— Ты быстро привыкнешь к таким видам, когда будешь парить над облаками, — мягко сказала Лисса.
— Ты имеешь в виду, когда у меня, наконец, вырастут крылья, — Раст вздохнул. — Боже, не могу поверить, что я только что это сказал. Кто-нибудь, позвоните в психушку и забронируйте мне палату.
— Крылья — это не шутка, Раст, — сказал Сильван сзади них. — Согласно легенде, они сделаны из того же телесного материала, что и сама богиня — они являются ее частью, дарованной ее самому доверенному слуге, если хочешь.
Раст снова вздохнул.
— Ну да, я поверю в это, когда увижу.
— Если позволите, вы не очень-то рады идее обрести крылья или жить здесь, в Первом мире, — пробормотала Лисса. — Возможно, наша планета не кажется вам красивой?
— О нет, она прекрасна, — вежливо возразила София. — Просто, ну… я не думаю, что Раст ожидал, что ему придется остаться здесь навсегда. Не то чтобы он этого не хотел, — поспешно добавила она. — И он, и Надия, я уверена, будут счастливы, когда… когда привыкнут… — Она запнулась, и Надия покраснела — хотя не собиралась открывать глаза, чтобы убедиться в этом.
— Я уверена, что они будут счастливы, — тихо сказала Лисса. — К этому нужно привыкнуть. Я сама не являюсь коренной жительницей этого мира. Я пришла — меня заставили прийти — сюда, чтобы присоединиться к жречеству, хотя я этого не хотела. Можно сказать, что меня сослали в Первый Мир, как и вас с вашей женщиной, советник, — она кивнула на Раста.
— Правда? — Раст заговорил с интересом. — И откуда вы прибыли?
— Мои родители принадлежали к тарсийским торговцам, — ответила Лисса. — Мой отец был Первым Киндредом, а мать — тарсийской женщиной. Именно она решила, что я должна вернуться на родную планету моего отца и посвятить свою жизнь служению богине.
— Неужели некому было вступиться за тебя? — спросил Сильван. — Никто не протестовал против твоего изгнания?
— Мой… — Лисса замолчала на мгновение. — Мой… простите, я не уверена, какое слово вы бы использовали, но в речи моей планеты это был мой старший брат. Он вступился за меня, но был отвергнут.
— Я слышал об этих торговцах, — сказал Сильван. — Но думал, что большая часть Совета была против этого — они говорили, что ваших людей еще недостаточно, чтобы создать хорошую генетическую базу.
— Так и было, — Лисса кивнула. — Но несколько воинов Киндред бросили им вызов и все равно пришли к нам.
— Какая разница, сколько там народа? — спросила София.
Голос Лиссы понизился.
— Я думаю, Совет опасался, что произойдет… близкородственное скрещивание. А учитывая особые способности моего народа, любые генетические дефекты, которые возникнут в результате, будут… опасны.
— Опасны? — спросила София. — Опасны в каком смысле?
Молодая жрица вздохнула, и Надии показалось, что ее голос звучит ужасно печально.
— Мой народ… другой. Мужчины-воины, которые появляются в результате обмена, не очень хорошо принимаются среди других Киндредов.
— Я даже не знала, что существует другая ветвь Киндредов. Почему их не принимают? — спросила София.
Сильван прочистил горло.
— Тарсианские Киндреды обладают определенными… способностями. Остальные называют их Тач-Киндредами.
— Тач-Киндреды? Почему? — София хотела знать. Надия тоже, поэтому была рада, что ее подруга спрашивает. Все слухи, которые она слышала о Тач-Киндредах, были зловещими и немного пугающими, но никогда раньше не встречала ни одного из них.
— Мужчины-воины моего рода обладают способностью управлять вещами так, как я управляю и использую песок, — нерешительно сказала Лисса.
— О, как телекинез, — воскликнул Раст. — У меня этого дерьма было достаточно. — Надия почувствовала, как любимый вздрогнул, и поняла, что он вспоминает испытание воли, когда его заставили съесть грязевого червя.
— В каком-то смысле, — признала Лисса. — Но их силы более… внутренние.
— Используя свои ментальные способности, они могут «прикасаться» к телу другого или манипулировать им. В частности, они могут «прикоснуться» к женщине, которую хотят, — продолжил Сильван, взяв на себя ответственность, когда стало очевидно, что молодая жрица слишком смущена, чтобы продолжать.
— Именно, — пробормотала Лисса, и Надия услышала стыд в ее голосе.
— Но… почему это плохо? — озадаченно спросила София. — Думаю, что когда они встретят женщину, с которой захотят связать себя узами брака, это будет, ну, просто потрясающе.
— Их таланты не стали бы проблемой, если бы у Тач-Киндредов не было таких непредсказуемых темпераментов, — объяснил Сильван. — Но они склонны быть переменчивыми и непостоянными до крайности. Боюсь, что их способности не всегда используются должным образом. За что Совет запретил им появляться на материнской станции.
— Это одна из причин, по которой моя мать настояла, чтобы я приехала сюда, — призналась Лисса. — Она сказала, что хочет для меня более стабильной жизни, чем та, что была у нее, — жрица рассмеялась, и это прозвучало очень горько для Надии. — Вы должны согласиться, что здесь, в пустынях Первого Мира, стабильности в избытке.
— Так и есть, — пробормотал Раст, и Надия почувствовала, как он беспокойно переминается с ноги на ногу.
— Но… неужели для вашего народа нет надежды? — В голосе Софии звучала жалость к Лиссе. — Неужели они никогда не будут приняты другими Киндредами?
— Они пытаются, — сказала молодая жрица. — Наше население сейчас довольно велико, и правила, регулирующие, с кем можно соединиться, довольно строги.
— Насколько я понимаю, они были драконовскими, — пробормотал Сильван. — Правда ли, что вам не разрешается связывать себя узами брака с представителем из вашего собственного клана?
— Да, — пробормотала Лисса. — Мы должны искать себе пару вне семьи нашего клана. Даже если нет кровного родства, отношения между членами одного клана считаются отвратительными и немыслимыми. Полное табу.
— Но это нелепо, — запротестовала София. — Это все равно, что сказать, что ты не можешь выйти замуж за человека из своего родного города только потому, что вы случайно живете в одном месте.
— Это путь моего народа, — просто ответила Лисса. — Или так было, когда я была одной из них. Теперь я просто жрица, и у меня больше нет никаких контактов с моим кланом или… — Она слегка поперхнулась. — Или с кем-то, кто в нем состоит.
Несмотря на то, что происходило в ее собственной жизни, Надия не могла не услышать обиду в голосе жрицы. «Из нее получится хороший друг, — думала она про себя, пока они медленно поднимались вверх. — Надо будет вспомнить об этом, когда все закончится. Может, я смогу сделать ей зан-даро — то, что София называет «макияж», — и развеселить ее. Если они разрешат жрицам делать макияж…»
— Эй, похоже, лифт почти на верхнем этаже, — заметил Раст с беспокойством. — Думаю, нам лучше покончить с этим.
И тут Надия осмелилась снова открыть глаза. Перед ней открылось головокружительное зрелище разноцветной пустыни на сотни футов ниже ее, когда они зависли, казалось, в воздухе на тонком слое песка. Задохнувшись, она снова закрыла глаза и прижалась лицом к шее Раста. Вдыхая его темный пряный аромат, она почувствовала себя немного лучше, но все равно будет рада, когда они снова окажутся на твердой земле.
— Да, вот мы и прибыли, — сказала Лисса. — Спасибо, что доверились моим способностям. Мне жаль, что путешествие заняло так много времени.
— Вовсе нет, — заверила ее София, когда все они покинули песок и ступили на мезу. — Ты не была в лифте, когда какой-то ребенок нажал на все кнопки, и он останавливается на каждом этаже! Поездка, которую ты нам устроила, была гораздо более приятной.
Они все пробормотали слова благодарности, а потом Раст шепнул Надии:
— Все в порядке, милая. Теперь ты можешь открыть глаза.
Надия открыла глаза и увидела, что вершина мезы покрыта бордовой травой и голубыми кустами. Кусты образовывали кольцо вокруг внешнего края мезы, хотя, по мнению Надии, они служили скорее предупреждением, чем барьером. Они не были достаточно высокими или густыми, чтобы помешать кому-то упасть.
