Я задавала вопросы не потому, что не верила Кристофу, а потому, что папа вырастил из меня не полную идиотку. К рассказу голубоглазого красавца-дампира не придерешься, к тому же он спас мне жизнь, но такие легенды в Истинном мире сочинить — раз плюнуть! Ну, дампир он, и что? Кто знает, какие цели он преследует в глубине души?
Да и кто поручится, что весь его рассказ не выдумка, преследующая злой умысел?
Правда, если задуматься, зачем ему врать? Или оставлять меня в живых?
Тем временем Кристоф продолжил рассказ:
— Братство ищет Сергея с 1918 года. Он достаточно хитер, чтобы не вылезать из тайного убежища. Обычно он расправляется с жертвой с помощью своих любимцев, а сил и мощи у него хватает, чтобы управлять ими. Кстати, оборотень с белой полосой на морде, которого ты видела у складов, один из его фаворитов по имени Пепел.
Нас с Грейвсом передернуло при упоминании меченого оборотня. Я поправила на плечах плед и спросила удивленно:
— С какой стати оборотень служит вампиру? Разве они не враги?
— Сергею удается подчинить врагов своей воле, — тихим голосом объяснил Кристоф. — Даже вервольфов. Пепел принадлежит ему с незапамятных времен. — Он внезапно замолчал, помешивая молоко в кастрюле. Тишину нарушал лишь стук снега, бросаемого в окно порывами зимнего ветра. Наконец Кристоф встряхнул головой, словно отгоняя невеселые мысли, и продолжил: — Мы бы без труда убили Сергея, выйди он из убежища. Особенно, если бы с нами была светоча, обученная искусству убивать — дочь лучшего из нас. — Молоко громко плескалось в кастрюле. — Ты не понимаешь, какую ценность представляешь для нас, Дрю!
Посылает своих любимцев? Интересно, а в их число входит та горящая собака? Или она вообще из другой команды?
— А есть среди фаворитов Сергея горящая собака?
— Горящая собака? — Кристоф задумался. — Большая и черная, которая вдруг вспыхивает огнем?
Я вспомнила зловещую черную фигуру, которая потом загорелась точно рождественская елка.
— Да, именно такая, с длиннющими клыками. Огромная тварюга!
— Ростом с лошадь, — добавил Грейвс.
— Ага, — протянул Кристоф и замолчал, ничего больше не добавив.
— Тогда-то мы в первый раз и встретились с меченым оборотнем, как его? Пеплом! Он был с этой горящей собакой.
Кристоф в задумчивости кивнул головой:
— Пепел и его гончий пес. Но как вы…
— Мы утопили собаку в фонтане, — ответил за меня Грейвс, и в его голосе звучала неподдельная гордость. — А потом Дрю выстрелила в оборотня, после того как он укусил меня.
Секунду Кристоф хранил молчание, потом удивленно заметил:
— Пепел со своими гончими убил многих достойных бойцов нашего Братства. Как удалось вам, необученным…
— Да, мы надрали ему задницу. — И чуть не погибли сами. Правда, об этом умолчим. Ребра кольнули в бок, стоило слегка пошевелиться. — Постой-ка! А сколько вас состоит в Братстве?
Кристоф горделиво выпрямился, прежде чем ответить на вопрос:
— Несколько тысяч из клана Курос здесь, в Штатах, в Европе — еще больше, а в Азии, правда, чуть меньше. Мы живем повсюду!
Что ты говоришь?! Повсюду?
— Почему тогда я о вас ничего не знаю? Мы с отцом объездили почти весь континент, и я ни словечка не слышала о Братстве.
— Имеющий уши да услышит. Кстати, друг твоего отца Огаст Доброслав — один из наших ребят.
Небрежно взмахнув рукой, Кристоф вернулся к помешиванию молока, будто нет на свете дел интереснее.
От удивления я оцепенела. Огаст! А ведь недавно я его вспоминала!
Кивнув головой, я предположила:
— Значит, он может подтвердить твой рассказ, если ему позвонить?
Волосы упали на лицо, скрывая глаза. Я подняла кружку с горячим шоколадом и, осторожно отхлебнув глоточек, обожгла язык. В окно по-прежнему стучал снег, а меня продолжало знобить. Согреться пока не удавалось. Ночью опять выл промозглый голодный ветер, и даже присутствие Грейвса не вселяло чувства безопасности.
Не говоря о присутствии Кристофа, который возился возле плиты с кастрюлей!
— А ты позвони и проверь! — Его плечи устало ссутулились. — Если Огаст подтвердит мои слова, как ты выразилась, будешь чуть ласковей со мной?
— Да уж попытаюсь! — выплеснула я в свою очередь изрядную порцию сарказма.
Грейвс обеспокоенно придвинулся ко мне, а я пихнула его плечом, чтобы знал: я с ним! Дружеское пожатие руки помогло обрести спокойствие!
Грейвс недовольно вздохнул:
— Я хочу понять, как эти твари нашли Дрю?
На кухне опять установилась гробовая тишина. Вот вопрос на миллион долларов!
Зомби нашел меня, потому что папа прекрасно знал, где мы живем, а оживший мертвец просто вернулся по памяти домой. У складов меченый оборотень, возможно, охранял грузовик, и потом, он наверняка запомнил мой запах после памятной встречи в торговом центре. Кстати, почему оборотень появился тогда именно в торговом центре? Если его привела туда горящая собака, это многое объясняет, но возникает следующий вопрос: в каком месте они напали на мой след?
А кто стучался в дверь перед рассветом в ту ночь? Меня, честно говоря, больше всего волновал именно ночной гость, который так и не решился войти в дом. Может, его остановили защитные заклинания, наложенные на дом? Значит, приходил вампир. А что, если сам Сергей?
От странного имени по спине пробежали холодные мурашки. Надо хорошенько все обдумать. Как, например, Кристофу удалось найти меня?
И крылатое существо, кто бы оно ни было, что заставило открыть окно спальни и пыталось украсть мое дыхание? Змея с крыльями, как сказал Грейвс. А Кристоф назвал ее похитительницей снов. Кажется, Ревелль.
Меня по-прежнему знобило, и мурашки толпой носились по спине. Мне снился сон, или я действительно на время покинула свое тело? А может, так и должен проявляться мой дар? Бабушка нашла бы что рассказать, будь она жива. Черт, и отец мог бы пролить свет на случившееся. А ведь стоило только расспросить пораньше!
— Дрю, с тобой не происходили странные вещи в последнее время? — Кристоф с отрешенным видом налил горячее молоко в кружку и, взяв ложку, стал его мешать. Кастрюля отставлена в сторону, ни одной капли не пролито мимо. Все рассчитано строго на порцию. — Например, получалось то, что ты раньше не умела делать? Или проявилась неведомая сила и новые способности?
Повернувшись ко мне лицом, он наклонился над кухонной стойкой. Глаза слабым огоньком мерцали в темной кухне, в которую падали отблески включенного света в столовой. Только прилизанные, как обычно, волосы не вспыхивали привычными всполохами.
