о том думает?
— Я согласна, — быстро и тихо проговорила Меланья.
— У меня ничего нет, но… я приложу все усилия к тому, чтоб было, — сказал Северин.
— Молодой человек, я слышал, вы, кажется, некоторое время назад согласились присоединиться к моей семье, — сказал Анри.
— Да, со всем почтением, — поклонился Северин.
— И в таком случае что это за «у меня ничего нет»? Мы тут изо всех сил спасаем в том числе и ваше будущее, а вы?
— Простите нас, — Меланья поклонилась, как было принято в Поворотнице — низко и от души. — Мы вас очень уважаем… и вас, и Женевьеву Ивановну. И любим. И хотим, чтобы всем хорошо.
— А чтобы всем хорошо, нужно по-человечески, не так ли? — поинтересовался Анри. — Я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вам обвенчаться, но не желаю, чтобы всё это происходило где-то тайно, будто я какое-то там мятежное правительство и угрожаю вашим жизням! Устроили тут глупости!
Я только руками развела — сами, голубки, виноваты. Терпите теперь.
Впрочем, дальше Анри договорился с отцом Полем о венчании на следующий день — торжественно, в здешней домовой церкви, как положено, пока ещё можно. И отправил жениха с невестой готовиться и осознавать.
А вечером к нам заявился ещё один выдающийся представитель молодого поколения. Максимилиан прилежно посещал все предписанные целительские процедуры, и уже не хромал, но полностью пользоваться рукой пока ещё не мог. Однако же он тоже был прилично одет и очень серьёзен.
— Отец, ваше высочество, — поклонился он нам обоим. — Могу я просить о важном разговоре?
Ничего так начало, особенно в нынешние смутные времена.
— Безусловно, Максимилиан, — кивнул Анри. — Что случилось?
— О, ничего. Пока. Но… я желаю вступить в брак с одной достойной девицей.
Мы весело переглянулись — однако, сезон.
— И кто же она? — спросил Анри.
— Это госпожа Амандина де Сен-Вер.
Ух ты. Я что-то слышала о том, как после боя во дворе замка Максимилиан сидел подле этой девицы и поддерживал её силы, пока до неё дошли руки у целителей. А потом вроде бы и она ухаживала за ним, когда он получил очередную рану и несколько дней провёл в постели. Успели, значит, сговориться.
Кстати, графиня Констанс с младшими детьми после долгих уговоров согласилась отбыть к своему кузену в Видонию — кажется, он предоставил в её распоряжение некий дом и вообще обещал помогать. Амандина же осталась при мне под предлогом обучения магии, чего в Видонии не предлагали. Я махнула рукой — девицей больше, девицей меньше. Но девица, судя по всему, вполне определилась, чего она желает в жизни.
— Ты уверен? Девицу ждёт вовсе не беззаботная жизнь супруги принца, а полный хаос ближайших лет, — качал головой Анри.
— Мы решили, что преодолеем грядущий хаос вместе, — просто сказал Максимилиан.
Вообще мне понравилась такая постановка вопроса, но я кивнула отцу и сыну, и отправилась поговорить с предполагаемой невестой. Амандина нашлась в комнате возле моей, они там шептались с Меланьей и Жерменой дель Мориони, старшей дочкой Жанетты.
— Так, девы, — я внимательно осмотрела всех трёх. — Что-то у нас быстро жизнь идёт, не находите? Амандина, извольте пройти со мной.
Та побледнела, судорожно схватилась за свои юбки, поднялась и пошла.
— Садись, — кивнула я ей на лавку, когда она закрыла дверь. — И расскажи, что там у вас с Максимилианом.
— Мы… мы любим друг друга! — сообщила дева.
— Его не ждёт в ближайшие годы ничего особенно спокойного и стабильного. Не с его характером, понимаешь? Тебе не придётся жить во дворце, носить красивые платья и повелевать придворными и прислугой. Если вы отправитесь в Арагонию — это не будет ваш дом. И если вы отправитесь в Видонию, к родным матери Максимилиана — это не будет ваш дом. А где будет ваш, и будет ли у вас там двор — отсюда не видно.
— Ну и пусть, — она вздёрнула нос точь в точь, как Северин незадолго до того. — Вместе мы справимся со всем, что нам выпадет.
Я смотрела на неё и видела — она искренне верит в то, что говорит. И… раз они оба так думают, то пускай себе женятся, да?
Я взяла её за руку и повела вниз, в кабинет Анри. Как я и предполагала, мужчины ещё разговаривали.
— Ну что, дорогие, вот вам госпожа Амандина, можете спросить у неё всё, что хотите.
Конечно, Максимилиану достанется та ещё тёща и куча другой родни, но несколько братьев супруги — это же может быть и в плюс? Поддержат потом, когда нужно будет. Амандина же как увидела младшего принца, так глаза и засияли.
— Госпожа де Сен-Вер, вы согласны выйти замуж за моего сына? — спросил Анри.
— Согласна, — кивнула она, не задумавшись ни минуты.
Значит, у нас будут две свадьбы. А потом уже — всё остальное, то, что ещё предстоит сделать.
Два дня передышки — на свадьбы, чтобы не портить молодёжи праздник — и нас ждала финальная часть великого плана.
Двойная свадьба двух сыновей Анри — родного и приёмного — каким-то чудом вышла радостной и весёлой, самое то, чего нам так не хватало в последние дни. Жизнь продолжается, и пусть нам придётся уйти, но мы вернёмся, мы непременно вернёмся. Эти стены дождутся нас, и снова наполнятся голосами, смехом, жизнью. Непременно.
Правда, Фелисьен бурчал, что в хорошие-то дни сначала нужно было месяц женить господина Максимилиана, а потом ещё месяц — господина Северина, и то ещё мало было бы, ну да кто его слушал? Впрочем, Анри улыбнулся и сказал — порадуемся, что дети дали нам эту передышку, посмотрим на их счастливые лица, и загадаем, чтобы у них всё было хорошо, несмотря ни на какой хаос. И тут уже никто не возразил.
А наутро — снова вперёд.
Как ни странно, самым лёгким оказалось — скрыть владения Вьевиллей. Мы с Анри прибыли туда накануне, потому что я очень захотела посмотреть на замок и парк. Герцогиня Анна сама провела нас и всё показала. И если замок был велик, мощен и стар, и вполовину не так прекрасен, как Лимей, то парк проник мне в самое сердце. Розарии Лимея, озеро Лимея — да, конечно, но все эти рукотворные гроты, скрытые лёгкой водяной завесой, два десятка разных фонтанов с магический подсветкой и музыкой, и звенящие на разные голоса ручейки оказались из того, что раз увидишь — и не забудешь никогда.
— Её высочество Катрин была великим водным магом, — говорила госпожа Анна, — и устроила тут всё настолько хорошо, что оно работает при совсем малой толике магической силы. Двести лет прошло — а ничего не изменилось. Мне будет очень жаль расстаться с этим парком, и я не знаю, сможем ли мы запустить всё это снова.
Вьевилли отправлялись на Юг — в Фаро. Их внукам предстояло завершить своё образование в тамошнем аналоге Академии, раз уж здешняя временно прекратила свою работу. Я слышала, что оба молодых человека рвались остаться хоть с маркизом де Риньи, хоть податься в отряд графа де Февра, подобно Дени де Саважу, но дед строго-настрого запретил. Сказал сурово — придёт и ваш час, а пока — учиться. И заставил пообещать, что не будут пытаться сбежать обратно.
Но это всё потом, а пока — невероятный летний вечер среди ручьёв и фонтанов. Я ходила и примечала — здесь сделано вот так, а тут — вот так, и запоминала. О воде я кое-что понимала, и о благоустройстве территории тоже. Конечно, у меня будет той территории — бурундук за две минуты обежит, но всё же! И вдруг я возьмусь строить новый дом? С учётом ландшафта, может получиться весьма интересно. Нужно брать лучшее из того, что я видела здесь.
А розы, вообще-то, можно выращивать в теплице с обогревом, вот. Но… я подумаю об этом позже.
Это стало лейтмотивом всех моих дальнейших действий — я подумаю об этом позже. Сейчас не буду. Сейчас возьму Анри за руку, заведу за гряду кустов, и хоть поцелую, что ли. Обхвачу осторожно — рана ещё не срослась как следует — и здесь и сейчас останемся только мы вдвоём. Всем тяжело, потому что — а вдруг навсегда? Но ему в сто раз тяжелее, я знала, потому что он до сих пор думает — мог ли сделать что-то ещё, чтобы вышло иначе.
Не мог. Ты сделал всё, что было нужно. И ещё сделаешь, непременно.
Мы не видели, как госпожа Анна выключала фонтаны. Она говорила, что на самые холодные дни в году они так и делают, это не исключительная процедура. Но в самой водной взвеси присутствовало это — а вдруг навсегда — и от него было
