— Почему лицо такое печальное? — осведомился Келлан, сканируя дома рюкзак на наличие жучков. — Уже соскучилась по нему?
— Ничего не будет. — Я оперлась бедрами о стол и сложила руки на груди. — Мы распрощались. Надеюсь, навсегда.
— А как же продажа информации? После концерта мы будем деньги лопатой грести. Говорят, отрывки выступлений попали даже в межпланетную сеть. Представь, выйдем на всемирный рынок. — Келлан выровнялся и криво ухмыльнулся, складывая свое устройство.
— Нет, все хватит. Я сегодня умерла. И вместе с этим прекращаю следить за этими дурацкими звездами.
— Мы с тобой договорились, что будем добывать деньги до победного!
— У меня появилась работка получше. — Я вкратце поведала разговор с Йеруном Нордли. И добавила: — Не знаю, какая меня ждет зарплата, но, вполне возможно, солидная.
— Как потом собираешься слинять от него?
— Время есть. Придумаю.
Дух, к сожалению, идей не подкинул. Обещал «придумаем», а на деле не уточнил, когда думать начнем. Радует то, что не смешал с пухом и не закопал под тополем за мою жуткую оплошность.
— Не планируешь развести детектива на адрес своего отца? Вдруг он миллиардер, живет на другой планете и не подозревает, что у него имеется красавица-дочурка?
— Думаешь, я настолько везучая? — качая головой, я направилась прочь из кабинета на кухню. За прошедшие сутки, пока я развлекалась с Ирием, потом торчала в камере, Келлан обустроил новую квартиру, потратив немного денег из отложенных. Адрес оставил еще вчера, когда мы ждали Ирия у меня на съемной халупе. Надо бы смотаться туда и забрать вещи, но тут, оказывается, на кухне появился мольберт и краски.
Рисовать я училась сама, по книжкам, с завистью смотря на одноклассников, которым родители разрешали ходить на кружок по рисованию.
«Зачем марать зря бумагу, в жизни не пригодится!» — тявкал дед. Рисунки мои выбрасывались, как бы хорошо я их ни прятала. Позже начала относить художества в тайник, спрятанный в тополином лесу. Однажды рискнула поучаствовать в конкурсе — дед, зараза, прознал об этом за день до оглашения результатов и заставил забрать работу.
Еще за неделю до оглашения результатов я случайно пересеклась с членом жюри и мне по секрету сказали, что моя работа потрясающая и, вполне возможно, выиграет.
В ночь перед побегом я разрисовала стены в комнате. Я хотела оставить после себя память, но наутро заляпала на скорую руку все черной краской. Испугалась, вдруг они догадаются, куда я собралась. Туда, где на рисунке зеленела трава, цвели розовые цветы и голубое небо радовало глаза.
Сейчас я открыла баночку с белой краской и замерла. Как там моя картина в квартире Ирия? Вернуться и замазать ее?
— Беа, в интернете жесть. — Келлан влетел на кухню, как вихрь. — Фанатки устроили митинг под детективным агентством. Требуют посадить человека, который превысил полномочия, застрелив тебя. Другие утверждают, что ты была с Ирием в сговоре, намеренно подставила Тайлера Элмерза, чтобы он освободил место в группе. Третьи сокрушаются вашей несчастной любви, пишут грустные посты.
— Им заняться больше нечем? Своей жизни нет? — шипела я, не отрывая взгляда от пустого полотна. Рука собиралась провести линии, которые позже сложатся в образ Ирия. Нет, чтобы нарисовать инопланетный пейзаж?! Но перед внутренним взором стоял только один человек. Я не видела воочию концерт и не буду смотреть, ибо слишком глубоко проникнусь. Однако… Перед внутренним взором я видела Ирия на сцене. В свете софитов, в бешеной энергии, страсти.
Что вдохновляет меня? До недавнего времени я писала, проживая на полотне свою мечту. Ирий на полотне что? Мечта? Или я таким образом, заключая его силуэт в краску, пытаюсь выплеснуть его из себя?
— Беа? Разве это не тупо?
— Что? — отрешенно спросила я, водя кисточкой по полотну.
— Изменить мне, а потом так легко расстаться с чуваком, ради которого ты разрушила наши отношения?
— Иди на хер.
— Все-таки я надеялся, что наши отношения можно было променять только на нечто существенное. Не знаю, на сумасшедшую пылкую любовь. Я бы это еще понял. Но не на простой перепихон.
Рука начала подрагивать. Я отложила кисточку, прикрыла глаза и вздохнула.
— Это не был простой перепихон. Ты забыл, что дух против…
— Когда ты хотела мне рассказать о своих способностях, он тоже был поначалу против! Потом, мы недавно обсуждали, что его визиты можно попытаться предугадать, еще…
— Келлан! — я перебила его. — У меня все проблемы от этого придурка!
— Другой бы упаковал тебя еще в раздевалке месяц назад и отвез бы в участок. Или пристрелил бы. — Бывший в замешательстве взъерошил волосы на затылке. Бицепс заметно округлился. Кажется, он сильнее подкачался. — Беа, я тебя не узнаю! Ты испугалась трудностей?
Я отвернулась и принялась убирать краски, мыть кисточку. Вряд ли настроюсь вновь на творчество.
— Тошно слушать тебя! — буркнула, не поворачиваясь. — Ты ведешь себя как моя лучшая подружка! Обалдеть… Нахрена тебе сводить меня с Ирием?!
— Он, конечно, придурок, я не спорю. Но ты туда же. Где еще найдешь пацана, который будет орать на всю планету, как любит тебя несмотря на то, что ему это дорого обойдется?
— Все равно я улечу.
— Он сказал, что не полетит с тобой?
— Нет, но…
— Вы даже не обсудили это.
— У тебя появился кто-то, да? — я оглянулась через плечо. Келлан стоял, привалившись к косяку. Как всегда, потрясающе красив. Даже когда взлохмачен и в домашней одежде. Возможно, потому что на мускулистом теле любая тряпка выглядит сексуально.
Но я его не хотела. Просто красивая картинка. Он не вызывал чувств. У меня. А у кого-то, похоже, вызвал.
— Ни с кем ничего серьезного нет. — Келлан засунул руку в карман и достал оттуда какой-то гаджет, закрутил между пальцами. — В любом случае между нами с тобой больше ничего не будет. Даже если ты будешь ползать передо мной на коленях.
— Я не приползу к тебе, даже если мы останемся единственными людьми на планете!
Келлан подкинул гаджет и ловко поймал.
— Иди поспи. Мы пока не единственные на планете. Тебе завтра к Йеруну Нордли. — С этими словами он оставил меня одну на кухне.
Может, стоило завалиться в кровать. Но сердце шустро грохотало, будто после спринта. Чтобы расслабиться, я взяла пухоборд и слетела на нем с крыши в пушистую ночь.
Долго не проносилась — концентрация подводила. Пух не очищал от обуревавших мыслей, не в его силах избавить от того, что пронизало каждую клеточку тела.
Я уселась в мягкий сугроб под тополем. Мне правда не хватало лучшей подруги, с которой поделиться бы, да просто выговориться, услышать себя со стороны. Может, зря я тогда буркнула Паюкне, что не подружусь с ней. Кажется, она умела держать язык за зубами. До сих пор не распространила по сети ни фото Арвида и Ирия, ни тонну информации о вокалисте и барабанщике.
Но тайну о том, что я жива, сложно кому-либо доверить.
Ирий никому не скажет. И вместе… мы никак не улетим. Где он возьмет миллиард себе? Возможно, за несколько лет накопит, если столько удержится на пике карьеры. К тому же с какой стати ему страдать ради моей мечты? Ради любви? Да от любви ничего не останется, если он будет рваться туда, куда его никогда не тянуло.
Да и не будет он. Не по пути нам. Жаль, наверно…
Он, в общем-то, не намеренно мне жизнь перевернул вверх тормашками. Не зацепи он меня — я удрала бы от него еще в раздевалке бассейна и обходила «Бурю» стороной.
Я сама пришла к нему ночью, изменив Келлану.
Всему виной мои противоречивые, необузданные, первые чувства. Когда на меня нацелилась долгожданная буря? Еще в тот миг, когда наши взгляды с Ирием встретились?
Проклятые чувства. Я подтянула к себе колени, обняла их и склонила голову. В груди разрастались ветки отчаянной боли, нанизывали вены, вспарывали мягкие, нежные ткани. Я закусила губу, содрогаясь от рыданий.
Сколько я так провалялась на пуховых подушках? Несколько часов? Вернулась к Келлану не краше зомби и завалилась в одежде на кровать. Чужой будильник разбудил после обеда, ровно за полчаса до встречи с Йеруном Нордли.
