— Да-да, всё в порядке. Спасибо за комплимент. — Я натянуто улыбнулась, стараясь отогнать образ Фабриса из головы. — Может, что-нибудь расскажешь? Я с удовольствием послушаю любые истории о твоих заданиях в СБЦ. Вообще, какие предпочитаешь брать: в рамках Цварга или чтобы посмотреть другие Миры Федерации?
— Раньше я любил дела на Цварге и даже с удовольствием брал кураторство над новичками, но последние полгода, по-моему, выбрал всё, что касалось Тур-Рина, — неожиданно произнёс Сисар, заглядывая в глаза. — Даниэлла, скажи честно, у тебя кто-то есть? Я прав?
Он, не спрашивая разрешения, положил свою руку поверх моей. Я понимала: хотел установить физический контакт, чтобы точно знать правду. В принципе, я не собиралась врать, другое дело, что сама не знала, как ответить. Начиная с января, у нас с Фабрисом был просто-таки ошеломительный, сумасшедший, крышесносный секс — и всё. Эта связь меркла на фоне того единения, которое я чувствовала, когда мы вместе расследовали дело о похищенных цваргинях. Шварх, да даже разговор на лавочке Бронзовых Псов, когда Робер посчитал меня несовершеннолетним мальчишкой, был интимнее с моей чисто женской точки зрения, чем то, что было между нами сейчас.
— Я не знаю…
Я устало потёрла лоб второй рукой, не разрывая тактильного контакта. Хочет убедиться в моей честности — мне не жалко.
— Ещё недавно я ответила бы «да», но потом всё усложнилось…
— Ясно. — Де Ру кивнул, убирая ладонь. — Что ж, спасибо за правду. И если так, то я даже рад, потому что это означает, что у меня есть шанс.
«Шанса у тебя нет, потому что ты не Фабрис», — грустно подумала про себя, но вслух спросила то, что мучило уже проклятых сорок минут:
— Сисар, вопрос за вопрос. Слушай, мне показалось или нет, что, когда мы заходили сюда, в соседнем зале был наш коллега Робер с эльтонийкой?
— С госпожой Эстери Фокс-то? Да, совершенно точно с ней был Фабрис. Она хороша-а-а, представляешь, несколько лет назад…
Кровь ударила в виски. Ярость, замешанная на жгучей ревности, хлестнула по натянутым нервам. В чём там и как именно «хороша-а-а» малинововолосая красотка, знать не хотелось, а вот надрать задницу одному хвостато-рогатому козлу, который водит по ресторанам всяких эльтониек и приходит ночевать исключительно тогда, когда удобно ему, — очень хотелось.
Я решительно встала со стула.
— Даня, ты куда? — изумлённо протянул эмиссар. Разумеется, он почувствовал резкую перемену настроения во мне.
— Я… сейчас… носик припудрить. Скоро вернусь, — бросила, даже не пытаясь соврать убедительно.
Ресторан «Госпожа удача» как заведение официально с самым красивым панорамным видом был настолько популярен, что хозяевам пришлось поделить его на несколько залов. Всё пространство представляло с собой семь сегментов, образующих что-то вроде плоского блина. Между собой сегменты-залы соединялись коридорами. Я как раз вышла из зала, где был забронирован столик с Сисаром, и нырнула в узкую «перемычку», когда меня кто-то резко схватил за локоть и буквально силой втолкнул в туалет. Подсознание машинально отметило, что это тот же самый туалет, в который я сбежала в своё время от Ерофея.
— Значит, не знаешь, всё ли у нас серьёзно?! — внезапно зарычал Фабрис с исказившимися от гнева чертами лица. Меня мгновенно окутало любимым запахом кофе, мускатного ореха и потёртой кожи. Он сжал меня так крепко, что перед глазами заплясали звёздочки. — Предложение жить вместе тебя не устраивает! Кольца тебе тоже мало, зато как какие-то молокососы приглашают на свидания, так ты сразу готова, да?! Тебе надо или всё, или ничего?!
Впервые в жизни я видела Фабриса настолько злым, что у него даже белки глаз налились кровью. Я слышала о такой особенности. Где-то за границей Федерации Объединённых Миров ходили нелепые слухи, что цварги — вампиры, в частности и поэтому. Но сейчас я чувствовала себя так, будто меня рой разгневанных пчел покусал, так что на состояние Мистера Совершенство было откровенно плевать.
— Это мне-то надо всё или ничего?! Мне-то?! Да я минимум прошу! Чтобы ты время со мной проводил, чтобы о работе рассказывал, чтобы доверял…
— Я жить без тебя не могу! А тебе это по барабану!
— Ха! — Надрывный смешок вырвался из горла сам собой.
Это я жить без него не могу…
— Ты прилетел на Тур-Рин и даже не навестил меня! Это называется «жить без тебя не могу», да? Ну давай, поклянись, что ты с этой эльтонийкой встречаешься исключительно по делам эмиссариата, и я возьму свои слова обратно!
Я упрямо сложила руки на груди. Фабрис оделся в рубашку и штаны вместо стандартной формы, а на той эльтонийке разве что транспаранта не хватало «я с удовольствием с ним трахнусь»: вызывающе алые губы, глубокое декольте, идеальная, волосок к волоску укладка…
Как и следовало ожидать, эмиссар отвёл взгляд.
— Не могу, Даня. — По скулам Фабриса пробежали желваки. — Вообще не могу тебе ничего сказать, прости, но это не то, что ты подумала. Эстери… она просто так одевается, у неё такое амплуа...
— Ох, значит, она для тебя ещё и «Эстери» — прямо так, по имени? Без приставок «госпожа» и прочих условностей?
Мои брови взлетели высоко вверх. Теперь, изучив культуру Цварга получше, я знала, что большинство из них предпочитает как можно дольше держать дистанцию и называть других на «вы». Переход на «ты» возможен лишь между близкими друзьями, родственниками, уместен у коллег или тех, с кем часто взаимодействуешь по бизнесу.
— Даня! — зарычал Фабрис и внезапно шагнул так близко, что пришлось отступить. — А сама-то ты ничего не хочешь мне объяснить?! Или скажешь, что у тебя с Сисаром тоже деловой ужин? Это платье ты для него надела, да?!
Он сделал ещё один шаг и вжал телом в раковину позади. Его грудь поднималась часто и резко, глаза заволокло красной пеленой, на шее пульсировала жилка, от которой я не могла оторвать взгляда.
Не знаю, что было раньше — моя рука, крепко сжимающая в кулак головку члена, или его наглые длинные пальцы, проникшие под одежду без всякой подготовки, — но мы застонали в унисон.
Это был самый необузданный, самый дикий и горячий секс в моей жизни... Не было прелюдии, не было больше слов, не было поцелуев… Вообще ничего не было.
Глаза цварга заволокло такой дымкой похоти, какая мне и не снилась. Фабрис вёл себя агрессивно, сразу же сменив орудие пытки на налитый кровью каменный член. Секунда — и ягодицы смяли сильные пальцы. Бельё треснуло по шву и полетело на пол. Подол платья стал липким и мокрым — сработал автоматический датчик подачи воды, но даже попытайся я возразить, что на этот раз эмиссар выбрал самое неудачное место для интима, вряд ли вышло бы что-то кроме «а-а-а». А я не возражала, отнюдь. На меня накатила какая-то первобытно-злобная ярость: какого шварха он что-то предъявляет, хотя сам ходит на свидания с эльтонийками?! Что мне его кольцо после этого?!
Я с силой сжала мужские бёдра ногами как в тисках, не давая отдалиться, и вцепилась в короткие тёмные волосы. Фабрис почти сразу сорвался в дикие необузданные толчки: жёстко, но чётко таранил, заставляя хрипеть и кричать, взвинчивая ощущения до небывалой остроты.
Секс-схватка. Секс-борьба.
Он пронзает меня насквозь, мокрое платье холодит спину, но я наконец-то чувствую себя живой… Оказывается, всё это время я без него умирала.
Он чуть отдаляется, и мне хочется кричать: «Нет-нет-нет, не уходи, не отпущу!» И если он отстранится — я сдохну. И снова толчок вперёд. Дух захватывает как на гравитационных горках.
Снова вперед. Он упоительно наполняет меня собой.
Назад. Сосущая пустота. Это сводит с ума. Настоящее безумие на чувственной игре контрастов. Кажется, я по-настоящему больна, и имя моей болезни — Фабрис Робер. Наваждение какое-то…
Он вколачивается в меня с шипением и раздирающей душу страстью, какую не подделать при всём желании, а меня трясёт от вожделения и ощущения на грани экстаза.
На мгновение Фабрис пытается отдалить свои бёдра, видимо, чтобы оттянуть финал, но мне не хватает совсем чуть-чуть. Я так хочу его… Я так скучала… А он!
