расстоянии и при собственном разговоре. Спросил сразу же, как сам положил трубку.
— У меня накопились вопросы. Как бы… семейного характера. Папа он нам или как? Поговорю, вдруг еще какие полезные детали для дела выпытаю — о его прошлом или настоящем.
— Без Вилли отсюда ни ногой. Он завтра к тебе и Варите на весь день охраной приставлен.
— Хорошо.
В «Ботаническом» казалось, что большой город не близко. Постройки на два-три этажа, с высоты на столицу не посмотреть. Окраина, да и большое пространство занимали безлюдные к ночи полигоны теплиц и овощных складов. Мы нарочно сели спиной к подсвеченному огнями небу, чтобы смотреть на темную полосу. На ту часть, где уже начинались поля и редкие линейные высадки деревьев.
Час сидели в тишине, а потом Нольд закутал меня в рабочую куртку от холода, потому что я начала зябнуть, и усадил себе на колени. После всей напряженности дня я понимала, как ему хочется отдохнуть от разговоров, дел и согласований, а эти вечер и ночь последние перед тем, как он опять переберется на квартиру и будет ездить туда после Инквиза. Или после свиданий с Валери. Не ревновала — была уверена, что если он даже и прикоснется к ней, то не больше того, что сам стерпит.
Рисковать приездами сюда не станет.
В четыре утра Нольд нехотя встал с постели и сразу стал одеваться. В ванной только умылся и побрился, не приняв душ, а на вопрос без вопроса, ответил: «мне твой запах нужен надолго». Наклонился, поцеловал:
— Люблю тебя, Ева. Поспи. Я поехал.
— И я тебя. Удачи, зверь.
И я проспала до восьми утра, прежде, чем разбудило сообщение от Вилли «Завтрак ждет. Возьми телефон и сумку».
Не приют, а большое общежитие. Я быстро сполоснулась. Оделась и поднялась наверх готовая хоть в поход — кроссовки, спортивные штаны, водолазка. Если вдруг позвонит Парис, хотела быть готовой сразу сняться с места. И не в платье, не в ненавистном деловом костюмчике, а в том, к чему привыкла за многие годы. Правда, теперь, если и захочу, костюма нет, платьев тоже.
— Очень тебя понимаю, Варя, сиди здесь, у Фо. Сам заберу.
— Доброе утро.
— Доброе. Давай телефон, забью новые номера, и сумку еще подгоню с ремешком.
Варита в кухонном уголке готовила завтрак, а Вилли сидел за столешницей с ноутбуком. Я отдала, что просил, заметив, что Вилли не в настроении.
— Сообщения теперь будут стираться после открытия в течение десяти секунд. «Двойка» за Лёной, «семерка» за Фо, «восьмерка» Варина, а «девятка» — Элен. Запомнила?
— Ты чего сердитый?
— А когда ты мне собиралась сказать, что я стану дядей? Я что, не друг? От третьих лиц узнаю…
Удивления не удержала, потому что Парис или Хельга вряд ли бы сболтнули при всем желании, где они, а где Вилли. Троица или Ян выдали?
— Ты что, беременна? — Варита от неожиданности уронила с лопатки блинчик. — И мне с Элен вчера тоже ничего не сказала!
— Как-то момента не нашла… а кто тебе сказал?
Парень попытался сделать суровое выражение лица, но быстро сдулся, улыбнувшись:
— Нольд. Я так за вас рад!
— Он не третье лицо, так что снимай претензии. Варита, прости, я на самом деле искала подходящее время для новости. В тайне держать не собиралась. Вкусно пахнет! Чем помочь?
— Господина Фортена нет, так что за стол переносить не будем. Позавтракаем за стойкой. Сделай кофе, пока я с блинчиками закончу.
Прежде чем есть, Вилли поколдовал с сумкой, прицепив к нижним шлевкам дополнительный ремешок. Надел на меня, затянул верхний ремень, а нижний, новый, закрепил за ногу:
— Во, не перекрутится, не будет по бедру бить. Варита просит фото ее семейные забрать, так что я часа на полтора на такси туда-обратно…
— Ага, а если мне Парис позвонит? Ждать, когда ты вернешься?
— Давай вместе съездим.
— А я?
— А ты сама в помощницы по дому напросилась. Лучше обед приготовь, пока катаемся, тем более, что после твоего адреса могут прилететь другие задачи, и вернемся не скоро.
— Ладно. — Варита вздохнула.
Район «Тополя» утром понедельника мне не понравился — слишком пустынен. Обслуга богатых домов уже отработала, ни садовников, ни фургонов химчистки, собачки пораньше выгуляны. Мы с Вилли вызвали такси от адреса кузнечной мастерской, она давно закрыта, и сюда доехали к десяти.
Возможно, сказалось, что я сама выросла не богатой, но маленькие домики мне казались уютнее и теплее особняков. Пока от ворот ехали, рассматривала участки и коттеджи-дворцы — где только крыши, а где позволяла ограда, и фасады, и думала о том, какой для себя дом выберем в будущем мы с Нольдом? Я хотела не в размах, пусть много комнат, но светлых и чистых, и чтобы сад был…
— Вилли…
Кольнуло, едва открыли дверь и вошли в холл семейного дома Вариты. И это не воспоминания о психе Серапионе со сгнившим духовным трупом. Оглянулась на дорожку, осмотрела улицу, закрыла дверь, а потом принюхалась к воздуху внутри. Запах гнили как будто остался.
— Что?
— Брось рюкзак, фотографии подождут. Трупом воняет.
— Мы тщательно все отмыли. Не должно. Я не чувствую.
Конечно нет, он же не некромант! Здесь, в доме, был живой человек со своим покойником на плечах, и очень близко, раз я учуяла.
Я допустила ошибку, что переступила порог и закрыла дверь, но убереглась от той, когда вход и внутренние проемы арок оставила без внимания. Силуэт снаружи заметила первым, а мужчина из кухни шагнул вторым! Вилли тоже не сплоховал — мы оба, как по команде, переметнулись за длинный стол, создав дополнительное препятствие врагам. Я все время оборачивалась в сторону правой арки — или выход для нас, или нарисуется третий…
— Давайте по-хорошему, детки. Машинка подъедет, сядем, доставим вас на разговор целенькими и потом отпустим.
— А погремушку дадите, чтобы я в пути не расплакался?
Внезапно очень наглым тоном спросил Вилли.
За мужчинами есть убийства. Был бы холл сам по себе замкнутым, тут бы от вони стало не продохнуть, но мне некромантское и не нужно — лица у сектантов были такие, с мертвым взглядом нелюдей.
— Конечно, дадим. В дудочку посвистеть…
И из рукава у обоих скользнули в ладонь кальянные трубки. Вилли схватился за статуэтку на столе:
— Черный ход, Ева…
