Слова повисли между нами в воздухе, казалось, танцуя, парили на ветру, как почти прозрачные снежинки. Мое сердце ёкнуло, вырвалось из груди и бросилось в небо. Я была также важна для Логана, как он для меня. Он любил меня также сильно, как я его. На один момент всё было ярким, прекрасным и совершенным.
Потом я поняла, что не заслуживаю любви Логана - больше нет. Логан смотрел на меня с такой надеждой в глазах, с такой тоской. Мне стоило всей моей силы отвернуться от него и изгнать чувство счастья из сердца, которое вызвало его признание.
Спартанец вздохнул.
- Я думал, что ты это поняла, когда сказала, что видела, как я стоял над трупами моей мамы и сестры. Я думал, ты увидела, каким я был трусом. Мне важно, что ты обо мне думаешь - даже очень важно. Поэтому-то я и сказал тебе все эти ужасные вещи. Как ты думаешь, ты сможешь простить меня, цыганочка?
- Нечего прощать, - ответила я. - Я не считаю тебя трусом, Логан. Я считаю тебя самым сильным, смелым человеком, которого только знаю.
Спартанец обнял меня, и я почувствовала его дыхание на моей щеке.
Но даже этого было не достаточно, чтобы прогнать холод, который овладел моим телом, особенно когда я заметила, что его руки были опасно близко к тому, чтобы коснуться моих. Картина мёртвого лица Престона наполнила мои мысли, а грудь свело судорогой от паники.
- Отпусти меня, - сказала я. - Отпусти! - Сразу же Логан опустил руки вниз и отступил назад.
- Что случилось? Что я сделал не правильно?
Я покачала головой, стараясь успокоить моё бешено стучащее сердце.
- Ничего. Ты всё сделал правильно. Это я. Я и моя дурацкая психометрическая магия.
Спартанец нахмурился, а в его глазах появилось замешательство. Он не понимал, а я не знала, как мне объяснить ему, что я боялась ранить его так же, как сделала это с Престоном.
Логан будет настаивать на том, что это просто не возможно, но спартанец ведь не видел, что я сделала с Престоном. Он не чувствовал, как я, панику и страх Престона. Он не знал, что я проигнорировала этот страх и даже ещё хуже, часть меня действительно наслаждалась всем этим.
Что часть меня наслаждалось властью, которую я имела в это момент над Жнецом. Логан не знал, на что я была способна, и я не хотела, чтобы он когда-либо выяснил это. Возможно это делало меня настоящим трусом, который теперь прятал свою собственную тайну.
- Мне очень жаль, Логан, - сказала я. - Оставь меня ... оставь меня просто в покое. Пожалуйста! - С этими словами я развернулась и убежала в дом, прежде чем он смог снова протянуть ко мне руки.
Вскоре после этого все вернулись в Миф академию. Я хотела остаться с бабушкой Фрост, но Метис настояла на том, чтобы я поехала вместе в академию, пока она и другие члены Пантеона не выяснят, как побег Локи отразится на всех нас.
- Сейчас это самое безопасно место для тебя, Гвен, - объяснила Метис мягким голосом. - Не переживай. Я позаботилась о том, чтобы несколько членов Пантеона приехали сюда и защитили Геральдину.
Так что я пошла вместе с ними, даже если на самом деле не хотела. Примерно в три часа пополудни я вернулась в кампус. Я стояла перед дверью, которая вела в мою комнату и размышляла о том, как обычно она выглядела, как собственно всё выглядело обычно.
Я спрашивала себя, буду ли я когда-нибудь снова чувствовать себя обычно, буду ли испытывать чувство безопасности или смогу быть счастливой.
Дверь была открыта, наверное потому, что Нотт распахнула её, когда выскочила, отправляясь на мои поиски. Моё сердце заболело, при мысли о волчицы. Тогда я спросила себя, перестанет ли оно когда-нибудь причинять боль или же будет болеть всегда из-за того, что случилось.
- Гвен? - спросила Дафна. - Мне остаться с тобой? - Слова валькирии проникли сквозь моё оцепенение. Дафна проводила меня до моей комнаты, хотя я настаивала на том, что справлюсь сама.
Я покачала головой.
- Мне нужно немного побыть одной. Хорошо?
Дафне это не особо понравилось, но она кивнула, в то время, как одновременно прикусила себе губу.
Осторожно моя подруга обняла меня и прижала к себе, как и другие. Они все обняли меня или прижали к себе, прежде чем мы покинули дом бабушки Фрост, как будто это могло убедить меня в том, что я не представляла для них опасности.
Но ничто не могло сделать это - по крайней мере, в этот момент. Дафна старалась быть осторожной, тем не менее, она, со своей силой валькирии, чуть не сломала мне спину. Я стояла абсолютно неподвижно и тщательно следила за тем, чтобы моя голая кожа не коснулась её. В конце концов, она снова опустила руки и отступила назад.
- Позвони мне позже, ладно? - сказала она обеспокоенным голосом. Я кивнула, хотя не собиралась этого делать. Я не собиралась делать вообще ничего. Кокой в этом смысл? Я во всех отношениях потерпела крах.
Локи освободился и скоро его Жнецы хаоса завладеют миром, а остальных из нас убьют или возьмут в рабство. Какой был смысл в том, чтобы вообще ещё что-то делать?
Я ещё никогда в жизни не чувствовала себя так плохо, и знала, что заслужила это.
Это была моя вина - всё моя вина. Если бы я только заметила, что намеревалась сделать Вивиан, если бы только оставила кинжал в его тайнике, тогда бы он был в безопасности, а Локи всё ещё сидел бы в своей тюрьме.
Вместо этого я выпустила злого бога в мир. Я не была Гвен Фрост, цыганкой, которая видела вещи. Больше не была ей. Теперь я была просто Гвен Фрост, полной, абсолютной неудачницей.
Дафна ушла. Я зашла в комнату и бросила сумку на пол. Во второй раз на этой недели Метис отвезла сумку в дом бабушки Фрост. Я открыла её и вытащила Вика, который всё ещё находился в своих кожаных ножнах. У меня никогда не было шанса направить его на Вивиан или других Жнецов. Каким же я была воином-вундеркиндом.
Глаз Вика открылся, и он смотрел на меня несколько секунд.
- Это не твоя вина, Гвен. Ты ни в чём не виновата. Даже чемпионы делают ошибки.
Даже Вик был добр ко мне, что только ещё больше показывало, какой абсолютной неудачницей я была.
- Спасибо Вик, - пробормотала я и повесила оружие на его крючок на стене.
Меч продолжал смотреть на меня. Я бросилась на кровать, чтобы избежать его взгляда. Локи, Вивиан, Престон, Нотт, Логан. Все образы последних дней проносились в голове и ещё усиливали моё чувство вины. Не знаю, как долго я там лежала бы и смотрела в потолок, если бы моё внимание не привлекло тихое, знакомое повизгивание.
- Нотт? - прошептала я и села. Комната была пуста. Потом я вспомнила. Нотт покинула нас. Я видела, как волчица умерла, обнимала её, когда это случилось.
Это было только моё воображение, только мой цыганский дар, который сыграл со мной дурную, жестокую шутку. Только я хотела снова броситься в кровать, как вновь услышала повизгивание.
