Евгения Чепенко - Злодей не моего романа

— Эрик, — повторила она, постаравшись сделать каменное лицо. — Когда ждать подрядчика?

Подрядчика? А ну-ка! Дальнейший разговор я слушала вполуха, размышляя над происходящим. Почему руководитель Лейла обсуждает вопросы восстановления помещения Рику? Черт. До меня медленно дошло. Только если не Бес хозяин и владелец. Понятно. Мозг посетила еще одна мысль.

— Рик, — тихо спросила я, пока блондинка отвлеклась на телефонный звонок. — Торговый центр, где одежду покупал, тоже твой, — сама удивилась отсутствию вопросительной интонации. И так заранее знала ответ. Серо-желтые глаза с тревогой смотрели на меня. Понятно. По-крайней мере, это логичное объяснение выясненного недавно статуса. И, скорее всего, владения моего хищника на этом не ограничиваются. Я зачем-то кивнула своим мыслям.

— Почему ты не рассказывал?

— Это имеет значение?

Я сощурилась, улыбнулась, глядя на него.

— Нет.

Он склонился, провел носом по моим волосам.

— С каждым словом только хуже. Маленькая, почему ты такая?

— Какая? Опять не то ляпнула, да? — растерялась я. Голос вроде ласковый, но постановка фраз странная, неоднозначная. Рик не ответил. Блондинка закончила разговор, снова повернулась к Бесу.

— Милый, тебя покрасить? Разрушение профессионалу не помеха.

На слове "милый" она бросила косой взгляд на меня. Я стиснула зубы. Вспомнила о своем любимом выражении морда-кирпич. Тут же притворила его в жизнь. Лейла презрительно фыркнула.

— Нет, — бросил Рик. — С остальным ты знаешь к кому обращаться.

— Хорошо, милый.

— Будь добра, не называть меня так. Я тебе не собака.

Глаза женщины испуганно расширились. Я с укоризной взглянула на нее. Стараясь досадить сопернице, никогда не забывай, что мужчина тоже не идиот, и все прекрасно понимает. Тем более Бес. Вздохнула, Рик потянул меня на тротуар, оттуда к машине. Открыл пассажирскую дверь, я расположилась на сиденье, подождала пока сядет рядом.

— На территорию стаи? — спросила я.

— Нет. Мне нужны охотники.

— В лес?

— Да.

Машина тронулась. Рик невозмутимо следил за дорогой. Я тихо сидела рядом, стараясь не мешать. Минут пять спустя, Бес достал телефон, набрал текст, отправил, повернулся ко мне.

— Маленькая, ты ведь не боишься Ангелину?

Понять к чему он ведет, не составило труда. Я вздохнула.

— С тобой нельзя. Нет, хороший мой, не боюсь.

В груди образовался комок горечи и липкого тягучего страха за Беса. Он еле заметно повел носом.

— О чем ты думала на игре и сейчас?

Я грустно взглянула на него.

— Ты так и не понял?

— Говори.

Снова вздохнула.

— Все просто, Рик. Единственное, чего я панически боюсь, — потерять тебя. Не важно как или когда. Факт остается фактом.

Он перестал дышать.

— Дыши, хороший мой, — спокойно продолжила говорить. Он глубоко вдохнул. — Я не смогу жить без тебя. Это не пустые слова или желание угодить тебе. Ты спросил, я отвечаю, а точнее просто констатирую факт. Не будет тебя, не станет и меня. Как-то так.

Сказала, на душе стало удивительно легко. Никогда бы не подумала, что слова признания могут стать таким камнем, если их держать в себе. Машина резко остановилась. Я оказалась на его коленях. Он прижимал меня к себе. Сзади сигналили, скрипели шины, нас объезжали со всех сторон, что-то кричали в открытые окна. Бесу было плевать. Мне тоже. Мир уменьшился до размеров этого мужчины. Нет. Не так. Для меня мир заключился в этом мужчине, стал им. Привстала, перекинула ногу через его колени, меняя положение на более удобное. Обняла белую голову, притянула к груди и потерлась щекой о мягкие волосы. Подумала, решила, что если продолжу, хуже не станет.

— Вся моя вселенная — ты.

Ты хотел этого, хороший мой, ты получил. Впрочем, ты всегда добиваешься желаемого, не стоит удивляться.

Бес зажмурился, уткнулся носом в мою майку, тонкие пальцы стиснули ткань на спине. Сейчас в моих руках был не всесильный хищник, а хрупкий удивительно беззащитный человек, человек, безгранично уставший от одиночества, мужчина, жаждущий простого понимания, любви и ласки.

Глупый, если бы ты не требовал повиновения, если бы не боялся признаться себе самому, в чем так сильно нуждаешься, любая женщина дала бы тебе это, отдала бы всю себя, лишь бы оказаться твоей. Я просто умнее других… или глупее, ибо твой деспотичный характер в далеком и недалеком будущем мне еще не раз аукнется. Впрочем, я сама сделала свой выбор.

Сменила щеку на губы, целуя родные выбеленные пряди. Зажмурилась, прогоняя непрошенные слезы. Они всегда влезают не к месту, когда в голове через край начинают плескаться эмоции.

Машина вдруг начала двигаться к обочине сама по себе. Я испуганно встрепенулась.

— Это Ангелина. Мешать не хочет. И чтоб полиция не мешала, — глухо выдохнул мне в грудь Рик.

— Она что ее руками толкает? — озвучила свои подозрения я.

— Да.

Снова уткнулась в белую макушку. Представила картину со стороны, усмехнулась, не выдержала, засмеялась. Рик оторвался от меня, серо-желтые глаза с тревогой следили за моим лицом.

— Она себя со стороны видела? Машину она толкает! Совсем же крохотной и юной кажется. У людей инфаркт будет!

Бес хмыкнул и вернулся в исходное положение.

— Бабушка говорит, что ты замечательная, — я попыталась собраться с мыслями и ответить, но Рик меня опередил, еле слышно устало прошептал: — Разве?

Кажется, я снова стала свидетелем "телефонного" разговора.

— Нет. Я не знал. Никогда об этом не думал. И я тебя люблю, бабуль. Теперь сказал. Я привезу ее.

Движение остановилось. Бес не отпускал и не шевелился, я не тревожила его. Меня вполне устраивало мое положение. Прекрасно осознавала то состояние, в которое только что его привела. Состояние легкости, покоя, душевного удовлетворения жизнью, осознание простого и такого немаловажного факта как мягкий и непоколебимо надежный тыл, куда он вернется после любого боя и будет неизменно понят и принят, где найдет молчание или же совет. Состояние, в которое может ввести мужчину умная женщина.

Незаметно стала перебирать пальцами короткие пряди на затылке, второй рукой осторожно гладить шею, плечи, спину, забираясь под майку. Подумала, склонилась ниже, достав губами до виска.

— Ты потрясающе красивый. Никогда не устану это повторять, — решила схулиганить. — И мне нравятся твои неровные клыки.

Рик хмыкнул.

— Когда-то они были ровные, раздражало.

— Почему?

— Слишком идеально.

Подозрительно сощурилась.