Лорджин пытался, но понять Тирдара для него было невозможным, потому что его ум был совсем иным и он никогда бы не поступил так, как Тирдар. Тем не менее какой-то частью своего разума он сочувствовал этому человеку. Лорджин не думал, что сможет потерять этот Огонечек, спавший в его объятиях, и сохранить волю к жизни. В этом смысле он чувствовал к Тирдару симпатию и сострадание.
Да, он вполне мог понять всепоглощающую страсть мужчины к женщине.
Страсть, ставшую смыслом его жизни.
Остальное же он, как и Янифф, простить не мог.
Лорджин разбудил Дину перед рассветом легким поцелуем в губы.
— Пора вставать, Адианн. Сегодня мы отправляемся на Авиару.
Дина открыла сонные глаза, посмотрела на сумрак комнаты, на темные круги под глазами Лорджина и снова зарылась в одеяло, прижимаясь к нему.
— Еще рано. Давай поспим.
— Нельзя, как бы мне ни хотелось этого. Давай просыпайся. — Он слегка шлепнул ее. Она возмущенно задвигалась:
— Я не могу проснуться… Видишь, у меня глаза не открываются. — Она подняла к нему лицо с крепко зажмуренными глазами.
Его рокочущий смех пощекотал ей лоб.
— Думаю, что знаю, как заставить их открыться.
— Как?
Он пристроил ее ногу поверх своего бедра и скользнул в нее.
— Лорджин! — Ее глаза широко распахнулись.
— Вот видишь! Если у тебя есть проблема, только попроси меня.
Она обвила его шею руками:
— Что мне с тобой сделать?
— Поцелуй, — выдохнул он.
Она подчинилась.
Когда они оделись, Лорджин вытащил что-то из плаща и попросил Дину сесть рядом с ним на постель. Она увидела, что в руках он держит три черные полоски, шитые золотом. Ей показалось, что она узнает некоторые символы: такие же были нашиты на его плаще. Пристроившись позади нее, он велел ей повернуться к нему спиной.
— Что ты делаешь?
— Увидишь. — Его ловкие руки делили длинные волосы на прядки.
Она попробовала обернуться:
— Ты заплетаешь мне косы?
Он положил ей руки на плечи и отвернул ее:
— Я заплетаю твои волосы. Сиди спокойно.
Дина чувствовала, что он плетет их каким-то очень хитрым образом. Время от времени он вплетал в них одну из черно-золотых ленточек. Он касался волос очень бережно, работал молча, явно наслаждаясь тем, что делает.
— Зачем ты это делаешь?
— Вот. — Он нагнулся вперед и легонько поцеловал в шею. — Посмотри в зеркало. Скажи, нравится тебе эта прическа?
Дина удивленно посмотрела на него и подошла к зеркалу. Как всегда, едва она решала, что, наконец, понимает его, он совершал какой-нибудь необычный поступок.
— Ох, как красиво! Как ты это делаешь?
Ее рыжие волосы были оттянуты назад и заплетены в сложную прическу, ленточки перевивали пряди изящным узором. Золото и чернь пронизывали красное дерево волос, просвечивая, в каждом переплетении локонов.
Лорджин подошел и встал сзади.
— Авиарские мальчики учатся этому в раннем возрасте. Я горд, что угодил тебе.
— Подожди минутку. Это что, один из ваших странных обычаев?
Он улыбнулся:
— Авиарские мужчины заплетают волосы своим женам. Это знак гордости и уважения. Эти ленты имеют цвета моего дома и рода и говорят, что ты подруга жизни рыцаря Чарла.
— Не уверена, что мне хочется нести на себе клеймо, как какой-то… Эй, погоди-ка минутку! Ты хочешь сказать, что должен будешь делать это каждый день? — Она весело ухмыльнулась. — Тогда другое дело. Мне, пожалуй, нравится, что ты будешь играть роль моей служанки.
— По-моему, ты как обычно выворачиваешь смысл, как тебе больше нравится. Есть еще одна причина, почему мужчины это делают, зайра.
— Что же это за причина? — Дина вертелась перед зеркалом, поглаживая локоны.
— Чтобы расплетать их вечером.
Она бросила быстрый взгляд через плечо:
— Так зачем же ты сделал это сейчас? Пройдет еще много дней, пока мы доберемся до туннеля.
— Нет, к вечеру мы будем на Авиаре. Трэд знает вход в туннель, лежащий в дне пути отсюда.
— Рада это слышать. Он едет с нами?
Она не сразу решилась спросить об этом, но раз Лорджин сам произнес имя Трэда, ей было интересно узнать.
— Да, он едет с нами. — Дина широко улыбнулась. — А почему ты так засияла?
— Я никогда в этом не сомневалась.
Он недоверчиво посмотрел на нее:
— Как ты могла быть уверена?
— Потому что знаю тебя!
Руки Лорджина обвили ее.
— Неужели?
Перед отъездом Риджар с искренним восхищением объявил Дине, что она очень красиво причесана. Даже Трэд на мгновение замер, увидев ее. Он сообщил, что давно не видел женщины, чьи волосы были бы так чудесно заплетены.
Дина милостиво выслушала их комплименты, понимая, что, по-видимому, обычай, показавшийся ей просто привычкой, имел для авиарских мужчин особое значение.
Эскорт из людей Трэда проводил их через пустыню в горы. Дина не удивилась, что Трэд взял собой фицгера. Мохнатик уютно лежал в маленькой корзиночке за спиной Трэда, сидевшего на пратау.
На склоне дня они добрались до горного прохода, и Лорджин вызвал туннель.
Они вошли в огромный зал. Белизна стен на секунду ослепила Дину после мерцающего света туннелей. Она скорее почувствовала, чем увидела, что Лорджин взял ее за руку.
— Где мы? — Она поставила ладонь козырьком, прикрывая глаза.
— Это называется Зал туннелей. Пошли.
Он повел ее через зал. Спустя несколько мгновений глаза Дины привыкли к освещению. Она увидела множество живых существ, большей частью людей, хотя попадались и весьма странные инопланетяне. Все двигались в разных направлениях.
— Очень п-похоже на бостонский Центральный вокзал, правда? — Она глазела по сторонам, как деревенская дурочка, впервые попавшая в большой город.
Поскольку никто из трех сопровождающих ее мужчин понятия не имел, что такое Центральный вокзал, никто не потрудился отреагировать на ее слова. Они подошли к одному из каменных порталов в боковой стене.
Риджар и Трэд сразу прошли сквозь них. Лорджин потянул было за ними Дину, но она уперлась:
— Ты не можешь просто так взять и выйти туда! — Дина подумала, а не настало ли время обеда для голодных чудовищ, которые свободно расхаживают по улицам.
— Пошли, нам надо попасть туда. — Лорджин дернул ее за руку и потащил за собой на улицу.
Дина впервые увидела Авиару.
Они оказались посреди какой-то необыкновенной деревни. Улицы были вымощены каменными плитами, широкие и безупречно чистые. Вдоль них располагались редкие магазины. Каждый чем-то отличался от другого и очень привлекательно выглядел. В одних продавались невероятно красивые цветы, в других ювелирные украшения, художественные и ремесленные изделия, духи и много всякой всячины.
