- Ты его любишь? Поэтому так хочешь вернуться, да? – Прейда говорил без перерыва, как льется вода из прорванной плотины: — Пойми, тот, кто бросил невесту у алтаря – урод. Такие не исправляются! Останься здесь, начни новую жизнь. У вас в мире что, дефицит с мужиками? У нас такого нет!
Да и у нас как бы нет… — подумала про себя, но молча внимала, потому что поняла одно: если Ника понесло, то держитесь все, слова не вставишь!
- Не верь своим чувствам, ты просто подсознательно хочешь отомстить тому гаду! Не держись за прошлое! – с напором говорил Ник, а глаза его так желали меня убедить, что он даже не моргал.
- Да сдался он мне! Пусть катится, я верю в карму и бумеранг судьбы! – сумела-таки найти лазейку для ответа.
Ник застыл, даже забыл, как дышать.
- Значит, ты не хочешь назад?
Я уже сама не знала, чего я хочу. Но точно нужно сделать одно:
- Не знаю. Хочу сначала разобраться с неприятностями, чтобы иметь силу самой решать, возвращаться или нет, а не быть марионеткой в чужих руках. И хочу оповестить родителей как можно скорее, что я в порядке, — разложила по полочкам свои сегодняшние чувства.
Ник согласно кивнул.
- Я понимаю тебя насчет семьи. Нас с братом с детства учили, что близкие – это самое дорогое, что у тебя есть. Могут меняться любимые, друзья, кто угодно, но мама, папа, брат – это те, кто будет с тобой всю жизнь. Сейчас у меня появилась надежда, что брат все-таки жив, и я готов носом рыть землю, лишь бы найти его. И для меня это задача номер один.
И тут он смущенно потупил взгляд.
- Не обижайся, — проговорил он.
- На что? – я посмотрела по сторонам. Он о чем?
- Что я поставил тебя на второе место, — проговорил Ник виновато. А я испытала странные чувства. Пока он не сказал, я даже не задумалась над этим, согласно кивала. Но когда он это сказал, если бы я действительно была его девушкой, было бы мне неприятно от этого? Или я действительно бы поняла?
Я же сама в точности также делаю – сопротивляюсь чувствам, потому что любовь к родителям, наша связь и беспокойство о них сильнее. Они у меня одни остались там, никого больше. Отдали мне столько любви, столько поцелуев на моих щеках оставили, а я… Разве могу я кинуть их в старости?
На глазах навернулись слезы.
- Я тебя так расстроил? – Ник раскаянно потянулся ко мне и смахнул со щеки слезу.
- Нет, я просто вспомнила о своих родных, — подняла уголки губ, не чувствуя части лица, словно в заморозке у стоматолога.
- Ну вот, — Ник расстроено отвернулся. – Хотел устроить романтик, а довел тебя до слез.
- Да брось, — я положила руку на его висящую на руле. – Я благодарна, что ты так откровенен со мной. И понимаю тебя, — я показно посмотрела в окно: — Мы уже приехали?
- Нет, — Ник внимательно посмотрел на меня. – Тут недалеко, пристегнись.
И уже через пять минут мы приземлились на пятачке огорожено территории с огромным зданием в виде буквы «П». Из труб валили разноцветные клубы пара, и я удивленно посмотрела на них:
- Что это?
- Это наша семейная ткацкая фабрика. А этот разноцветный дым – от магической окраски.
- Как интересно, — мне сразу захотелось увидеть процесс.
- Хочешь взглянуть?
- Конечно! – я согласно закивала и пошла следом за Ником. – А ничего, что я в таком виде?
- Даже хорошо. Магическая пыльца летит со всех сторон, — Ник протянул руку в какой-то ящик на входе и достал две маски, закрывающие нижнюю часть лица:
- Держи, а то надышишься, потом чихать радугой будешь.
- Радугой? – переспросила я, веселясь. – А это забавно.
Не буду спрашивать, что там будет на выходе в туалете, а то совсем покрутит пальцем у виска. Бедные работники! Как они здесь выживают?
Ник дал смешную шапочку, в которую надо было убрать волосы, а потом выдал тюбик крема, велев намазать на открытую часть лица и рук. Сказано – сделано!
Бедные рабочие! – подумала второй раз.
Но все оказалось продумано до мелочей, а работа фабрики – отлично налажена. Я ходила с открытым ртом, смотря как много делает магия, и как мало – люди. В нашем мире большая часть работы на некоторых заводах тоже отдана, только роботам. Вот бы объединить магию и технологии – был бы непобедимый мир!
Те рабочие, что встретились, сверкали разноцветной формой. И на моей тоже уже осела пыльца, которая тут же впитывалась в ткань.
- Твоя форма испорчена, — подытожила я.
- Ничего страшного, — Ник вел меня наверх, чтобы с вышки показать всю работу завода и цехов. Мы остановились на балкончике на самой высоте, и он стал рассказывать: — Вот там работа ткацкого цеха, вот там – красильного, вот там – маркировочного. А вот в том углу самое интересное…
- Что? – заинтересованно покосилась на мужчину, который яро размахивал какой-то тростью и ударял ей по рулонам ткани.
- Там цех заговоров.
- Заговоров? –
- Да, заговаривают ткань по спецзаказам. Кому нужно, чтобы не промокала. Кому, чтобы грязь отскакивала, кому, чтобы не мялась.
- А подпольные заказы есть, — тут же пронырливо уточнила я. – Там на удачу? На обогащение? На привлекательность, в конце концов?
Ник повернулся и посмотрел так, словно я ему предлагала контрабанду из-под полы.
- Что? Запрещенка? – я прикусила губу, чтобы не рассмеяться от его возмущенного вида. – Просто тот дядечка так посохом размахивает, что как минимум на всемирную власть для владельца рулон заговаривает!
Ник проследил за размашистыми движениями увлекшегося мага и плечи мужчины затряслись:
- Вот почему тебя люблю: ты всегда найдешь необычное в обычном! – сказал сквозь смех, а потом резко захлопнул рот и выпучил глаза, смотря вперед. Руки, лежащие на периле ограды смотровой площадке сжались до белых костяшек, он сглотнул так, что кадык дернулся вверх-вниз так же панически, как и владелец.
- Воробей выскочил, — подытожила я, пряча улыбку. Было приятно и смешно одновременно. Ник был таким здоровым мужиком, и одновременно таким милым. В отношения – как беззубый младенец.
- Что за воробей? Откуда? – Ник оттаял и завертел головой, осматривая цеха.
- Слово не воробей, вылетел – не поймаешь. Вот у тебя воробей вылетел. Поздно сожалеть, — пояснила я.
Ник повернулся, набрав полную грудь воздуха признания, но выдохнул, так и не обернув его в слова.
Я подошла ближе, чувствуя, что Прейд не на шутку выбит из колеи.
- Не так все должно было быть, — признался он, с досадой поднимая голову вверх, смотря на потолок цеха.
- Так оттого и лучше. Это же не спектакль, — я пыталась подбодриь улыбкой.
- Я на крыше завтрак накрыл, сюрприз приготовил… — признался Ник, опустив голову.
- И что изменилось? Завтрак съели? Сюрприз своровали? – уточнила я, и живот – умничка, подыграл и громко уркнул.
- Нет, — ответил твердо, а потом уже засомневался: — Наверное…
- Так пойдем посмотрим! – живот уркнул еще раз. У нас с ним идеальный дуэт вышел.
Оказывается, с вышки поднималась лестница на крышу, куда мы и забрались. Город просыпался, медленно и сонно, а фабрика не спала ни на секунду. Под нами чувствовалось движение, разноцветный дым валил, как из ведра, а посреди крыши стоял столик под невидимым колпаком, сквозь который не проникала магическая пыльца. Во! Хоть здесь Прейд не прокололся!
- Не бойся, проходи, — Ник заметил, что я застыла перед куполом, рассматривая, как по нему скатывается разноцветная пыльца.
- А вас городские власти не штрафуют за пыльцу? – я прошла через купол, и Ник заботливо отодвинул стул, за что я его поблагодарила: — Спасибо!
- Пыльца не уходит дальше территории фабрики, по периметру стоит защитный экран, а вдоль него проходит лоток для сбора пыльцы. Мы ее потом продаем.
- Какая предприимчивость, — искренне восхитилась я.
Мы принялись за завтрак, напряжение Ника отпустило, за столом царила легкая атмосфера и разговоры «ни о чем». Пока вдруг Ник не спросил:
- Тебе нравится фабрика?
