Я же с тобой пришла.
− Не знаю, может и дурак, − хмыкаю невольно. – Хотя я привыкла считать его умным. Это лекарь. Он служит моим мужьям. Очень предан им. И сейчас он, кажется, не понимает, почему ты так себя ведёшь. А почему, кстати?
Лицо нукары сначала удивлённо вытягивается, а потом вспыхивает гневным румянцем.
− Он хотел мне в уши закапать какой-то жидкий металл, − взвизгивает нукара, снова заводясь. – И теперь не понимает, почему я так себя веду? Да я ему руки оторву.
Жидкий металл в уши? О чём это она? Зачем?
− Одо Ми-ичан, − гневно смотрю на лекаря. – Иса говорит, что вы ей в уши хотели закапать какой-то жидкий металл. Объяснитесь, что это было? Разве вам не сказали, что ей нельзя причинять вред?
− Уверяю вас, моя императрица. У меня и в мыслях не было причинять вред моей пациентке, − с достоинством отвечает императорский лекарь, поудобней перехватив свою пленницу. – Ваши супруги сообщили мне, что она полетит с вами и велели имплантировать девушке универсальный лингвистр. Наподобие того, что у вас. Дабы ваша подруга могла понимать своё новое окружение.
Такой же, как у меня? Что он такое говорит? Не помню ничего такого... Однако практически сразу вспоминаю ощущение сверлящей боли в мозгах, когда я лежала беспомощная на операционном столе у цинотов и мне что-то раскалённое закапали в уши.
Получается, с Исой хотели сделать что-то подобное? Хоть и без операционного стола.
Ничего приятного в процедуре имплантации этого лингвистра даже близко нет. Это безумно больно. И это разве не вред?
Но никто даже не озаботился получить её согласие. Конечно, зачем? Высокородные ашары, что б им, по умолчанию считают себя хозяевами всего. Полагая, что могут решать за всех.
− Отпустите её, − произношу зло и даже угрожающе. – Иса не рабыня и не вещь. Она свободная женщина, находящаяся здесь по собственной воле. Она никому не принадлежит. И решать за неё, что ей имплантировать, а что – нет, не имеют права даже мои супруги. Тем более, когда речь идёт о настолько адски болезненной процедуре.
На этот раз мне действительно удаётся удивить Ми-ичана и пошатнуть уверенность в правомерности его действий. Нахмурившись, ашар недоумённо смотрит на меня. И наконец отпускает Ису. Та, всхлипнув, тут же бросается в мои объятия.
− Прошу прощения, моя императрица, но позвольте спросить. Почему вы считаете эту процедуру болезненной? – склоняет голову набок темноволосый лекарь. − Насколько мне известно, она всего лишь дискомфортная.
− Потому что, когда мне имплантировали этот ваш так называемый лингвистр, я чувствовала себя так, будто мне мозг сверлят с двух сторон. Это было очень больно, − объясняю уже немного спокойней. Может, он действительно не осведомлён? Хотя он же лекарь и должен знать такие вещи.
− Хм. Это странно. Возможно, имплантированный вам лингвистр отличается от того, которым пользуются в Аша-Ирон. Я бы хотел исследовать его детальней, если вы позволите. Но насчёт ашарской модели, могу уверить, что он не причинит вреда вашей подруге.
− Что он говорит? – хрипло интересуется Иса, настороженно водя ушами и становясь рядом со мной, плечом к плечу. – И что это за гадость металлическая была?
Вздохнув, я вкратце объясняю ей что к чему, пересказав также то, что мы с Ми-ичаном не сходимся во мнении относительно степени болезненности этой процедуры.
− А он сам пробовал, если уверяет? – язвительно фыркает подруга.
Хмыкнув, я перевожу её вопрос лекарю.
Тот обращает хмурый пристальный взгляд на Ису.
− Нет, у меня не было такой необходимости, − отвечает ровно. – Я прежде не сталкивался с пациентами, которые не понимали ашарского.
Ну конечно. Все должны знать язык самой влиятельной и сильной расы.
− Тогда и нечего уверять, − с вызовом задирает нос воинственная нукара, когда я передаю ей его слова. – Вот пускай сначала сам попробует, а потом рассказывает, как это не больно.
− Пожалуй, это утверждение имеет смысл, − неожиданно соглашается лекарь, услышав перевод. В чёрных глазах зажигаются огоньки неподдельного интереса. И я вот не уверена, что только научного. Зацепила за живое темноволосого лекаря моя подруга. – Думаю, мне действительно стоит сначала на себе испробовать действие этой технологии, прежде чем проводить процедуру имплантации своим пациентам. Особенно вашей подруге, моя императрица. Тем более, что тогда я смогу непосредственно с ней самой обсудить её состояние здоровья и все необходимые процедуры.
С этими словами он оставляет ошарашенных нас стоять и смотреть ему вослед, а сам направляется к одному и выдвижных стеллажей, который умудрился не пострадать от их с Исой противостояния. Берёт там что-то, поворачивается к нам, демонстрируя шприц с содержимым металлического цвета, склоняет голову набок и спокойно вводит половину этого содержимого себе в левое ухо. Морщится слегка, стоит так пару минут, прислушиваясь к своим ощущениям. И повторяет все те же действия уже с правым ухом.
− Колючку ему в глотку, он реально делает это, − в полном шоке бормочет Иса.
− Да, − с таким же потрясением киваю я.
Теперь мы обе напряжённо всматриваемся в лицо лекаря, ожидая увидеть там если не гримасу боли, поскольку высший ашар вполне может и сдержаться, то хотя бы какие-то признаки болезненных ощущений.
Но минуты истекают, Ми-ичан не подаёт никаких признаков мучительных страданий, и я начинаю уверяться, что циноты, мрази мучнистые, реально использовали на мне какую-то особую гадость.
− Что ж, − поднимает голову наш экспериментатор. – Это действительно довольно дискомфортно. Но боли я не испытал. Теперь я смогу давать свои рекомендации с более глубоким пониманием вопроса.
− Лин, а они все такие? – потерянно интересуется Иса, с опаской косясь на лекаря.
− Рациональные и любознательные? – хмыкаю я. – Да, все. А ещё умные, коварные, упрямые, целеустремлённые, подавляющие, уверенные в своем неизменном превосходстве и, следовательно, высокомерные. Одним словом высшие ашары.
− И у тебя целых три таких? Даже не знаю, сочувствовать или завидовать.
− Если вы задаётесь этим вопросом, прелестная ия, значит я произвёл на вас не такое уж и отталкивающее впечатление, − вдруг усмехается Ми-ичан, обращаясь к Исе на корявом, пока ещё смешанном с ашарским, но уже вполне понятном, нукарском.
Наблюдая, как поражённо вытягивается лицо у Исы и немного опускаются в стороны милые кошачьи уши, я едва сдерживаюсь от улыбки. М-да, не ожидала, что столкновение моей
