"Если не успокоишься, я на тебя дядю натравлю. Честное слово. Его помощник очень послушный!"
Ветерок так резко притих, что мне стало даже стыдно. Ведь ничего такого я бы никогда не сделала. Около меня материализовался уже знакомый зверек с рожками. Он смешно семенил рядом, постоянно спотыкаясь о коряги, путаясь в высокой траве многочисленными ножками.
"Так-то! Вот можешь же хорошо себя вести. Мамин тоже был непоседой."
Ветерок на меня смотрел большими влажными глазами, до того умилительно, что я смалодушничала.
"Иди. Только растянись, чтобы тебя не распознали. И рядом со мной не крутись постоянно."
Помощник, тоненько пискнув, тут же взвился в воздух, лохматя и без того не опрятную прическу. Я лишь улыбнулась, наблюдая, как он несется вперед, пугая немногочисленную лесную живность.
Ну как такого зажимать в рамки? Я же и сама не могу долго в 4 стенах, да на одном месте.
Если бы не карта в руках, давно погрязла в этом монотонном действе. Будто затяжной сон, когда бежишь куда-то, так и оставаясь на месте. Но всякий раз, рассматривая белоснежный лист, я понимала, что двигаюсь — медленно, но в нужном направлении.
Просвистевшую рядом стрелу вообще не восприняла как опасность, равнодушно проводив взглядом. От второй, больно черканувшей плечо, лишь вяло отмахнулась. Я сейчас самой себе казалась часовой стрелкой, которая не может сдвинуться с места, пока минутная не совершит нужный оборот. Третью стрелу встретил мощный щит, сотворенный кем-то сторонним. Я бы не шелохнулась, даже если она прошибла мне сердце.
— Совсем сдурела? — знакомый голос, звучащий рядом воспринимался как тонкий отголосок прошлого, меня никак не касаясь. — Ками! Э-э-э…
Меня трясли за плечо, пытаясь вернуть в настоящее, и надо сказать, успешно, потому что постепенно начали возвращаться чувства. Например, нервировала монотонная тряска тела. И я даже попыталась отстраниться, правда безуспешно, потому что тело мозг слушать отказывалось.
— Ты идти-то хоть сможешь? — перед глазами несколько раз провели рукой, раздражая, но не до такой степени, чтобы мне двинуть хоть пальцем. — Та-а-к…И давно ты здесь? Хотя ладно, все равно я тебя уже не оставлю.
Меня легко подняли в воздух, перекинув через плечо, и куда-то уверенно потащили. Было не особо удобно висеть головой вниз, но хотя бы мысли начинали двигаться в нужном направлении. Захотелось ущипнуть маячившую перед глазами часть тела, а может даже и укусить, только обязательно больно. Чтобы у этого человека больше и мыслей не было меня вот так бесцеремонно перетаскивать.
Будто прочитав кровожадные мысли, вверх по бедру скользнула ладонь. И можно было бы это воспринять, как поддерживающее движение, но я слишком хорошо изучила повадки данного типа. Шипение вырвалось изо рта непроизвольно.
— Приходишь в себя? — продолжали издеваться надо мной. — Вот и славно, а то чуть стрелу в темечко не словила. Как ты вообще еще жива с такой способностью влипать в неприятности.
— Твоими молитвами, — слова выдавливала из себя с трудом, язык будто не принадлежал мне вовсе.
— Вот уж точно! — меня свалили на жесткую землю у дерева совсем не церемонясь. Но вовремя подскочивший Ветерок смягчил падение. А где он раньше был, интересно, когда в хозяйку стреляли? Мог бы уронить меня, к примеру, или изменить траекторию летящих стрел… — За то время, пока за тобой наблюдаю, раз пять чуть не размазали по стенке. Врагов нажила, тролли обзавидуются!
Я смотрела на паясничавшего парня очень внимательно, и спросила то, о чем думала с самого появления гидры. — С чем пришлось сражаться тебе в этом испытании, Лир?
Он неосознанно вздрогнул и посмотрел на меня тяжело и как-то испытывающее. А потом, выпрямившись, долго стоял с закрытыми глазами.
— Тебе ведь все равно потом расскажут доброжелатели… — он дернул плечом, по-звериному вскинувшись. — Ведь столько зрителей у каждого нашего действия! — Лир театрально раскланялся во все стороны, а потом повернулся ко мне, четко выговорив. — Я сегодня спасал тебя, Камелия, несколько часов блуждая в лабиринте.
— От кого спасал, Лир? — мне было важно это услышать. Ведь самые жуткие страхи, зачастую являются просто порождением наших фантазий и детских выдумок.
Он метнулся ко мне так быстро, что я и ресницы сомкнуть не успела, и прижал к себе крепко, опалив ухо шепотом:
— От себя…
Я попыталась вывернуться, чтобы взглянуть в глаза, прочитать в них то, о чем боялась даже подумать. Но он не дал, сжимая на грани боли, не давая пошевелиться.
— Я всю жизнь боюсь тебя потерять.
— Все, отпусти! Слышала уже, и миллион раз одно и тоже обсуждать не намерена. Ты свой выбор сделал весной и нового не предвидится, — я злилась и оттого, что вновь пытается играть на моих чувствах, и оттого, что это ему удается. — Отпусти!
Последнее почти кричала. Но он бы не послушался, если не вновь просвистевшие неподалеку стрелы. И если раньше они летали по одиночке, то теперь в нас явно целился отряд лучников.
Лир сделал щит, я даже восхитилась, потому что для создания такого нужна не только прорва сил, но и немалые навыки. Тут было соединение сразу двух видов защиты — от магических атак и физического вторжения. Я пока сочетать подобное была не способна.
— Беги.
— Что? — я честно подумала, что ослышалась. Что значит беги? Он тут будет героически оборону держать, а я должна трусливо сматываться?
— Я придержу нападающих, а ты за это время сможешь добежать до кромки леса. Тут недалеко осталось. Главное двигайся быстро, иначе опять засосет в апатию.
— Глупостей не болтай! Раз уж встретились тут, вместе и выбираться будем.
Он зарычал, выражая таким образом накопившуюся злость. Но за много лет общения я и к ругани его привыкла. Лир мои уши вообще раньше не щадил. А тут, наверное, просто светиться перед всем миром не хочет.
— Я сказал беги! Неужели трудно хоть раз меня послушать? — я не узнавала его сейчас, потому что черты лица начинали стремительно смазываться, а глаза полыхали огнем и какой-то заключенной внутри силой.
Мне оставалось лишь кивнуть. Потому что такого Лира я боялась. И страх этот, все разрастаясь, гнал меня вперед, пока впереди не замаячила светлая опушка.
Переживала ли я за друга детства? Странно, но нет. В таком состоянии он там раскидает всех за минуту и вскоре присоединится ко мне. Оставалось дождаться.
Я села, и развернув карту всмотрелась в окрашенную дорожку. Почти половина пути пройдена, хотя готова поклясться, что, когда смотрела в последний раз, серым была окрашена едва ли четверть. Значит важна не длина дороги, а количество преодоленных трудностей.
На послышавшейся сзади шорох, повернулась резко, создав пульсар. Но когда увидела Лира, тут же все потушила. Он был до синевы бледен и едва держался на ногах.
Я не задумываясь кинулась на выручку. Но протянутые руки Лир отвел тут же.
— Не нужно. Просто уйди, — он судорожно втянул воздух, будто вообще старался не дышать сейчас. — Я не рассчитал силы в последнем броске, посижу немного и полегчает.
Я знала, что он врет, на ходу придумывая оправдания. Но спросить все-таки была обязана.
— Ты понимаешь, что вы проиграете, если будет угроза твоей жизни? — он слабо кивнул, стараясь не поднимать взгляд. — И все равно отказываешься от помощи? Я не целитель, конечно, но кое-какое плетение наложить смогу.
— Если услышишь что-то со стороны леса, беги быстрее.
Я отвернулась от него, не сказав и слова. И шла от леса не оборачиваясь, как он и просил. Даже когда звуки сражения стали слишком явными.
Внутри все кипело — от рамок, в которые он меня вогнал, от того, как легко пожертвовал дальнейшим прохождением турнира для своей команды. Благородная кровь! Как же! Пустая глупость, от которой хотелось вопить. Но я себя держала в руках, прекрасно понимая, чем чреват взрыв таких эмоций. Чужеродная магия уже волновалась внутри, но пока вырваться на поверхность не торопилась.
