Может быть, мне просто хотелось этого; просто мой мозг отреагировал на неприятное взаимодействие, представляя, что демон был рядом, наблюдал за мной, защищал меня.
Я сделала большой глоток своего напитка и поморщилась. Я добавила в него слишком много алкоголя и недостаточно смешала, я уже собиралась вернуться к бару, чтобы попытаться исправить его, когда рядом со мной возник Джереми.
В руках у него было два стаканчика.
— Не похоже, что тебе это нравится, — сказал он, указывая на мой некачественно приготовленный коктейль. Он не стал дожидаться моего подтверждения, прежде чем выхватил напиток у меня из рук и протянул вместо него один из своих.
— Попробуй это.
Я отпила — конечно, это было лучше, чем у меня. Освежающий, лаймовый, игристый. Я кивнула.
— Да, так намного лучше.
— Просто подойди ко мне, если захочешь еще, — сказал он, кланяясь и направляясь обратно на кухню, вероятно, чтобы выбросить остатки алкоголя, которые я приготовила. Они были хорошими хозяевами, даже если тайно замышляли убить меня.
Я осталась на краю толпы, покачиваясь со своим напитком, наблюдая, как пары прижимаются друг к другу в такт бешеному ритму. Инайя ушла, а я все еще пыталась набраться смелости, чтобы улизнуть, когда заметила пару в дальнем конце комнаты, наблюдающую за мной.
Они были одеты в одинаковые черные костюмы и галстуки-бабочки, их лица были раскрашены в виде черепов. Длинные волнистые черные волосы девушки были собраны в конский хвост, а волосы мужчины были темными и зачесаны назад. Они оба были высокими, с яркими татуировками, выглядывающими из-под запястий и вырезов их пиджаков. Они принадлежали к тому типу пар, которые выглядели слишком абсурдно привлекательными — было почти раздражающе, что двое людей обладают такой сексуальной привлекательностью.
Они продолжали пялиться на меня так долго, что я начала краснеть. В этом парне было что-то смутно знакомое, как будто я видела его в кампусе… Может быть, у нас с ним были занятия. Именно девушка сделала первый шаг, медленно пройдя через гостиную, чтобы встать рядом со мной вдоль стены. Несмотря на костюм, на ней были ботинки со стальным носком, и она возвышалась надо мной.
Когда она улыбнулась мне, я вдруг почувствовала уверенность, что она может буквально наступить на меня, и я скажу «спасибо».
— Привет.
Ее голос был хриплым.
— Хорошо проводишь время?
Я кивнула, чертовски взволнованная тем, что красивая девушка заговорила со мной без причин.
— Да, это довольно дико. Определенно, самая большая вечеринка, на которой я когда-либо была.
— Я Сэм.
Она протянула руку, и в ее голосе прозвучало легкое заикание, когда она произнесла свое имя. Ее пальцы были теплыми и шершавыми, как будто она много работала руками.
— Не хочешь ли… — она кивнула в сторону своего партнера, который подмигнул мне, когда я оглянулась. Такой знакомый. Откуда, черт возьми, я его знаю? — Не хочешь потанцевать?
Я скорее спотыкалась о собственные ноги, чем танцевала с ними на самом деле. Но ее рука была такой теплой в моей, а в другом конце комнаты ее партнер листал треки по телевизору и выбрал песню Distance группы Apashe.
Я улыбнулась и кивнула, и она потянула меня за руку через всю комнату, ее темно-карие глаза смотрели мне в лицо, когда она подводила меня ближе к своему мужчине. Затем она оказалась передо мной, обвив руками мою шею, а он оказался позади меня, положив руки мне на талию, и наши тела покачивались в темном, нарастающем ритме. Не имело значения, что я не умела танцевать, потому что между ними двумя я двигалась так, как они хотели, тесно прижатая между ними.
Тело Сэм придвинулось ближе, ее бедро оказалось между моих ног, и ее пальцы ласкали мою шею, когда ее голова наклонилась — ее губы коснулись моего уха, когда она прошептала:
— Тебе нужно прекратить это пить, детка.
Но дело было в том, что я не хотела прекращать пить. Что бы ни приготовил для меня Джереми, оно было вкусным, и алкоголь наконец-то ослабил этот порочный узел беспокойства в моем желудке. Не просто ослабил его, а полностью уничтожил. Я чувствовала себя великолепно. Мне стало тепло. Мне хотелось смеяться. И, Боже, я была возбуждена. Прикосновение ее пальцев было трепетным, покалывающим мою кожу, и я снова поднесла стаканчик к губам.
Она потянула меня вперед, а затем снова повела сквозь толпу. Ее мужчина держал меня за руку, и я действительно была чертовски сбита с толку, что мы больше не танцуем, пока мы не оказались в ванной, и он не закрыл дверь, а она…
— Я сказала тебе перестать пить это, — прошипела она, схватив меня сзади за шею, когда он взял стаканчик из моих рук.
— Прости, детка, это для твоего же блага.
Как раз в тот момент, когда я открыл рот, чтобы спросить, о чем она, черт возьми, говорит, она потянула меня вперед, наклонила над унитазом и засунула пальцы мне в горло.
Прошло несколько часов с тех пор, как я в последний раз употребляла что-либо, кроме сладких алкогольных напитков, и большую часть жидкости я вырвала в унитаз. Я попыталась оттолкнуть ее, но она была поразительно сильной, толкнула меня сильнее и снова прижала пальцы — еще больше рвотных позывов, еще больше рвоты. Ее мужчина наблюдал за происходящим, стоя перед дверью, как охранник. Только когда я поперхнулась и ничего не вышло, она отпустила меня, я ошеломленно прислонилась к стене, пока она спускала воду в туалете и выплескивала туда остатки моего напитка.
— Что…что, черт возьми, с тобой не так?
Я ахнула, схватившись за живот, мое горло болело от ее пальцев, вся моя спина напряглась от усилий, которые я прилагала, пытаясь отбиться от нее. Она тяжело вздохнула, сполоснула мой стаканчик в раковине и наполнила его водой из-под крана, затем предложила мне, опустившись на колени.
— Тебе нужно быть чертовски умнее, если ты хочешь жить, Рэйлинн, — сказала она, и я поняла, что так и не назвала ей своего имени.
— Никогда, никогда не употребляй ничего из того, что тебе дает Джереми Хэдли.
Я осторожно потягивала воду, переводя взгляд с нее на мужчину — и именно тогда я поняла: его глаза были золотистыми.
— Зейн, — прошептала я, и он весело отсалютовал мне.
— Тебе потребовалось много времени, чтобы узнать меня, — насмешливо надул он губы. — Черт возьми, Леон не врал о том, что сохранять тебе жизнь — тяжелая работа. Глотаешь рофли, как будто тебе пофиг.
— Рофли?
Мой голос в тревоге взлетел на октаву.
— Что за…
— В твой напиток
