Вздохнула и закатила глаза. Ладно, наступит момент, они сами всё поймут, — решила я. Мужчины вытащили скатерть-самобранку, как я её окрестила, так как стоило им разложить это чудо, как на скатерти мгновенно появились горячие мясные блюда, несколько салатов и ягодный морс. Мы сытно поужинали, я умяла две тарелки жаркого, один графин морса и два салата. Наконец почувствовала себя сытой и улеглась на предложенный лежак, освобождая больше места для остальных. Рядом на спину улёгся Ори и закинул руки за голову.
— Я буду твоей большой ложкой, — прошептала я, обнимая своего тёмного жениха.
Как ни странно, уснула я моментально, видимо, действительно сильно устала.
Ночь прошла ужасно. Меня преследовали образы Марго и её графа. Я проживала один день из жизни Ноа снова и снова. И этот день был самым ужасным. Сначала я была счастлива, что у меня будет дитя, радовалась, как только почувствовала его. Я теперь не одинока, моя кровь и плоть в животе у любимого человека. Затем отъезд в город по делам, нетерпеливое ожидание момента, когда обрадую жену.
Далее шла смена картинки — спальня Марго, где вместе с ней на кровати лежал ухмыляющийся старый граф. Бледная жена говорит, что гнилое семя никогда не прорастёт в её чреве. Старый граф усмехается, в душе празднуя победу — он знал, что я никогда не прощу убийство моего ребёнка.
Мой мир разбился вдребезги. Я чувствовала всю боль Ноа, как свою. И мечтала об одном: чтобы всё прекратилось, чтобы я проснулась. Поняла, почему Ноа так пристально рассматривал мою дочь — там не было сексуального подтекста, он вспоминал свою дочь, размышляя, как сейчас выглядела бы его девочка.
Как давно это было? Как давно в его сердце зияющая дыра, и смогу ли я залатать её? А в том, что я попытаюсь её залатать, я была уверенна.
— Ты сломала мне все кости, — прохрипел лежащий рядом Орион, и я проснулась.
Во сне неосознанно трансформировалась в дейва, и полностью подмяла под себя моего маленького фэйри.
— Прости, — хрипло извинилась я, и откатилась назад, высвобождая мужчину.
Сонно протирая лицо, медленно приходила в себя от кошмара. Укладывая по полочкам свои чувства и эмоции, отделяя их от чувств Ноа. Для себя я уже всё решила: брюнета я больше не оттолкну от себя, пусть грубит и хамит, пусть обзывается. Ему нужно моё тепло, и я вылечу его, вытащу из депрессии и прошлого, разделю с ним свой свет, свою любовь к жизни. Устрою в реабилитацию, найму психологов, что там ещё делают для людей, переживший сильный стресс. Я обязательно сделаю его самым счастливым дейвом на свете.
Меня отвлёк звук трескающейся ткани, и я округлила глаза, уставившись на внушительный бугор у себя в паху. Ничего себе, там тоже трансформируется? Только собралась заглянуть под брюки, удовлетворяя любопытство, как услышала рядом женскую ругань и подняла глаза.
— Что ты там рассматриваешь? — уперев руки в боки, возмутился Ноа.
— Ничего. — Даже руками прикрыла свои, то есть его, причиндалы.
— Надо вернуть всё как было, и немедленно, — шипела женщина.
— А чегой-то? — хлопала глазами я.
— Утренний токсикоз и твоя любвеобильность меня беспокоят, покажись лекарю, — съязвил Ноа, — а ещё у тебя изжога.
— Нет у меня никакой любвеобильности, — обиделась я.
— Угу, у тебя нет, она вся у меня, — возмущался брюнет.
Всё, вот теперь я точно обиделась, он обозвал меня похотливой сучкой! Хам. Я засопела, как паровоз, и отвернулась от Ноа.
Он преодолел расстояние и остановился в сантиметре от моего лица.
— Я не хотел тебя обидеть, — он положил свою руку на лицо и провёл по щеке, — прости…
— И ты меня, — пробасила и закрыла глаза, собираясь с силами.
— Ты больше никогда не будешь один! Я не брошу тебя, не оставлю, никогда, больше никогда! — пообещала я брюнету, и открыла глаза.
Мы простояли друг напротив друга, смотря в глаза, и общаясь мысленно чувствами и эмоциями, не замечая никого вокруг.
— Хватит уже шептаться, завтракать идите, — раздражённо позвал нас Рэд.
За всеми переживаниями я совсем перестала уделять внимание своим женихам, своим истинным. Меня накрыл новый приступ самобичевания. Они терпят друг друга, стараются не напирать на меня, оставляют одну, когда мне это нужно. Я же, в отличие от них, совершенно не думаю о королях, будто так и должно быть, прикрываясь своими заботами и хлопотами. Они же мужчины, им нужна женщина, а не искательница приключений. Что же я за невеста такая никчёмная? Так углубилась в свои мысли, что вздрогнула, когда Ноа громко шмыгнул носом. Блин, забыла, он же не умеет контролировать мои приступы.
— Невозможно столько всего чувствовать! — сжимая челюсть, прошипел брюнет, — угомони свои гормоны, женщина!
— Ну прости, мой эмоциональный диапазон немного шире, чем у Халка, которому нужно только всё крушить и ломать, — разозлилась я.
— Если вы продолжите вечно конфликтовать, то никогда не найдёте тот баланс, что вернёт вас в свои тела, — взяв меня за руку, потащил к накрытой скатерти Вириэль.
Мы спешно поели. Ноа отказался от завтрака, выпив только травяной чай, который ему сделал Бальдор. Дейву было снова нехорошо, — утренняя тошнота, понимаю, — хмыкнула я. И отправились снова в путь.
До границы трёх стран мы дошли спустя час. Но опять-таки, меня никуда не тянуло, как и Ноа. Мы прошлись по полянке, где раньше стоял дом того горе-учёного, покружили, попрыгали. Дэмиан предложил потрогать землю или полежать на ней, вдруг артефакт где-то под землёй. Получил от меня шлепок по плечу, но я не рассчитала силы, и эльфа припечатало к дереву. Я подбежала к нему и почувствовала слабый отклик.
— Дэмиан, я. я… — прижалась к дереву и закрыла глаза.
— Это проход к эльфийским катакомбам, — удивлённо посмотрел Дэм, и провёл рукой по трещине в коре, снимая морок.
— Нам нужно туда, — уверенно ткнула я в сторону прохода.
— Хорошо, иди, мы сразу за тобой, — согласился эльф.
Мы спустились через проход в дереве в длинный туннель. Я вспомнила своё знакомство с Дэмианом, как будто это было в прошлой жизни, столько событий с того момента произошло… В новом приступе эмоциональности обняла своего эльфа, у него аж рёбра хрустнули. Дэм тоже похлопал меня по спине и улыбнулся, вспомнив наше бегство по туннелю.
Мы шли довольно долго, петляя по нескончаемым пещерам, то поворачивая назад, то снова вперёд, и где-то через час вышли к знакомой развилке с тремя арками. Я сразу же вспомнила, как меня тянуло направо, но Дэмиан сказал, что там тупик. Эльф понимающе хмыкнул, и мы бодро зашагали направо. Снова петляя, огибая и перепрыгивая через препятствия, дошли до какого-то помещения.
Это была большая пещера, в которой стоял затхлый запах.
— Дэм, посвети! — попросила эльфа.
Эльф создал небольшой светлый шар, освещая помещение. Оно было завалено скелетами в истлевших одеждах. Ноа вновь затошнило от увиденной картины, и он выбежал подальше в туннель, с ним остался Бальдор. Мы же зашли внутрь, чтобы осмотреть пещеру внимательно. Я прошлась вдоль каменных стен, водя рукой, но, как назло, перестала что-либо чувствовать.
— Грэм! — услышала голос Вириэля и повернулась, — тут герб твоего дома.
Я подошла ближе к Вириэлю, так же как и остальные короли, и мы склонились над одним из скелетов. На его пальце была печатка с изображением рогатого дьявола с красными глазами.
— Кольцо деда, — сказал Грэм, снимая печатку, — оно без вести пропало, очень давно, когда я был совсем молод.
— Двести лет назад? — задала я вопрос, забирая кольцо.
— Да, примерно… Ты считаешь, это и есть артефакт? — спросил демон, отдавая кольцо мне.
— Честно сказать, не знаю. Меня к нему не тянет особо, а изображение дьявола вообще пугает, — провела пальцем по изображению.
— Может, это ключ? — спросил Дэмиан, и мы посмотрели на него. Эльф указывал на небольшое углубление в стене:
— Я много раз был здесь, и мне было жутко интересно, что спрятано в этом тайнике. Магией открыть не получалось и взломать тоже, по размеру кольцо как раз подходит.
