У меня дар речи отнимется в том чертовом ритуальной круге. Прочитал он сообщение или нет? Некогда просить кого-то сбегать и спросить. Пора идти.
Перед дверью, что вела в зал для церемоний, я обнималась с телефоном и разрывалась на две части. Одна боялась, а вторая мечтала скорее оказаться в объятьях Баса. Я уже сделала выбор, я стою тут. С того момента, как надела на палец помолвочное кольцо, ни разу не пожалела. Может, пора оставить старые страхи в прошлом? Бас наверняка будет счастлив услышать от меня клятву.
“Ты справишься, любимая”, — пришло в ответ. Почему он уверен во мне больше, чем я сама? На губах появилась улыбка. “Ты справишься, любимая”. Эти слова лучше внушенного бесстрашия. Они теплые и окрыляющие. Они пропитаны любовью. Они сильнее магии.
И в голове наконец-то сложилось все, что, казалось, безнадежно рассыпалось. Заиграла нежная романтическая музыка, двери отворились, и я, попросив распорядителя подержать телефон, шагнула вперед.
Свет мощной струей падал на ритуальный круг, устланный ковром из белых лепестков. Стены помещения украшала золотая лепнина и картины из фрески, выполненные в пастельно-голубых тонах. По залу плыл сладкий цветочный аромат. Мурашки пробежали по телу от сказочной атмосферы. Или потому что я поймала взгляд Баса? Он стоял на другом краю — серьезный, величественный в разлетающихся шелках традиционного костюма.
И тогда я широко улыбнулась. Я точно справлюсь. Бас улыбнулся в ответ. На меня нахлынули теплые щемящие чувства. Казалось, в груди родилось солнце. Бас шагнул ко мне, и я смело пошла ему навстречу.
Мы еще не начали левитировать, а я уже словно шагала по облакам, не чувствуя притяжение земли. Только другое самое сильное притяжение в мире несло меня вперед — чувства к любимому человеку.
Едва мы ступили в круг и взялись за руки, я спросила:
— Можно, буду первая?
Брови Баса подскочили. Он должен был первым произносить клятву.
— Хорошо, Диана. Готова?
Я кивнула. Музыка мягко заиграла тише, и мы начали делать то, что репетировали целый месяц — сосредоточились на огнях в глазах друг друга и выпустили мощную силу даров на свободу. Его дар намного сильнее моего, и нас могло вышвырнуть через потолок в небо, если не научиться обретать баланс двух даров. Его сила хлынула в меня, поддержала мою — и дыхание перехватило от безграничной мощи. Потоки воздуха окружили нас, поднимая лепестки.
Я выдержала его силу. Она словно опасный дикий зверь — может легко убить любого, но не того, кого любит. Меня она оберегала.
— Я счастлива проживать каждый день с тобой. Я правда рада, что узнала тебя и…
Стопы оторвались от пола. Потрясающе. Мы начали подниматься в воздух.
— …И полюбила. Я чувствую себя не просто счастливой, а самой счастливой, потому что… Потому что ты так сильно любишь меня. Я не знаю, чем я заслужила. Но пусть это будет лучшим подарком в мире. Я не очень умею говорить признания, я никому никогда не признавалась, никого не любила… Может, мне поэтому было трудно открыться даже тогда, когда осознала сама свои чувства. Прости, что долго скрывала в себе взаимность. Я клянусь, что с этого дня буду стараться показывать тебе свою любовь. Я клянусь быть всегда на твоей стороне. Я клянусь заботиться о тебе и любить тебя бесконечно вечно.
Лепестки ошалело вились вокруг нас. Еще немного — и сила Баса запустит их со скоростью пуль. Он почему-то молчал, хотя пора уже начать говорить. Смотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Глаза все были объяты бешеным огнем.
— Диана, я…
Он с трудом вздохнул, и притяжение дернуло на миг нас вниз. У меня внутри все рухнуло. Но земли мы не коснулись. Так же резко нас подкинуло вверх.
— Я, конечно, знал, что ты справишься, но не подозревал, насколько хорошо. Мы чуть не сбили прожектор над головами.
— Это не я! Это твоей силе подавай зал с десятиметровыми потолками!
Бас крепче сжал мои руки, тонко намекая: хватит ругаться!
— Дорогая моя, Диана, — процедил он сначала с толикой гнева, а затем заговорил мягче. — Я влюбился в тебя уже давно, еще когда ты меня не знала. Но даже наблюдая за тобой день ото дня, я не представлял, до каких размеров вырастут чувства, когда лично войду в твою жизнь. Я узнавал тебя с новых сторон и сильнее терял голову.
Нас снова дернуло вниз. Он лгал или что случилось? Мои стопы вот-вот должны были коснуться пола, как нас снова потянуло вверх. Обычно во время ритуала пара, пока произносит клятву, просто левитирует на небольшую высоту. Никто вверх-вниз не летает.
— Зал действительно маленький, — широко улыбнулся Бас. — Предлагаю двигаться вверх и вправо по кругу.
Тем более никто не может летать под потолком! Снизу донеслись восторженные вздохи, когда нас потоком воздуха понесло над головами гостей. Лепестки летели за нами прекрасным шлейфом.
— Как ты знаешь, я не особо умею просить прощения, — продолжил Бас. — Но поверь, я действительно искренне жалею обо всех моментах, когда делал тебе больно. Я клянусь, что буду стараться делать тебя только счастливой. Я клянусь оберегать тебя и заботиться о тебе всеми возможными способами. Я благодарен тебе за то, что ты приняла мои чувства. И что дала мне шанс. Тебе, Диана, не за что извиняться. Я безумно счастлив просто потому, что ты со мной. Такая какая есть. И, конечно же, я с удовольствием приму от тебя любые проявления любви. — Он довольно усмехнулся и продолжил: — Я люблю тебя и клянусь любить бесконечно вечно. Мне нравится это сочетание. Из-за твоего признания я не в себе от счастья.
Лепестки укрыли нас куполом, и я наконец-то очутилась в объятьях Баса и слилась с ним в поцелуе. Наше счастье, похоже, множило силу дара, и поэтому нашей энергии было мало церемониального зала. Я верила, вместе у нас хватит мощи изменить весь мир.
А пока нас ждал перелет в Дубай к старому знакомому с субмариной. Мы заслужили большой праздник.
Афина обняла меня, когда мы покинули церемониальный зал, и прошептала: “Спасибо!”. Не знаю, за что она меня благодарила. Не успела спросить, на нас налетели друзья, знакомые с поздравлениями, восторгались тому, как высоко мы поднимались. Мол, никогда такого не видели.
Может, она благодарила меня за то, что Бас теперь счастлив? Выглядел он нереально довольным. Еще бы. Мы наконец-то отправлялись на небольшой отдых.
Но почему-то я чувствовала себя слишком взбудораженной и напряженной. Будто перед опасным и важным выступлением. Я только-только научилась смотреть будущее, еще не умела менять. Лишь смотрела и стирала себе память. Бас держал все под контролем самостоятельно. Неужели что-то должно произойти?
Я не спрашивала у него причину своего предчувствия. Я научилась ему доверять. Что бы ни случилось — закончится все хорошо.
В самолете мы уже понемногу начали праздновать. Снова всей командой в сборе. Эти ребята стали мне как родные. Лаура с Кальвином совсем недавно поженились и должны были скоро стать первыми ресемиторами, кто попробует зачать ребенка. Вот так, пока мы крутились в водовороте событий, у них незаметно случился роман.
Лаура сегодня, как раньше, сделала мне прическу и макияж по прилете и помогла одеться в чудесное белое платье, расшитое кружевом и бисером. К нему прилагались слепящие драгоценности и маленький белый пистолет, который хорошо сидел под юбкой в кобуре.
Пусть основное мое оружие — это внушение чувств и эмоций, но подпускать к себе противника на расстояние вытянутой руки не всегда хорошая идея. Мне пришлось учиться сражаться, ведь я собиралась стать Императрицей организации, которая была серьезнее и опаснее, чем военные спецслужбы.
Мы пока хранили в секрете те знания, что передал мне отец. Потому что обдумывали, как и где они будут использованы во благо, а не со злым умыслом. Для начала мы нашли решение проблемы с рождением детей и с ресемиторами, которые уходят “на пенсию”. Это уже было огромным прорывом.
Нас должны были любить. Разве нет? Большинство Лагерей приняли к себе жителей сгоревшего Апексориума, от которого в будущем останется только штаб. Большинство ресемиторов поддержали Баса.
