его объятий, шептала ответные слова и просыпалась, как только наши губы соприкасались. И моя подушка неизменно оказывалась мокрой от слёз. Эти сны раздирали мою душу.
Чувства боролись с гордыней.
Если бы герцог соизволил приехать, сказать все эти слова наяву, я бы, конечно, отвергла его. Поначалу. А потом простила бы и позволила нам обоим обрести счастье.
Но он не приезжал…
И тогда я стала трудиться ещё больше. Вместе с работниками мыла огромные бочки, оплетала ивняком бутыли из светлого стекла, собственноручно проверила каждый саженец, который весной мы должны были опустить в подготовленную землю.
То и дело кто-то из работников пытался поговорить со мной, но я уходила от любого разговора по душам. Начала грубить и даже повышать голос при очередных попытках достучаться до меня. Что они могли понимать? Да и чем бы помогли?
Тот, от кого что-то зависело, отказывался появляться в шато!
Весной мы собирались высадить молодые лозы. Чубуки заготовили с осени. Каждый месяц проверяли, как они, смотрели, чтобы не появилась плесень. Ждали, когда появятся корешки и почки, чтобы высадить в подготовленную и удобренную почву.
Но черенки так и оставались голыми, несмотря на все наши усилия.
Солнышко уже начинало пригревать. И я велела выносить горшки на улицу. Здесь мы оставляли их на теплом, солнечном месте, укрытом от ветра, и убирали обратно ближе к вечеру, когда начинало холодать.
Но всё было тщетно.
Через неделю работники уже начали обеспокоенно поглядывать на меня. Эти лозы должны дать урожай на третий год. Если они так и останутся голыми, король останется без вина.
И пусть этот год обещал быть плодоносным, но что нам делать потом?
Я так злилась на Рокуэллов, а теперь и сама окажусь той, кто подвёл дядюшку Одэлиса и загубил дело всей его жизни.
Я была в отчаянии. И в очередной солнечный день, не принесший результата, отправилась искать Доротэо. Уж он-то должен знать, как всё исправить.
– Дори! Дори! – начала звать, оказавшись на винограднике.
Работники провожали меня сочувственными взглядами, но остановить никто не решился.
На шато опускались сумерки, которые на юге почти мгновенно перерастали в ночь. Очень скоро я не смогу ничего различить.
– Доротэо! Где же ты? – холодные капли упали мне за шиворот. Вот только дождя и не хватало. Едва успела это подумать, как дождь припустил, барабаня по плечам и непокрытой голове.
Я взвизгнула и бросилась бежать, стремясь скорее оказаться дома. Но в темноте, видимо, перепутала дорожки и продолжила блуждать по винограднику.
– Дори! – закричала я отчаянно. – Дори, где же ты?!
В ту же секунду на плечи мне опустился тёплый плащ, окутывая знакомым ароматом. А голос, который я столько раз слышала во сне, негромко сказал:
– Не знаю, кто такой Дори, но я уже здесь.
– Алистер, – я всё-таки всхлипнула, прежде чем обернуться и повиснуть у него на шее. Меня затопила тёплая волна облегчения. И я разрыдалась.
– Тише-тише, всё хорошо, – успокаивающе прошептал герцог и подхватил меня на руки.
Я уткнулась в него лицом, продолжая плакать. Очнулась, только когда каблуки герцогских сапог застучали по деревянному настилу. Решив, что мы наконец добрались до дома, я подняла голову. Но это был не усадебный дом, а тот самый маленький домик, который дядюшка Одэлис оставил мне в наследство.
– Нам придётся переждать здесь дождь, – сообщил герцог, ставя меня на ноги.
И он был прав. Редкий дождь превратился в косой ливень. Лучше остаться здесь, пока он не закончится.
Ди Новайо быстро спустился с крыльца и вернулся спустя несколько секунд, держа в руках ключ.
– Откуда ты знаешь, где я его прячу? – растерянно спросила, глядя, как легко герцог открывает замок.
– Доротэо сказал, когда я искал тебя.
– Дори? – удивлённо переспросила я. Не ожидала, что этот хитрец так просто выдаст Алистеру мои секреты.
– Так вот какого Дори ты искала, – улыбнулся герцог, как мне показалось с облегчением.
– Доротэо – дух-хранитель волшебной лозы, – я тоже выдала тайну. Но ди Новайо почему-то нисколько не удивился.
Он вообще действовал очень уверенно. Быстро нашёл и запалил масляную лампу, затем растопил печь и поставил на плиту мой старый чайник, пока я ностальгировала по прежним временам, оглядывая уцелевшее убранство домика.
Когда разгорелся огонь в печи, стало по-прежнему уютно. Будто я никуда и не уезжала. Только ди Новайо никак не вписывался в знакомый интерьер.
Спустя несколько минут герцог уже вручил мне глиняную кружку, полную горячего травяного отвара. Взял себе такую же и сел напротив.
Прячась от пристального взгляда, я уткнулась носом в кружку, вдыхая аромат мяты. Теперь я смутилась. Мой эмоциональный порыв повиснуть у Алистера на шее уже не казался хорошей идеей.
– Кати, – голос герцога заставил вздрогнуть. – Прости меня.
Я медленно подняла на него взгляд.
– Я очень виноват перед тобой, – Алистер смотрел серьёзно, и я не решилась его перебить. – Тогда, в наш Бино-Нуво, я просто ещё не понимал своих чувств. Не знал, как мне повезло встретить тебя. Я осознал всё это, когда потерял…
Ди Новайо замолчал. И я уже подумала, что это всё, но он вдруг заговорил снова. С возросшей страстностью.
– Я был неправ, когда вписал твоё имя в патент, даже не удосужившись спросить тебя. Всё это время я был ведом только своими желаниями. Но, поверь, я всё осознал и хочу исправиться. Только дай мне шанс доказать мою любовь. Прошу…
Вот теперь он замолчал, ожидая моего решения. А мне хотелось плакать от радости. А ещё вскочить и закружиться по комнате. Но я молча встала, обогнула стол и подошла к Алистеру, остановившись у самых его ног.
Герцог поднял голову, в его взгляде горела надежда, но он ждал окончательного решения. И я не стала его больше мучить. Села к нему на колени, обвила шею руками и приникла к губам.
Аистер тут же ответил на поцелуй, обхватывая меня с такой жадностью, словно боялся, что я передумаю и убегу.
– У меня тут
