же нас ждет внутри.
А я снова столкнулась с тем, насколько тяжело улыбаться и радоваться, когда внутри тебя все мертво.
Как только матушка ушла, в спешке захватив приготовленную на продажу пряжу, я, по уже сложившейся традиции, вновь достала из небольшой деревянной шкатулки прощальную записку жестокой Ледышки. Я ее уже наизусть знаю, но каждое утро перечитываю, в глупой надежде, что за эти два месяца ее содержание изменится или я замечу какой-то другой смысл сухих слов. Увижу сквозь строчки его невысказанную любовь, или обещание вскоре вернуться за мной, да хоть что-нибудь, что согрело бы мое замерзшее сердце.
Я помню тот момент, когда мы с матушкой только перешагнули порог нашего заново отстроенного дома, которой уже не был однокомнатной халупкой, а представлял собой просторный, трехкомнатный шедевр, которому ни один мороз не по плечу. Как мы удивлялись дорогой мебели, и «чудом» сохранившимся вещам, в особенности нашим сбережениям, которые увеличились раз в двадцать, и непристойным сорочкам, некогда подаренных мне лордом, которые теперь бесстыдно покоились во вместительном сундуке. Вот им я «удивлялась» больше всего, якобы не понимая, зачем лорд в качестве компенсации подарил нам три сорочки, да еще и моего размера. Первые дни, стоило матушке куда-то идти, я раз за разом осматривала каждый сантиметр дома, в надежде найти что-то оставленное только для меня, что-то, что успокоило бы меня, дало бы мне надежду, но как я ни искала, ничего подобного мне, так и не попалось.
Как глупо, я все еще надеюсь, что он вернется. И это спустя два месяца и после всех произошедших перемен в нашей деревне, их хоть и немного, но они довольно существенные.
Самое важное из событий – у наших земель новые владельцы. Спустя чуть меньше недели после того, как Ледышка покинул меня, деревню сотрясло известие, что к нам направляется новый лорд со своей семьей, которого стоит ожидать с минуты на минуту. Все деревенские дружненько высыпались из домов, оставили свои дела и хлопоты, чтобы поприветствовать, но в основном просто, чтобы поглазеть на нового лорда. Ждать его, к слову, пришлось очень даже долго, он со своей свитой только к вечеру подъехал к нашей деревне, а все разбрелись еще спустя час, а то и два, ожиданий. Но поставленные в караул мальчишки добросовестно исполнили свою задачу и разнесли по деревне новость, что лорд уже подъезжает. Так что теперь нашими землями владеет лорд Касинг-ман-Саригсу, вместе со своей супругой и двумя маленькими сыновьями. И с этой задачей он справляется очень хорошо, следит за порядком и за состоянием деревень и вверенных ему земель. Но стоило страже снежного лорда заступить на достроенный пост, поменяв герб орла на рысь, как воины Ледышки – последнее, что напоминало мне о нем и давало надежду на его возвращение – покинули нашу деревню.
Всех разбойников переловили по всей округе, всех подозрительных личностей и пьяниц отправили на перевоспитание – у нас даже такое учредили. Каждый понедельник и четверг, их собирают вместе и один из доверенных людей лорда растолковывает им как надо жить.
А вот наша с матушкой жизнь существенно улучшилась и о нищете мы забыли, как о страшном сне. Теперь у нас есть теплое жилище, деньги и даже собственный промысел. Матушка скупает шерсть, и мы с ней вместе прядем пряжу, иногда расшиваем рубашки и делаем одежду на заказ. Деревня у нас небогатая, мало кто согласится купить что-то, что можно сделать своими руками, но матушка регулярно ездит в соседний город и сбывает там наше рукоделие на ярмарке. Хотя «наше», это сильно сказано. Если честно, с пряжей и всем, что с ней связано, я все еще плохо дружу, но очень стараюсь не портить шерсть и следовать всем указаниям матушки.
А дней пять назад, в наши края залетел слух, что сестра императора выходит замуж за некоего богатого лорда Варг-ман-Герсу. Но куда интереснее для меня было бы узнать, что с Ледышкой, но о нем не было ни одной новости, поговаривали только, что он, вроде как, сейчас находится в немилости императора.
Вот так и живем, кто-то радуется переменам, новому жилью, новым возможностям, улучшенным и безопасным дорогам, а кто-то медленно гаснет изо дня в день, не в состоянии выкинуть из сердца крепко вросшегося в него мужчину. А ведь я хочу, честно пытаюсь забыть, но каждый раз терплю поражение и думаю о нем каждую свободную минуту. Поэтому я стараюсь загружать себя по полной, до сих пор хожу убираться к вдовствующей госпоже Миртис и помогаю новой кухарке в таверне господина Торда. Но это все равно меня не спасает.
Но есть кое-что еще, самое ужасно из всего, что со мной когда-либо случалось – я беременна. Сначала я не понимала, что со мной происходит, я была вся на взводе и с трудом могла обуздать свои эмоции, но недавно все прояснилось. Ну как недавно, я догадалась что со мной только вчера утром, когда была на базаре и ненароком услышала разговор двух девушек и одна из них, та, которая ждала ребенка, рассказывала, что с ней происходит и все ее симптомы совпали с моими, а придя домой я еще и убедилась, что живот у меня вроде как стал округлее. И теперь я совершенно растеряна и не знаю, что мне делать. У меня нет мужа и нас с ребенком просто загрызут. А что я скажу матушке? Как я смогу ей все объяснить? Я даже ни с кем поделиться не могу, ведь слишком боюсь, что не смогут сдержать язык за зубами и растрезвонят по всей деревне.
Так что теперь я в еще худшем положении, чем после моего романа с Теддом. Его, к слову, новый лорд освободил, но назначил в наказание отрабатывать свою вину. Теперь он должен три раза в неделю вместе со своим дружком Кирсом бесплатно трудится на лесопильне на протяжении двух лет. Его ненависть ко мне сложно описать. Каждый раз, когда мы ненароком пересекаемся, он отворачивается от меня и в спешке уходит, но я успеваю увидеть его наполненный презрением и яростью взгляд. И теперь я уверена, что когда станет известно о моей беременности, его злорадству не будет придела.
И вот в который раз перечитав письмо Сергса, я не выдержала и со злости разорвала его на мелкие кусочки, что было довольно нелегко, ведь заколдованная бумага яро сопротивлялась. Стремительно поднявшись со стула, я открыла задвижку
