ворчала, что сестра никого не слушала и творила, что хотела.
Наевшись от души, я довольно встала и собиралась уже направиться к двери, как меня скрутила резкая боль внизу живота. Я охнула, хватаясь за живот и пытаясь дышать. Так же резко боль отпустила, давая мне вдохнуть. «Что это было? — подумала я. — Может, переела, и ребенок бунтует?»
Выйдя в коридор, медленно пошла обратно в покои. На середине пути вновь ощутила сильную боль, и мне пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Постояв, дождалась, когда отпустит, и продолжила путь. В груди разгоралась паника. Мне совсем не нравились эти приступы, поясница все сильнее ныла и отдавала болью в ноги. С большим трудом я добралась до покоев и, войдя, позвала мужа.
— Сем, Сем! — в панике просипела я.
Он пошевелился и сел на постели, непонимающе смотря на меня.
— Помоги мне, — прошипела я, вновь скрючиваясь от боли. Он тут же подорвался с кровати и, подлетев ко мне, схватил на руки
— Что случилось, любимая, тебе плохо? — спросил он, осторожно кладя меня на кровать.
— Все болит, — пожаловалась я, — не знаю, может, съела много или еще что, но жутко болит низ живота.
— Я пойду за лекарем, — тут же среагировал Сем, — я быстро.
— Нет, не уходи, — застонала я, — мне страшно, не оставляй меня.
Он нежно погладил меня по щеке, убирая непослушные пряди.
— Я только позову лекаря и тут же вернусь, — пообещал мне и быстро направился к двери.
Оставшись одна, я впала в истерику, слезы выступили из глаз и покатились по щекам. Мне стало так страшно. Вдруг со мной что-то не так или с ребенком? Я не переживу, если с малышом что-то произойдет. Как бы я не боялась родов, но я хотела этого ребенка и ждала его, несмотря ни на что.
Эпилог 2
Болевые схватки усиливались, требуя от меня все больше сил и концентрации. Я дышала часто и сильно, стараясь унять эту боль и облегчить себе мучения. Неужели я буду так же мучатся, как и мама, целые сутки в таком состоянии. Нет, я не хочу, нужно родить как можно скорей, чтобы все закончилось наконец. Я стала ворочаться, пытаясь найти более удобное положение тела, а потом почувствовала, что по ногам потекла горячая влага. О, Владыка! Я истеку кровью, если сейчас же не появится лекарь. Откинула одеяло, но крови не было, жидкость была почти прозрачной. Что это, вода? Мозг отказывался думать, сознание затуманилось от схваток, что сковали меня. В этот момент в комнату вбежали лекарь и муж.
— Как давно началось? — задал вопрос мужчина.
— Не знаю, — испуганно сказал муж, — она ходила на кухню, а когда пришла, уже вот.
— Понятно, — сказал, озабоченно оглядывая и ощупывая меня, лекарь. — Что ж, она рожает и, судя по всему, роды будут стремительными.
Он отдал какие-то распоряжения, вокруг меня началась суета, появились еще две женщины, которые помогали лекарю. Я на все смотрела со стороны и не совсем понимала, о чем они говорят, но четко услышала, когда лекарь сказал Сему выйти.
— Нет, — закричала я, — не уходи, прошу, — простонала, протягивая руку к мужу. — Ты мне нужен.
— Хорошо, любимая моя, я буду рядом, не переживай, мы справимся, — он сжал мою руку и опустился рядом со мной на колени. На душе сразу стало легче, присутствие Сема вселяло уверенность. С ним я чувствовала себя спокойней.
Дальше начался ад для меня. Все повторялось, как в кошмаре, мне говорили, что делать, заставляя дышать и тужиться, лекарь периодически ощупывал живот и что-то бормотал себе под нос. Повернулась к мужу, желая убедиться, что он рядом. Вид его удивил и испугал. Он был белый, как полотно, глаза широко открыты — и в них страх плескался через край. Бедный! Видно, для него это тоже испытание не из легких. Новая схватка заставила застонать, закрывая глаза.
— Тужьтесь, Элини, тужьтесь, — закричал на меня лекарь и надавил на живот.
Я истерично закричала, напрягая все мышцы, которые могла еще чувствовать. Мне показалось это вечностью и, когда я обессиленно затихла, то вдруг услышала писк младенца.
— Мальчик, — изрек лекарь, — здоровый и крепкий.
Я открыла глаза и уставилась на младенца. Он был такой крошка, еще бледный, но достаточно крупный. «Так вот кто мучал меня столько времени», — подумала я, улыбаясь счастливо.
Его завернул в пеленку и положили мне на грудь.
— Красавчик, — прошептала я, пытаясь разглядеть сына.
— Весь в меня, — услышала дрогнувший голос мужа, повернулась к нему и улыбнулась. Его глаза, мокрые от слез, горели счастьем. Вдруг меня снова пронзила боль, и я, охнув, закричала.
— Что случилось? — крикнул Сем, с ужасом смотря на меня. — Ей плохо, сделайте что-нибудь.
— Перестаньте паниковать, — жестко приказал лекарь мужу, — и заберите ребенка.
Дважды повторять не пришлось, Сем осторожно забрал дитя и прижал к себе, но смотрел только на меня. Все вернулось: и боль, и схватки, но уже не так ярко. Не знаю, сколько прошло времени, но я вновь услышала слова лекаря:
— Тужьтесь!
И я подчинилась, напрягаясь всем телом. В этот раз все кончилось быстрее, и я услышала крик младенца. Я брежу? Или у меня галлюцинации?
— Девочка, — неожиданно заявил лекарь, показывая мне дитя. — Хорошая, упитанная девочка.
— Как девочка, — прошептала я осипшим голосом, — вы же говорили, мальчик?
Лекарь сначала не понял моего вопроса, а когда до него дошло, он засмеялся.
— Так двойня у вас, меса. Мальчик и девочка.
— Ах, это, — только и смогла выговорить я, все шире улыбаясь от осознания, что стала матерью сразу двух младенцев. — Девочка и мальчик, план выполнен, — пробубнила себе под нос.
Малышку положили мне на грудь, давая ей почувствовать мое тепло. Я повернулась к мужу. Он стоял возле нас, держа на руках сына и счастливо улыбался.
— Люблю тебя, — прошептал Сем мне одними губами.
Ответила ему вымученной, но счастливой улыбкой.
К вечеру я уже чувствовала себя сносно. Покормив детей, уложила их рядышком с собой на кровати и теперь рассматривала их спящие личики. Сын был копией папы, с черненькой опушкой волос, а вот дочка унаследовала от меня ушки на макушке и получила кудрявую рыжую шевелюру, видимо, доставшуюся ей от предка. Я счастливо улыбнулась, нежно касаясь пальчиком их бархатных щечек. До чего же хороши мои котятки. Все страхи отступили, давая дорогу материнской любви. Моё сердце наполнилось нежностью и лаской, хотелось смотреть на них, не отрываясь, качать на руках, баюкая, и мурлыкать колыбельные песенки.
Дверь открылась — и в комнату вошел повелитель. Он кивнул мне и, подойдя, опустился на кровать с другой стороны.
— Ну, как тут дела? — спросил шепотом, глядя на своих детей.
— Все хорошо, мы поели и спим, — ответила ему радостно.
— Молодцы, — улыбнулся Сем счастливо, — теперь у вас задача такая: есть и спать.
Он нагнулся и нежно поцеловал в лобик каждого.
— Ты думала, как назвать наших крошек? — спросил муж, продолжая разглядывать сопящих крошек.
— Я решила, что предоставлю это тебе. Их имена должны звучать по-королевски.
