ужасно пахнет, а ещё шум, у меня в первый же день голова разболелась так, что пришлось выпить лекарство.
— Мы уже отвыкли от белого шума больших городов. И знаешь, я совсем не скучаю по тому времени, здесь мне очень хорошо, — проговорила, покосившись на Алинку, добавила, — но завтра мы прогуляемся в наше прошлое.
— Ура! — обрадованно воскликнула дочь, тут же зажав рот ладошкой, и состроила виноватую улыбочку.
— Спит, не разбудила, — успокоила Алинку, наконец заходя в дом, шёпотом произнесла, — ужин приготовили, отпразднуем ваше благополучное возвращение. Мы волновались, как всё пройдёт, и, знаешь, Наташ, ты очень смелая девушка.
— Ты смелее, — улыбнулась то ли подруга, то ли сестра, вдруг резко остановилась, — кстати, твоя карта, что ты нам дала, как бы это сказать… безлимитна, уж не знаю, что намудрил с ней наш домик, но счёт полный и сумма не уменьшается.
— Хм… интересно, — задумчиво протянула, подняв взгляд к потолку, как всегда делала, когда обращалась к дому, поблагодарила, — спасибо, домик, ты чудо. А теперь, пока Сашка спит, предлагаю отпраздновать ваше первое путешествие.
Только к полуночи мы разошлись по своим комнатам, но, кажется, ни мне, ни Далеру, ни Алинке так и не удалось этой ночью уснуть. А утром, подскочив ещё до рассвета, мы начали подготовку к нашему первому семейному путешествию. Переоделись в одежду, что сшила по моему рисунку Хоуп, деньги и документы нам давно подготовил домик и, как оказалось, снабдил безлимитной картой. И всё же, как было чертовски страшно и невообразимо волнительно сделать первый шаг в мерцающее марево. Но, взявшись за руки, ободряюще улыбнувшись друг другу, я, Алинка и Далер смело шагнули в провал.
— Лес как лес, — были первые слова мужа, когда мы вышли на знакомой нам с Алинкой полянке.
— Угу, — промычала дочь, с трудом сдерживая эмоции, хотя мне тоже не терпелось посмотреть на мужа и на его реакцию.
— Ну что, идёмте, не будем же мы здесь торчать весь день, — проговорила, подмигнув Алинке, и первой направилась к просёлочной дороге…
Я, наверное, никогда не забуду лицо ошеломлённого Далера, когда мы, пройдя около пятисот метров по гравийной дороге, петляющей по лесу, вышли на трассу, а мимо нас пролетел автомобиль. Сколько эмоций, восторга и непередаваемого восхищения было в глазах мужчины, когда он разместился на заднем сиденье машины. С каким трепетом он наглаживал пластик, стекло, обивку, и, по-моему, такое искреннее восхищение польстило водителю «Лады», что старичок решил нас довезти не до начала города, а доставил к ближайшему торговому центру.
Наверно и мы с Алинкой выглядели так же, когда впервые оказались в Ингвиле. Но сколько же сил нам требовалось, чтобы сохранять серьёзное выражение лица, наблюдая за Далером.
С каким детским восторгом он прокатился в метро. Ошеломлённо смотрел на город с крыши самого высокого здания. С непередаваемым ужасом провожал взглядом, летящий над головой самолёт. Это было очень заразительно, и мы с Алинкой, повидавшие уже не один раз то или иное место, поддавшись удивлению и восторгу Далера, смотрели на привычные нам вещи уже совершенно другими глазами.
— Это невероятно, за столь короткий период здесь так всё изменилось, — глухим голосом прошептал муж, разглядывая проезжающие автомобили, множество рекламных огней, мчащиеся велосипеды, самокаты. Мне трудно было представить, что творится сейчас с мужем, и, надо признаться, я ему капельку завидовала.
— Мам, а мы сходим в кино?
— Думаю да, но в эту вылазку мы уже не успеем слетать к морю. Что-то задержались немного в одном городе, и если не вернёмся в назначенное время, Наташа будет волноваться, — предупредила Алинку, мысленно себя успокаивая, что это ещё не конец. А лишь самое начало наших приключений, и не нужно спешить и стараться объять необъятное. Мы обязательно всё увидим, испытаем и почувствуем… а пока будем просто радоваться настоящему! И начнём уже через час, не терпится увидеть счастливые взгляды и родные улыбки мужа и дочери, когда я сообщу им, что скоро путешествовать во времени мы будем вчетвером.
Конец
