После этих крайне обидных слов звереть я начала громко. Точнее ощутимо. И уже хотела высказать этому грубияну все, что о нем думаю, как…
— Стоп, переключись на магическое зрение!
От неожиданности я так и сделала, а потом забыла, что хотела сказать. Из моего тела, с поверхности кожи, изливались лазурные потоки силы, они оплетали меня, гладили, плескались, словно волны теплого моря.
— А теперь медленно попытайся размотать эти нити, иди по ним к источнику, найди его.
И я пошла, сосредоточившись на этой непростой задаче. Моя сила не сопротивлялась, она была рада, по-моему, что на нее наконец-то обратили внимание. Кстати, мой второй дар, зачарование, виделся в магическом спектре как насыщенно-синий. Только в отличие от лазури он был скован внутренними каналами в теле и за его пределы не выходил. Но все равно красиво.
Не знаю, сколько прошло времени, но источник, идя по нитям силы, я нашла. Он горел мягким светом и тут же, подчиняясь моему осознанному желанию, втянул всю выпущенную силу в себя и запульсировал сыто и довольно.
— Получилось! — Я подняла глаза на мужчину, который теперь стоял почти вплотную ко мне. — У меня получилось!
Пока укрощала источник, я вся взмокла, форма прилипла к телу и неприятно кололась, по лицу стекал пот. Но какое это все имеет знание, если у меня получилось?!
— Я рад, — улыбнувшись, ответил декан, шагнул ко мне вплотную и неожиданно впился в мои губы требовательным поцелуем.
Глава 39
От неожиданности я приоткрыла губы, и декан Сарентон тут же этим воспользовался, углубляя поцелуй. Еще через пару секунд я почувствовала его руки на талии, после чего он резко прижал меня к себе.
Я вытянулась струной от непонятных, противоречивых ощущений и эмоций. С одной стороны, было бы правильно его оттолкнуть, а с другой — мне этого просто не хотелось. Даже сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй.
Это не с Хармсом целоваться, губы мужчины требовательно сминали мои, не оставляя даже шанса на сопротивление, руки гладили спину, не опускаясь, впрочем, ниже. А я льнула к сильному напряженному телу, и мне действительно было приятно все, что происходит.
До приезда в академию я целовалась всего пару раз с одним парнем из близлежащей деревни — сыном местного целителя. Да, я прекрасно знала, что он мне не пара, и в некотором роде его использовала — было просто интересно, как это. И, честно говоря, получилось не очень. Со старостой было еще хуже.
А вот с лордом Сарентоном все иначе. Тело, после секундного шока, в его руках расслабилось, и чем дольше длился поцелуй, тем больше дрожали и норовили подогнуться ноги. Кожа в местах, где он касался, просто горела даже через одежду. Ну и сам поцелуй… Можно считать, что я до этого и не целовалась.
Но ничто не длится вечно, и даже этот поцелуй закончился. Мужчина чуть отстранился, заглянул в мои глаза, поймал взгляд, как бы пытаясь понять, в порядке ли я. Потом, удостоверившись, что все хорошо, провел пальцами по щеке, чуть приподнял подбородок и коротко еще раз чмокнул в губы, едва касаясь.
Хорошо, что руки сразу не убрал, потому что, когда отстранился, я покачнулась — дали о себе знать дрожащие ноги.
Впрочем, я довольно быстро приходила в себя и одновременно пыталась анализировать свои поступки и чувства. Съездить декану по физиономии не хотелось, в отличие от того же Хармса. Неожиданно хотелось, чтобы он меня еще раз прижал к себе и поцеловал, но я откинула эту мысль как сумасшедшую.
Шагнув назад, я окинула взглядом декана, у которого вся прическа оказалась в беспорядке. Это что, я сделала? Похоже на то. Но сейчас я не буду об этом думать, сейчас нужно сделать кое-что другое. Хоть и безумно страшно.
— Какие. — начала я хриплым голосом, кашлянула пару раз. — Какие у вас договоренности насчет меня с лордом Дорнтоном? — спросила прямо, надеясь, что после случившегося меня не оскорбят ложью или недоверием.
Мужчина меня тоже внимательно осмотрел с ног до головы, а мне под этим взглядом захотелось одернуть китель, который немного задрался, и поправить прическу. О-о-очень такой говорящий, прожигающий взгляд.
Не знаю, не знаю… Опыта общения с противоположным полом у меня, конечно, маловато, но, судя по всему, Сарентон не особенно жалеет о случившемся.
— Присядем? — Декан указал на ближайшую парту. Я кивнула и прошагала к столу, чувствуя лопатками обжигающий взгляд.
Сарентон, чуть помедлив, тоже присел рядом. Совсем рядом, на соседний стул, положил свою руку на мой, по-хозяйски так, но приближаться и нависать не стал, хотя мог. Дал мне некоторую иллюзию свободного пространства.
— Итак? — Я приподняла одну бровь, но сразу же смутилась, потому что мужчина смотрел только на мои губы. Мелькнула мысль, что он меня сейчас опять поцелует.
Тебе что-то известно насчет этого?
— Я первая задала вопрос, — не повелась я. Способность трезво мыслить уже вернулась, вместе с желанием декана как-то уколоть.
Нет, целоваться с ним мне определенно понравилось, но это пугало и выбивало из колеи. А когда я нервничаю, я становлюсь в разы вреднее и острее на язык, чем обычно. Поэтому пришлось сдерживаться, и я сейчас боялась просто сболтнуть что-то лишнее и грубое.
— Никаких определенных договоренностей, — наконец ответил мужчина. — Если ты об этом.
— А неопределенные? — не поверила я. Слишком уж много совпадений, намекающих, что не все так просто. Тут и слова приемного отца, и этот поцелуй, и огненные взгляды. А еще какое-то навязчивое желание Сарентона показать всем вокруг, что я его любовница.
— Скажем так, — декан посмотрел куда-то мне за спину расфокусированным взглядом, — твой приемный отец не был бы против для тебя такой партии, как я.
— Хм… Герцог Дорнтон был бы не против? А как насчет вас… и меня?
— Мне не показалось, что ты сейчас была сильно против, — усмехнулся он.
— А. - я только хотела его подначить на тему того, что меня, вообще-то, не спросили, но вовремя подумала о том, что ведь спросит. И что мне тогда отвечать? Нет уж. К тому же есть вопросы посерьезнее. — Так что насчет вас?
— А мне понравилось тебя целовать, — неожиданно совсем по-мальчишески усмехнулся он.
— Но если серьезно, то почему бы и нет?
— Почему бы и нет? — я вернула усмешку. — Вы сейчас про что говорите, про интрижку или что-то более серьезное?
Сказала и прикусила язык. Ну честное слово, кто же такое мужчинам говорит? Сейчас меня обсмеют и скажут, что я ни на что серьезное и не могу рассчитывать. Хотя нет, вряд ли Сарентон опустится до прямых оскорблений, просто намекнет, что его моя роль любовницы вполне бы устроила.
Я уже приготовилась получить эту пощечину для самолюбия, а мужчина все медлил.
— Амелия, ты же умная девушка. — “Начинается”, - подумала я и испытала огромное желание провалиться сквозь землю. — Вот скажи, как ты могла даже подумать о том, что у меня могут быть несерьезные намерения?
— А-а-а. — опять проблеяла я.
— Я работаю с твоим отцом, и эта работа много для меня значит. Если я использую тебя и просто выброшу за ненадобностью, моя работа несколько осложнится, не находишь?
— То есть все дело в работе?
— И в ней тоже. Но не только, разумеется. Ты вполне неплохая партия с любой точки зрения.
— Неплохая, — я горько усмехнулась. — Вы лорд, декан Сарентон, я хоть и приемная дочь герцогов Дорнтонов, но по факту безродная дворняжка. За мной нет ни силы рода, ни силы магии.
— Ты из древнего аристократического рода, Амелия. То, что когда-то давно вас лишили титула, вовсе не делает твой род менее древним и сильным. Не понимаю, к чему такое самоуничижение.
— Что толку от этого рода? Я была и остаюсь приемной дочерью, и я точно не вашего уровня.
— Единственный оставшийся в живых потомок Круга Семи не моего уровня? — разозлился мужчина. — Давай ты пока не будешь об этом судить.
— Так это правда? Я действительно потомок? — удивилась я.
