Иво не был уверен, когда она исчезла, он только отвлекся, чтобы посмотреть на коленопреклоненных мужчин, приносящих клятву верности, как она ушла. Он нахмурился, и глаза человека, стоящего перед ним наполнились беспокойством.
— Я оскорбил вас чем — то, милорд?
— Что? Нет, нет, это не ты. Иди. Мы закончим в другой раз. — Он повернулся к Бранду. — Где она?
— Наверху. Я видел, как она уходила, поскольку проходил мимо. Судя по ее лицу, я решил, что ты уже сказал ей.
— Еще нет, но она должна понимать. Я должен покончить с этим.
— Должен ли я сначала подняться и забрать ее маленький меч? Вероятно, она не собирается убивать тебя, но может ранить, хотя, похоже, ее язык может причинить не меньший вред. Те рыцари, которых мы прогнали сегодня, похоже, больше никогда не смогут ходить с чванливым видом.
Иво усмехнулся:
— Она взяла их за яйца, да? Одного понять не могу, отчего она не сделала этого раньше и не отослала их?
— Люди такого сорта понимают лишь язык стали, — улыбка Бранда исчезла. — Невеста, столь смышленая, может сделать наше рискованное предприятие очень коротким, мой друг.
— Что ж тогда оно и будет очень коротким. Однако, если я не возьму ее в жены, как приказал Вильгельм, то оно вообще никогда не начнется.
— Тогда иди и поговори со своей леди. Я останусь тут и, наслаждаясь твоим огнем, прослежу, чтобы наш друг — ворон держался подальше от вина.
— Ты напомнил мне, — Иво подозвал кивком Освальда и эконома Джеффри. — Я выеду на рассвете, чтобы осмотреть мои земли.
— У нас есть охрана, которая готова ехать с вами, милорд, — сказал Освальд.
— Нет! — поспешно отозвался Иво. Он глубоко вздохнул и проговорил более твердо. — Нет. Бранд — это вся охрана, в которой я нуждаюсь. Вдвоем мы осмотрим больше. Когда я уеду, прибудет еще один мой человек, его зовут сэр Ари. Он моя левая рука, в то время как Бранд — правая. Он будет сенешалем и управляющим замка, который будет построен, в то время как ты, Джеффри, останешься экономом в поместье. Знайте оба, что он и сэр Бранд говорят от моего имени и их слово столь же весомо, как и мое. Повинуйтесь им и окажите им тоже уважение, что и мне, и смотрите, чтобы каждый мужчина и каждая женщина поступали так же.
— Да, милорд. — Они поклонились ему и Бранду и ушли.
Иво встал, потянувшись и сбрасывая напряжение. Сделал последний глоток вина. Снова потянулся.
— Ты тянешь время, как будто эти ступеньки ведут к виселице, — засмеялся Бранд. — Ты и вправду готов к этому?
Иво закрыл глаза, вспоминая, как она выглядела, стоя там, у дверей, ее стать, ее огненные волосы, сверкающие в свете факелов. Бранд был прав. Она была слишком сообразительна, чтобы он чувствовал себя комфортно. Но она также была справедлива, и, по сути, она принадлежала ему. Он сделал глубокий вздох.
— Я, возможно, никогда не буду готов, но, боги, я действительно ее хочу. — Перепрыгивая через ступеньки, он слышал, как внизу смеется Бранд.
Она не возьмёт ничего из того, что не принадлежит ей.
Алейда проигнорировала шёлковый шенс[16], бывший частью придворного одеяния её деда, и, добравшись до дна большого сундука, нашла собственную шемизу из тонкого льна. Конечно, в аббатстве от неё никакого проку, но святые сёстры могли бы продать её в качестве части дара. Её лучшего гауна[17] вместе с драгоценностями наверняка хватит, чтобы купить место в одном из наиболее богатых приходов. Она отправится в Дарем… или, возможно, ещё дальше на юг. Она слышала об аббатстве в Эленстоу в Оксфордшире. Он никогда не найдёт её там.
— Куда собираетесь, миледи?
От испуга она резко развернулась, прижимая мягкую ткань к своей груди. Крышка сундука позади неё с грохотом захлопнулась и она подскочила.
— Ох!
— Я не кусаюсь. Ну, по крайней мере, после того, как хорошо поел.
Веселье в голосе Иво заставило её кровь закипеть. Он уже дважды посмеялся над нею, а ведь ещё не пробыл здесь и одной ночи.
— Вы испугали меня, монсеньор, вот и всё. Я не слышала, как вы вошли.
— Вы с головой углубились в тот сундук…
При этом вид от двери, без сомнения, открывался очаровательный. Она разжала пальцы, смертельной хваткой вцепившиеся в шемизу, и перекинула её через руку, чтобы не выглядеть смущённой. Или виноватой.
— Вам что — нибудь нужно, милорд?
— Да, вы… ответьте на вопрос. Куда вы собрались?
— Никуда, — солгала она.
— Странно.
Проложив себе путь мимо женских постельных принадлежностей, он подошёл к изножью большой кровати, где рядом с небольшим деревянным ларцом лежала груда аккуратно сложенной одежды. Он подцепил край гауна и пощупал вышитый подол, затем слегка коснулся открытой крышки ларца и вытащил серебряный пояс, лежавший сверху.
— Похоже, вы упаковываете вещи в поездку.
— Я просто думала забрать свои вещи. — Её сердце колотилось так громко, наверняка он должен слышать. — Комната теперь ваша, как и весь Олнвик.
Она не смогла сдержать горечи в голосе.
— В этом нет необходимости. — Он бросил пояс обратно к другим вещам. — Я переночую сегодня в зале.
— Тогда завтра я…
— Завтра у вас не будет нужды переносить свои вещи. Завтра мы будем женаты. Именно это я пришёл обсудить.
— Здесь нечего обсуждать.
— Вы должны знать, что король подарил мне вас наряду с землёй.
— Король! Король… — Она не могла подобрать слова, чтобы описать, что она думает о Вильгельме. — Я не стул, который можно отдать, чтобы какой — то рыцарь смог поудобнее усесться в зале моего деда.
— Брак закрепит мои притязания, — признал он, проводя рукой по тяжелому зелёному полотну, занавешивавшему кровать. — Но это не единственная причина, по которой я хочу жениться.
Было совершенно ясно, что он подразумевал. Она почувствовала жар, разливающийся по шее, и отвернулась, чтобы он ничего
не заметил.
Ну, или, по крайней мере, она попыталась отвернуться.
Её гаун зацепился за что — то, да так крепко, что она смогла сдвинуться лишь на несколько дюймов. Краснея под его пристальным взглядом, всё ещё прикованным к ней, Алейда протянула руку назад в попытке нащупать то, за что зацепилось ее платье.
— Ну, а я этого не хочу, — сказала она взволнованно, пытаясь нащупать место зацепки. — Найдите себе другую женщину, которая пойдёт за вас без принуждения. И земли получите ещё больше.
— Мне пока достаточно земли.
— И она есть у вас, со мной или без меня, так какая разница, если я у…
Она остановила себя слишком поздно, и он ухватился за её ошибку:
