Я непонимающе уставилась перед собой. Сомнения в отношении этого мужчины все еще никак не могли полностью покинуть мое сердце.
- Хорошо, - я глубоко вздохнула, - даю слово, что ты можешь в случае чего отвезти меня в Дьявольскую пустошь.
- Вот и ладушки, - все три головы шумно выдохнули, а Леопольд продолжил:
- Поверь, теперь он тебя не тронет. Уж мы-то знаем Константина, как облупленного.
- Тогда почему перестал с ним общаться? – удивилась я. – Как ты говоришь, он оттаял…
- Дело в другом, - неохотно стал пояснять Леопольд. - Обидел он нас сильно, пошатнул нашу дружбу. Не поверил, не услышал… А прощения еще не попросил...
- Не достаточно сложный случай, видимо, - хмыкнул Платон.
М-да, дела. После этих слов расхотелось вообще что-либо говорить. И раз мой визит в замок Кощея уже не отменить, то попробую хотя бы помирить старых друзей… Ну и войну с Красноградом предотвратить.
Дальнейший полет прошел в полнейшей тишине. Только ветер печально завывал…
Когда мы подлетели к избушке на гусиных ножках, все звери были уже дома. Ума не приложу, как они так быстро преодолели столь длинное расстояние? Может, у них тропки какие секретные имеются? И у леших, наверное, тоже тайные ходы есть… Неспроста же эти ребята провели меня к границе тогда так быстро? Хотя, какая сейчас-то уже разница? Лешие за эти несколько недель своим визитом меня не почтили. Так что об их мелких хитростях можно подумать и потом.
Мои друзья так умаялись с дороги, что повалились спать кто где. Тепло простившись с Горынычем и пожелав ему спокойной ночи, я вошла в дом и, не раздеваясь, легла спать.
А утром, неожиданно для нас всех, пошел первый снег. И все бы было хорошо и прекрасно, только вот и у меня наступил первый день женских мучений.
Я, скукожившись, встала с кровати и прошмыгнула к печке. Помниться, мне как-то лисица говорила, что все женские принадлежности лежат в специальном ящичке, а ящичек этот заветный – на печи.
Поводив сверху печки рукой, я зацепилась за необходимый предмет и потянула его на себя. Внутри ящичка оказалось что-то похожее на зубную пасту, какая-то мыльная субстанция в баночке из темного стекла, гребень, стопка плотных белоснежных тряпочек, которые я и сцапала.
Как же сильно меня избаловала цивилизация! Видимо, правильно говорят, что человек слишком быстро привыкает к хорошему. А еще говорят «лень – двигатель прогресса». А если вспомнить, как я пыхтела с тазиками посередине комнатки и отмывала с себя недельную грязь… Хорошо еще, что лисички-сестрички помогли, а иначе я несколько раз с этими тазиками и ковшиками точно бы навернулась. А про эпилирующие процедуры вообще рассказывать не буду… Жуть жуткая. И вот сейчас я возилась с этими тряпицами и поскуливала от тянущей боли в животе.
Боже, где же мои спасительные таблеточки. Спустя два часа тихих подвываний, я сдалась и снова завалилась в кровать. Лисички-сестрички ушли рано утром, так что, когда я проснулась, их в избушке уже не было. А страдать в одиночестве было так тоскливо… В общем, я снова заснула.
- И как это называется? – раздался сквозь сон строгий голос главной лисицы Кудыкиной горы.
- М-м-м? – еле слышно произнесла я, открывая глаза. – Как… называется?
- «Ленивая Яга», вот как это называется, - тут же ответила мне лиса, упирая свои лапы в тощие бока. – Тебе, милая моя, необходимо научиться летать на метле и управлять ступой, а ты еще спишь.
- А сколько времени? – я села и потерла глаза. Сон как рукой сняло. А вот живот, кажется, стал ныть еще больше.
- Так уже время обеда, - всплеснула лапами лисица.
- Ой, - пискнула, вскакивая с кровати. И почти сразу же сложилась пополам. Живот прорезала такая острая боль, что я тихонько взвыла и осела на пол.
- Что случилось? – ко мне подлетел рыжий вихрь. – Что с тобой?
- У меня… - прохрипела в ответ, - дела…
- Какие еще дела? – нахмурилась склонившаяся надо мной лисица.
- Каждомесячные! – рыкнула.
Схватившись рукой за край кровати, я с горем пополам выпрямилась. Многое в моей жизни происходило. Но так меня еще ни разу не скручивало. Это что-то новенькое. И нога, зараза, снова дала о себе знать.
- А-а-а… - протянула моя гостья. - Понятно. Так можно у Горыныча сироп обезболивающий попросить.
- Беги… - я еле дошла до стоящего в центре небольшой комнатки стола и села на один из стульев. – Не могу больше…
Второй раз главную лису Кудыкиной горы просить не надо было. Она выбежала из избушки подобно Михаэлю Шумахеру.
Вскоре в меня вливали целый пузырек приторно сладкого сиропа. И только когда я выпила все до капли, почувствовала, что боль постепенно затихает.
- А почему нога не перестает болеть? – спросила у лисицы.
Моя многострадальная конечность все так же продолжала ныть и причинять дискомфорт.
- Так это магическое вмешательство…
- Ясно, - прервала пояснения я, - могла бы и не спрашивать…
- Что случилось?! – в избушку на гусиных ножках вбежала беленькая лисичка-сестричка.
- Кого загрызть?! – вслед за первой сестричкой в дом влетела рыженькая.
- Кто нашу Ягусю обижает?! – а это уже черненькая.
- Успокойтесь, девочки, - наморщила моську лисица. – Все в порядке.
- Точно? – рыженькая задергала ушками.
- Точно, - серьезным голосом ответила та.
- Тогда, ладно, - рыженькая плюхнулась пушистой попой на пол и завиляла хвостом.
- Ну так что, - лисица перевела задумчивый взгляд на меня. – Летать учиться будешь?
Мне ничего не оставалось делать, как смиренно кивнуть и распрощаться со своей непутевой жизнью. Они себе вообще как мой полет на метле представляют?
- Нет, нет и еще раз, нет! – который раз верещала я.
Мы стояли на небольшом отдалении от избушки на гусиных ножках. Снег перестал падать невесомыми хлопьями на землю, и теперь под моими ногами была противная чавкающая жижа. М-да…как это напоминает серость первых дней зимы в Москве… Кроссовки уже немного промокли, и я подпрыгивала на одном месте, растирая ладонями замерзшие плечи. Мне бы сейчас мой старенький пуховичок… И сапожки… зимние.
- Бери ее в руки, говорю! – не унималась лисица.
- Чего ты боишься? – поддакивала ей рыженькая лисичка-сестричка. – Она тебя чуть-чуть покатает и все.
- Нет! – снова запротестовала я.
Ишь, чего удумали, меня на эту ветхую палку посадить. Да эта метла уже прожила свое, ее вообще надо на растопку отправить.
