Оден. Ровная площадка возле петляющей словно заяц реки у подножия пологого холма, покрытого невысоким кустарником. Место и правда было чудесным, здесь внизу уже вовсю буйствовала весна. Жухлая трава скрылась за зелёной, небольшими полянками горели яркие макушки жёлтых одуванчиков. А деревья стояли в нежно-зелёной паутине, будто кто-то лишь мазанул пастелью по их веточкам, оставляя лёгкие следы пробивающихся листочков.
Ещё до наступления темноты воины споро разбили лагерь, установили два шатра и уже вовсю пылали костры, над которыми источая мясной дух, варилась густая похлёбка.
— Пора, — проговорила спустя минут десять, подхватив с собой остатки нашего ужина, кивнув Сашке, который тоже изъявил желание послушать разговор, отправилась к самому отдалённому костру. Моё появление было, судя по изумлённым взглядам неожиданным, но воины Суин, почтительно склонив головы, быстро предоставили мне и Агнару место у костра.
— Приятного аппетита, — пожелала, оглядев настороженный народ, некоторое время молча хлебала наваристый суп, иногда посматривая на воинов. И когда с сытным ужином было покончено и дежурный принялся разливать по чашкам отвар, заговорила.
— Атол, в день, когда мы напали на племя Кархайг, столкнул меня со скального выступа. Тогда я чуть не погибла, с трудом выбравшись на горное плато. Все вы были на Псарбале и видели, что Атол, Атли и Роал замыслили свергнуть Вхагара. Наверное, и я в этом участвовала и за это Вхагар наказал меня, лишив памяти. С того дня, кроме людей, помогших мне, я ничего не помню. Не помню вас, не помню земли, где родилась, не помню родных и близких. Но знаю — Суин это моё племя, и я хочу, чтобы оно процветало. Агнар и я желаем объединить наши племена, прекратить бессмысленные нападения, наконец, заняться благоустройством наших городов, чтобы люди жили с удобством, не знали голода, болезней и страха. Оден и вы храбрые воины, я прошу вас помочь нам в этом…
— Эйва… Вхагар мудр раз сохранил тебе жизнь, лишив только памяти предков, — заговорил Оден, после длительного молчания, — но ты забыла, что предок Агнара убил великую Эйву.
— Об этом мне напомнил Агнар, — проговорила, окинув взглядом насупленных воинов, чуть помедлив, тщательно подбирая слова, продолжила, — какой вам прок, погибая, раз за разом бросаясь на воинов Кархайг. Умирая, вы лишаете своих детей отцов, жену — мужа, а матерей сыновей. Для чего ВАМ это надо? Эйва МОЯ прабабка погибла давно, значит так хотел Вхагар, значит она нужна была в его чертогах. Сейчас, что вы хотите? Убить всё племя Кархайг? И что вам с того? Что именно ВАМ это даст? Вы лишите себя лекарственных трав, что растут в горах и знают о них только племя ненавистное вам. Вы не будете носить тёплые куртки из меха, потому что только охотники племени Кархайг знают тайные тропы в горах, остальных там ждёт смерть. Я могу долго перечислять, чего вы лишитесь, уничтожив соседствующее с вами племя. В котором тоже есть дети, такие же, как и у вас, жёны, матеря, отцы и братья. Что вы получите, не будь этого племени? Отмщения за гибель, давно вернувшейся их чертогов Вхагара, души?
Закончив говорить, внимательным взглядом оглядела притихших и задумчивых воинов, устало поднялась и больше ни слова не сказав, отправилась на холм. Этот разговор вымотал меня, было не просто найти нужные слова, чтобы донести до людей бессмысленность их многолетних нападений. И я очень надеялась, что зародила в их умах сомнения.
— Как в старые добрые времена в горы? — раздался тихий голос Сашки справа, слева мою ладонь сжала крепкая мужская, удивительным образом тут же успокаивая меня.
— Здесь гор нет, но можно забраться на тот холм, — с улыбкой произнесла, едва слышно добавив, — спасибо, ваше присутствие дало мне сил.
— Твоими устами говорил сам Вхагар, — задумчиво пробормотал Агнар, с восхищением на меня взглянув.
— Наверное, — неопределённо пожала плечами, ускоряя шаг, чтобы оказаться как можно выше и подальше от всего этого, чувствуя, что силы меня окончательно покидают. И только спустя полчаса, наблюдая за танцующим во тьме пламенем, я наконец, пришла в себя.
— Очнулся среди песков, во рту словно сдох кто-то, нога распухла и дико болела, холод жуткий, а вокруг меня пять трупов, — рассказывал своё незабываемое пробуждение Сашка, при этом довольно скалясь, — ну книги разные про попаданцев я читал в студенческие годы и сразу смекнул, что к чему. Нашёл бурдюк с водой, напился противной жижи, осмотрел тела, забрал всё что могло пригодиться и отправился по следам, надеясь, что они выведут к жилью.
— Жуть, — невольно передёрнулась, в красках представив себе эту картину. Отпила горячего отвара, подбросила сухостоину в пылающий костёр, отчего тот тотчас весело затрещал. Снова откинулась на мужа, поёрзав, принимая удобное положение в его объятиях, почувствовала лёгкий поцелуй в затылок.
— Жуть началась после, когда нога увеличилась в два раза, и пришлось срезать сапог, перевязывать снятой с себя курткой и помогая, найденными ветками, волоча ногу идти дальше. На второй день после песчаной бури следы исчезли, и я думал всё, пришёл мой конец, второй между прочим, — хмыкнул Сашка, едва заметно кивнув, в сторону пылающих костров, за которыми устроились на ночлег воины Суин, Кархайг и Мадфалов, — вот на свет ночью вышел, стуча зубами от холода.
— Это были твои люди? — спросил Агнар, ласково поглаживая мой живот, скрывая руку под курткой.
— Угу, были рады меня видеть живым и относительно здоровым. Набросились вдвоём, но тело не подвело, живо разметал их в разные стороны, правда, после долго приходил в себя. Но мне повезло, у них были лошади, еда, вода, да и следы отлично сохранились.
— Значит и здесь Хэнни и Атол отметились, — задумчиво протянула, с сочувствием посмотрев на Сашку, понимая, как ему трудно пришлось.
— Да нет, своим я не по нраву был, тот мой реципиент, — неожиданно зло бросил друг, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, — девок портил, жену с мальцами бил. В любой дом заходил когда вздумается, совет гонял… хотя, ладно тех давно пора было гнать взашей. В общем, отвратительный человек был этот Алей.
— На каждом Псарбале драки устраивал, — подтвердил Агнар, слегка сжав мою ладонь.
— Но не все желали ему смерти, хотя может и желали, но страшились, — с усмешкой продолжил Сашка, запахиваясь в куртку, от вдруг подувшего промозглого ветра, — отвели меня в дом, ведунью позвали. Старая карга мне ногу располосовала, чуть не пришиб её от боли. Гадостью измазала да напоила дрянью какой-то, а после жену мою позвала, чтобы значит рассказать, как за мной ухаживать. Я, когда увидел её, Влад… она такая крошечная, красивая и
