Елена Черкашина - Солнечная сторона

Уходить девушка не спешила, когда еще выдастся возможность рассмотреть такое чудо, да и находиться среди, словно посходивших с ума, жителей деревни ей то же не хотелось.

«Все же древние были великими мастерами», — подумала Лили, следя краем глаза за девчонкой, прикидывающей, с какой стороны удобней забраться на насыпь с летательным аппаратом.

— А чего это в деревне все так суетятся? — В который раз решила спросить Лили. Да пришелец, да не было такого уже сотни лет, но чего носиться туда-сюда?

— Старейшины распорядились в честь дорогого гостя устроить вечером праздник, — пояснила девочка, находясь уже на полпути к заветной цели. Она вдруг встрепенулась и затравленно глянула на старшую. — А ты никому не расскажешь, что я?.. здесь…

— Никому! — Пообещала Лили и замолчала. Не признаваться же в самом деле было, что она сама жаждет забраться в уютную кабину, повертеть всевозможные ручки, постучать по индикаторам, заставив стрелки дрогнуть. Этот порыв был столь детским, что она даже покраснела, радуясь, что этого никто не может заметить.

Обрадовавшись, девчонка продолжила карабкаться вверх, рассуждая о празднике:

— Поварихи наготовят всяких вкусностей, охотники специально отправились в океан за свежей добычей, разведут высокие костры, и может даже будут танцы. Как думаешь, если попросить пришельца рассказать пару историй, старейшины не разгневаются?

Вопрос поставил Лили в тупик, она лишь пожала плечами и про себя возмутилась: «Тоже мне еще событие! Свалился на наши головы. Может, этот флаер и не его вовсе? Может, он попросту угнал его где-то? А ему почести, праздник в его честь. Чем же он так умаслил старейшин, что они такие любезные стали?»

Из задумчивости Лили вывел голос возвратившегося пришельца.

— Древние, те, что жили на самом рассвете человеческой цивилизации, за долго до строителей флаеров и Катастрофы, считали, что лилия — это волшебный цветок. Ей приписывались свойства придавать силы, чтобы одолеть врага, и защищать от разных бед. Этот цветок брали с собой во время путешествий и твердо верили, что это принесет им удачу и защитит от несчастий. И вот теперь, после столь нелепой аварии, я нашел собственную лилию-хранительницу. Удивительно, не правда ли?

— О чем это ты? — Мельком подумав, что она то его имени так и не узнала.

— Я поговорил со старейшинами, и мы все уладили. Одну услугу мне заменили на другую, которая тебе вполне по силам. Бер… Берф…

— Бертафьяль.

— Да-да, пообещал, что на этот раз недоразумений не будет. А Монд…

— Мондофьяль, — раздраженно подсказала девушка.

— Так сокрушался, что ты не можешь починить флаер, что я почти поверил в его искренность!

— И что же они пообещали на этот раз? — Ехидно поинтересовалась Лили. Ситуация начинала все меньше ей нравиться.

— Ты будешь моим проводником по Океании и доставишь прямиком на Южный полюс.

— Куда-куда доставлю? — Недоверчиво переспросила девушка.

— На Южный полюс, — послушно повторил молодой человек. Невинно хлопая длинными светлыми ресницами.

— С чего это вдруг им пришла такая дурацкая идея? — Возмутилась Лили, не замечая, что говорит вслух. И тут до нее окончательно дошел смысл вышесказанного. — Да как ты посмел?! И как посмели они?! Сборище трухлявых!.. Сколько же ты им заплатил? Не знаю даже, кто из вас хуже, эти алчные старые… Ты что же, правда, решил, что меня можно вот так запросто купить? Как какую-то канарейку?!

Парень хихикнул. Сравнение она подобрала весьма подходящее. Хрупкие плечи, тоненькие руки, выгоревшие брови и ресницы, торчавшие вовсе стороны пряди волос. Если и сравнивать ее с птицей, то, несомненно, с канарейкой. Сообразив это, девушка нахмурилась еще больше, сжав тонкие пальцы в крохотные кулачки.

— Бертафьяль, — впервые правильно произнес пришелец, растягивая и словно пробуя слово на вкус. — У вас всех в деревне так вычурно зовут, или старейшины решили таким образом выделиться из серой толпы?

Он пытался сменить тему, но вышло у него это не очень хорошо. Издав нечто вроде утробного рыка, девушка широким шагом направилась в центр острова. Возмущения ее не было предела. Рабство на планете исчезло много столетий назад, и если оно и возродится, то уж точно не начиная с нее. Она ни за что не позволит продать себя словно вещь!

Девушка ворвалась в хижину старейшин без стука, предупреждения или представления. Это было проявлением крайней степени неуважения к совету, но сейчас ей было наплевать на этикет и традиции. Набрав полные легкие воздуха, она собралась в самых живописных выражениях высказать совету все, что она думает по поводу их решения, но Бертафьяль ухитрился опередить ее.

— Тише-тише, дитя мое. Вовсе незачем так волноваться.

— Волноваться? Волноваться?! — Возмутилась Лили, чуть было не задохнувшаяся от невысказанных слов. — Да я в ярости! Все сознательную жизнь и трудилась на благо деревни, последние несколько лет только благодаря мне племя не голодало, и вот как вы отблагодарили меня?! Продали первому встречному?

— Что за чушь? Никто тебя не продавал. Мы лишь дали свое согласие на то, что бы ты сопровождала молодого человека в его маленьком путешествии, — старейшина говорил так обыденно, словно речь шла о стакане крупы.

— Маленьком путешествии на Южный полюс? — Прошипела Лили, чтобы не сорваться на крик.

— Совершенно верно, — улыбнулся Бертафьяль. — Ты ведь единственная из племени путешествовала по Океании, и забиралась довольно далеко, как я подозреваю, так что эта работа в самый раз для тебя. Можно конечно позволить ему нанять проводника на ближайшем острове, но разве есть смысл упускать такой шанс?..

— …получить столь внушительную сумму? — Продолжила за него Лили. — Сколько она вам заплатил? Вы ведь взяли деньги вперед?

Бертафьял благоразумно промолчал, продолжая улыбаться. Девушка окинула взглядом хижину, ища хоть у кого-нибудь поддержки. Совет был в полном сборе, но Мондагард отвернулся, словно беседа его вовсе не интересовала, а Видоула плотно закутавшись в теплую накидку, забилась в самый дальний угол.

— Ничего у вас не выйдет, — Лили попыталась произнести это спокойно, но голос все равно прерывался от дрожи. — Никуда я его не поведу. И более того, я ухожу из деревни, на этот раз навсегда.

В хижине повисла гнетущая тишина. Пылинки кружили в случайном лучике света, пробившемся сюда через крохотную щель. Благовония растекались вокруг ароматными клубами дыма, делая воздух еще более тяжелым и душным. В этой атмосфере полумрака старейшины предпочитали вести бесконечные размышления о бренности бытия, а не спорить с завравшимися девицами. Эта мысль внезапно пришла в голову Лили, и она на мгновенье забыла о своем гневе. Ей стало неловко и неуютно в этой обители мудрости экоплемени.