и он увидит какая ты замечательная и отзывчивая! У вас будет время, чтобы сблизиться. Ну, а потом подсыплешь ему в вино сонную траву и ляжешь с ним. Все просто.
— И когда же ты хочешь добавить яд Мисси?
— На празднике, — довольно зашептала Кэро. — Чтобы она не почувствовала горечь яда, я добавлю его в сладкое вино.
— Где ты взяла яд? — тоже зашептала Элла, и мне пришлось напрячь слух, чтобы слышать их разговор.
— У вартландской ведьмы! — хихикнула девушка. — О которой ходят слухи, будто ее оживил сам Хирг!
— Ты была у мертвой ведьмы?! — испуганно воскликнула Элла и Кэро рассмеялась.
— О, боги! Она и не умирала! Это всего лишь глупые выдумки! Я часто хожу к ней, чтобы узнать о темных обрядах. Мне так хочется быть такой как она!
Да ты уже хуже любой ведьмы! — подумала я. — Таких нужно изолировать от общества!
— Ты не боишься возить яд с собой? — Элла, похоже, восхищалась подругой. — Мало ли…
— Нет, пузырек сделан в виде кулона, и я ношу его на шее, — похвасталась Кэролайн. — Это очень удобно!
— Тише! — вдруг сказала Элла, и они на секунду замолчали. — Мне показалось, что я слышу звук экипажа! Кто-то едет мимо парка!
— Кого принесло в такую погоду?! — прошипела Кэро и быстро заговорила: — Давай убираться отсюда! Иди первая, потом я! Встретимся здесь завтра после ужина!
Дверь хлопнула раз, другой и в часовне воцарилась тишина. Ушли!
Я вылезла из-под алтаря и сделала несколько шагов, чтобы размять затекшие ноги. Итак, отравление Мисси на день рождения Леона…
— Ничего у вас не получится! — зло прошептала я и направилась к дверям. — Я не позволю!
— Приветствую тебя, Тойбрел, — герцог и канган [22] свободного Ветрунга похлопали друг друга по плечам.
— Здравствуй, здравствуй, герцог! — Тойбрел приветливо улыбался. — Никогда не мог понять, почему в Орландии сохранились эти пережитки прошлого в виде титулов!
Леону показалось, что канган Вертунга еще немного поправился со времени их последней встречи. А может, ему добавляла полноты широкая рубаха, заправленная в кожаные штаны коричневого цвета. Правитель был невысокого роста, но статная осанка прибавляла ему сантиметров. Простое, не породистое лицо можно было принять за лицо обычного торговца или крестьянина, если бы не хитрый прищур человека знающего и умеющего повелевать.
— Мы очень любим свою историю, — улыбнулся в ответ Леон. — Что плохого в титулах? Толку от этих ридганов и фарандов? Куда ни плюнь, только и слышно — ри, фа! Фа, ри!
Мужчины засмеялись, и канган указал герцогу на мягкое кресло, стоящее у камина.
— Прошу, присядь. У вас пора дождей и бурь? Небось, пробирает до костей?
— О, да! Льет уже, которую рундину, — подтвердил Леон, вытягивая ноги к огню. — Но скоро непогода уйдет, и холмы Орландии покроются цветами.
— Всегда любил красоты Орландии… — задумчиво протянул Тойбрел, и его лицо стало серьезным. — Что слышно о Тенях?
— Мои люди выследили небольшую группу, но я запретил кого-либо брать под стражу. Они могут привести нас к куда более крупной рыбе.
— Это правильное решение, — кивнул канган и указал слуге на кубки, стоящие на небольшом столике. — Их последователей становится все больше, и нам нужно соединиться в своих усилиях, чтобы навсегда избавиться от этих проклятых тварей.
Мужчины выпили вина, и герцог сказал:
— Надеюсь, сегодня вечером мы подробно обсудим сложившуюся ситуацию. Я хочу послушать твоих людей, которые занимаются Тенями.
— Соберемся после ужина в моем кабинете, — Тойбрел внимательно посмотрел на Леона. — Все это очень серьезно.
— Несомненно, — при слове «ужин», герцог отчего-то вспомнил жену и едва заметно улыбнулся. Вряд ли его накормят так же вкусно, как дома. — Хочу прогуляться по Гратилии. Погода способствует, да и мне давно хотелось полюбоваться на столицу Вертунга изнутри, а не из окон твоего замка.
— Я распоряжусь, чтобы тебя сопровождала охрана, — предложил Тойбрел, но Леон отрицательно качнул головой.
— Нет, я пройдусь по городу инкогнито, послушаю разговоры. Возьму лишь своего начальника охраны.
— Будь осторожнее, — канган снова показал слуге на кубки. — А сейчас пойдем к столу, Ирисия будет рада видеть тебя.
— Сколько ей уже?
— Она давно вступила в брачный возраст, — усмехнулся канган. — Двадцать.
— Как бежит время… — покачал головой герцог. — Я помню ее маленькой девочкой.
— Ты и сам не намного старше! — хохотнул Тойбрел. — Когда Ирисия родилась, тебе исполнилось тринадцать, не так ли?
— Около того, — Леон вспомнил далекие времена и с улыбкой произнес: — Ирисия даже малышкой была красавицей.
— Вся в мать, — вздохнул канган и поднялся. — Пойдем же… Пора набить брюхо!
Он раскатисто захохотал, и герцог подумал, что Тойбрел никогда не стеснялся в выражениях и мог выдать что-то и позабористее.
Столица Вертунга поражала своей роскошью. Светлые стены домов под красочной черепицей, чистые мостовые, искусные барельефы на государственных зданиях, таких как Торговые палаты и Служба безопасности. Это был властный район. Три части города разделяли ворота с часами над ним. В среднем городе раскинулся огромный рынок, изобилующий товарами от экзотических фруктов до всевозможных тканей и украшений. А в центральной части проживали только богатые люди. В городе было много стражников, одетых в светло-коричневые короткие плащи с эмблемой кангана — трехзубчатой короной. Герцог и его начальник охраны Тиратус, медленно прогуливались по чистым улочкам, пока не оказались в совершенно другой Гратилии — здесь было мрачно, грязно, а от сточных канав несло отбросами.
— Самое лучшее место для проклятых, — хмыкнул Тиратус, разглядывая надписи на стенах, скрывающих «важную» информацию — где находился дом терпимости или где можно было купить оружие. — Нам не стоит здесь находиться.
— Согласен, — герцог огляделся и поморщился. — Глаза режет от этой вони.
Мужчины развернулись, чтобы покинуть трущобы и сразу же наткнулись на троих незнакомцев в грязной одежде, преграждающих выход из узкого переулка.
— Господа! — сказал один из оборванцев. — А не соблаговолите ли пожертвовать свои кошельки Кривому Ричу для того, чтобы он промочил горло и потискал сладких шлюх? Если что, Рич — это я.
Оба орландца, не говоря ни слова, выхватили
