Время вернулось к своему нормальному течению, эластичная лента ослабла. Две женщины упали. Я опустилась на колени, вонзив два лезвия в их тела, и продолжила идти. Девять.
Вороны исчезли. На другом конце моста женщина-маг в изнеможении пала. Я оглянулась. Роман оперся на посох, дыша так, словно пробежал марафон.
На меня бросился мужчина. Я уклонилась от его удара и, развернувшись, ударила его локтем в грудь. Он отшатнулся, и я перерезала ему шею. Восемь.
На меня налетела женщина с двумя мечами, быстрая. Я блокировала один удар, позволила другому задеть меня и ударила ее ногой в голову. Она упала, и я всадила «Саррат» между ребер, разорвав легкие и сердце. Семь.
Кэрран взревел. Самец гиены-оборотня вцепился ему в бок. Самка пыталась оттянуть руку, сомкнувшуюся вокруг ее горла. Звук хруста костей — его ребра сломались под напором зубов гиены.
Мужчина, булава, голова покатилась по мосту. Адора. Шесть.
Женщина с копьем, слишком медлительная. Я вспорола ей живот из стороны в сторону и ударила ножом, когда она не захотела падать. Пять.
Стрела вонзилась в мое левое плечо. Больно, но ничего серьезного. Лучник нанес еще один удар и упал, когда Дерек раздробил ему череп. Четыре.
Кэрран взревел. По его лицу потекла кровь — один из них попал ему прямо по львиной морде. Две гиены медленно кружили вокруг него. Борьба с ним утомляла.
Кэрран захромал, опираясь на левую ногу. Я знала этот прием. Это называлось — «приди и победи». Он подлавливал меня с этим три раза, дважды из-за хромоты и один раз с предположительно поврежденным плечом. Он напрашивался на прямую атаку.
Гиены приблизились, почуяв верную добычу.
— За тебя, Шаррим! — Адора отбросила меч и бросилась вперед.
— Нет!
Я побежала за ней.
Она схватила путаницу цепей, которыми удерживали гиен, обмотала одну цепь вокруг своих запястий и подпрыгнула, размахнув ею. Цепь обвилась вокруг шеи гиены-оборотня. Самка-близнец отшатнулась. Адора приземлилась на короткую стену моста, спиной к восьмидесятифутовому обрыву.
Слово силы ударило гиену-оборотня. Ее глаза закатились. Адора улыбнулась мне и перепрыгнула через край, увлекая гиену-оборотня за собой.
О Боже.
Путаница цепей заскользила по мостовой. Я выронила «Саррат» и схватила ее. Цепь дернулась, едва не вырвав мои руки из суставов. Подо мной Адора болталась над восьмидесятифутовым обрывом, ее правое запястье все еще было зажато в петле цепи. Изломанное тело гиены-оборотня лежало внизу.
— Предательница! — завыл нечеловеческий голос позади меня.
— Дай мне умереть! — Адора попыталась сорвать цепь со своего запястья. — Шаррим, позволь мне служить тебе в смерти. Пожалуйста!
Огонь разрезал мою спину. Кто-то пытался перерезать мне позвоночник. Я превратила кровь, хлещущую из пореза, в узкую полоску кровавой брони, защищающую мои позвонки.
Если бы я отпустила цепь, не было бы вопросов. Я могла бы рассказать Кэррану все, что хотела. Дерек не стал бы говорить об Адоре, да и Джули тоже. Кэрран не бросил бы меня. Мне не пришлось бы прятать Адору, мне не пришлось бы нести ответственность за нее, и мне не пришлось бы разрушать ее мир и говорить ей, что у меня нет ключей от рая.
Отпусти ее, настаивала магия. Отпусти. Это разумный поступок. Правильный поступок.
Она давила на меня, словно моя душа раскалывалась надвое. Одна часть хотела власти, другая знала, что правильно, и обе они хотели Кэррана, а я разрывалась посередине.
Отпусти ее, и все будет хорошо. Это то, чего она хочет.
Отпусти ее.
ОТПУСТИ ЕЕ.
…
Нет.
Что-то щелкнуло внутри меня, словно кусочки пазла встали на свои места. Я ухватилась за этот внутренний голос и заглушила его, заставив замолчать.
— Не отпускай! — рявкнула я. — Это приказ.
— Брось меня, — плакала она. — Я попаду на небеса. Я буду вечно служить тебе в загробной жизни.
— Я не бог. Нет никакого гребаного рая после смерти, где ты могла бы служить мне. Мой отец выдумал это. Адора, не отпускай.
Мохнатая рука ухватилась за цепь под моей рукой и согнулась. Огромный вес исчез. Кэрран потянул цепь вверх, перебирая руками, его лицо было львиным, глаза горели.
Мост вокруг нас был усеян телами, голова гиены-самца лежала рядом с его телом, его шея превратилась в обрубок там, где зубы Кэррана разорвали плоть и сломали кость. Бока и ноги Дерека были залиты кровью. Джули лежала, обессиленная, свернувшись калачиком. Лицо Романа было бескровным.
Кэрран втащил плачущую Адору на мост и снял с нее цепь.
Она закрыла лицо руками.
— Прости, Шаррим. Мне так жаль.
Я увидела это в его глазах. Этого было слишком, его накрыло.
— Посади детей в машину, — сказал он.
— Я могу…
Выражение его лица заставило меня похолодеть.
— В машину.
Я посадила Адору в джип. Кэрран поднял Джули и понес ее сам.
— Как ты? — спросила я.
— Я устала, — прошептала она. — Так устала.
Роман поднялся и сел в машину. Дерек, прихрамывая, направился к джипу. Кэрран придержал для него переднюю пассажирскую дверь. Оборотень забрался в машину. Кэрран закрыл дверь.
— Езжай домой.
— Кэрран…
— Езжай домой, — повторил он с непроницаемым лицом.
Я завела двигатель, дала задний ход и развернула джип. В зеркале заднего вида мост позади меня был пуст.
— Он вернется? — прошептала Джули.
— Конечно, он вернется, — сказала я ей. Я в этом не сомневалась. Кэрран не бросил бы меня, особенно не поговорив сначала со мной. — Ему просто нужно остыть.
— Мне очень жаль, — прошептала Адора.
— Все в порядке, — сказала я Адоре. — Все в порядке. Ты не сделала ничего плохого. Это не твоя вина.
Это была моя вина.
***
Я ОТВЕЗЛА ВСЕХ домой. Это было все, что я могла сделать.
Дети перевозили Адору в мою старую квартиру, когда на них напали. Дерек хотел драться, но Джули поставила двойную защиту крови, чтобы удержать его. Чтобы сделать одну, требовалась огромная сила. Создание двойной уничтожило ее, но ее защита выстояла против всего, что люди Роланда могли в них бросить. Гиена-оборотень сахану проболтался. Намеченной целью была Джули. Они выследили ее в нашем районе, но заметили слишком много медведей Мэхона. Я должна буду поблагодарить его. Поэтому вместо того, чтобы напасть, они оставили разведчика и догнали ее, Адору и Дерека на мосту.
Я вернула Саймана и оторвала Адору от моего отца. Он решил отомстить, попытавшись отобрать у меня Джули. После этого пути назад не было.
Эрра хотела получить полный отчет. Я сказала ей, что Джули все объяснит. Мне не хотелось разговаривать.
Травмы Дерека были незначительными. Он потерял много крови, но быстро восстанавливался. Я тоже немного поранилась, поэтому позвонила Нелли и пообещала ей солнце и луну, если она приедет, чтобы всех подлатать. Она это сделала. Она также выписала нам с Адорой успокоительное. Я свое не приняла.
Нелли ушла. Я вызвала небольшую кавалерию и теперь сидела на крыльце в ожидании.
Четверо вышли из ночи и поднялись на крыльцо. Я позвонила медведям Мэхона, приставленным охранять нашу улицу. Рауль, невысокий, но такой широкоплечий, что казался почти квадратным, остановился рядом со мной.
— Не беспокойся. Мы посторожим всю ночь.
— Спасибо. Если случится что-нибудь неприятное, защитные чары вокруг дома сдержат это.
— Если случится что-нибудь неприятное, мы разорвем это. — Лилиан похлопала меня по руке.
— Спасибо, ребята.
Я пошла в конюшню и взяла свою гигантскую ослицу. Обнимашка, должно быть, почувствовала, что сейчас не время для ее особого поведения, поэтому не доставила мне хлопот. Я оседлала ее и уехала.
Вокруг меня лежал город, пропитанный магией. Я вдыхала ночь и ощущала магию на языке. Мы были странно умиротворены, магия и я.
Огни фейри-ламп мигали в далеких окнах, зачарованные голубые искры боролись с темнотой. Я продолжала ехать. Я не знала, куда еду, но я не хотела оставаться дома. Это был наш общий дом. Каждое воспоминание и все, что в нем было, было создано нами вместе. Мне казалось, что я все испортила.
