Не успел он это сказать, как часы на каминной полке пробили полдень, и меня словно по команде начала бить дрожь. Я поравнялась с «дядей», чувствуя, как волнение ледяным ознобом бежит вдоль позвоночника, как от него холодеют ладони и ноги как будто превращаются в бревна, становятся тяжелыми, почти неподъемными.
Не хочу к нему выходить! Не хочу тащиться с ним ни в какую Ладерру!
Задушив в себе малодушный порыв сбежать от хальдага в какой-нибудь подвал, я попыталась найти хотя бы один плюс в этой бесконечной череде больших жирных минусов. Не на грифоне прилетел, и то хорошо. Карета, запряженная четверкой вороных жеребцов (впрочем, лучше не буду о жеребцах), вселяла куда больше уверенности, чем крылатый монстр.
— Вот так. — Приблизившись сзади, Ансая набросила мне на плечи тяжелый, отороченный мехом плащ. — Будь умницей и помни о наших наставлениях. Главное, во всем слушайся герцога, и все будет просто чудесно.
Еще бы сказала, в шоколаде, а не в том, в чем это «все» оказалось.
— Не забывай, чему вас учили в обители — всегда и во всем повиноваться мужчине, — напоследок припечатал барон.
Слушайся, повинуйся… Можно подумать, я им тут джинн из лампы.
Недобро покосившись на мужа, баронесса одарила меня материнским поцелуем в лоб. Нейтон, явно не зная, как вести себя с племянницей, которую не видел столько лет, неуверенно похлопал меня по плечу. Карел было дернулся в мою сторону, чтобы обслюнявить мне щеку очередным типа родственным поцелуем, но я пресекла его порыв: быстренько подхватив юбки, решительно направилась в холл.
— Не стоит заставлять лорда ждать.
— Да, да, все так, — засеменила за мной баронесса.
С хальдагом мы встретились уже у кареты, из которой он вышел, чтобы поприветствовать свою невесту.
Почувствовав пальцы баронессы на своем локте, я вспомнила, что должна опустить взгляд, и нехотя отправила его гулять по мощеной дороге, что вела к замку. Увидела черные, из мягкой кожи сапоги до колен, облегающие широкие мужские икры. Припечатав подошвами к камню поземку, лорд шагнул ко мне.
— Леди Адельвейн, надеюсь, вы хорошо отдохнули и готовы к новому путешествию?
Вопрос был риторическим. Уже в следующую секунду этот кусок металла принялся здороваться с моими неродственниками и сразу с ними прощаться. А я испытала новый виток страха, когда следом за де Гортом из кареты выскользнул, бесшумно, почти грациозно, здоровенный черный дог.
От обычного земного дога его отличали размеры (этот в холке будет повыше пони), стальная арматура и горящие красным, словно два сигнальных огонька, глаза.
Господи, а это что еще за адская зверюга?
Еще спустя минуту мне окончательно поплохело. Грозное «гав!», от которого я испуганно шарахнулась, неожиданно сменилось вполне себе человеческим ворчанием: «Ну, посмотрим, что это за сиротка такая, ради которой стоило тащиться в такую даль и в такую дыру».
Собака. Говорящая. Мать моя женщина, роди меня обратно!
Сев на задние лапы, пес уставился на меня немигающим взглядом. Даже голову склонил набок, явно пристально меня изучая.
«Эй, цыпа, ты что, никогда вейров не видела? Вот честное слово, Мэдок иногда как выберет…»
Самое странное, что на пса не обращали внимания. Нет, на него, конечно, поглядывали с опаской, Карел так вообще на ступени крыльца поспешил убраться, но разглагольствования этой хамской псины как будто до них не доходили.
Может, я от стрессов уже того, совсем крышей поехала?
— Леди Адельвейн, прошу. — Покончив с приветствиями и прощаньями, Стальной протянул мне руку, целую ручищу, в кожаной перчатке.
«Еще и бледная такая, — продолжала критиковать меня эта, с позволения сказать, собака. — Хвост даю на отсечение, девица не только дурная, но и больная».
И вот тут я не выдержала — вдруг стало за себя обидно. Протягивая правую руку герцогу, которому не терпелось помочь мне забраться в карету, оттопырила на левой средний палец и показала его этому блохастому гаду.
Раз такой умный и проницательный, пусть думает и гадает, что этот жест означает.
Адская псина ненадолго примолкла, запрыгнула в карету и улеглась у ног Стального лорда. А я уселась. Не у его ног конечно же, устроилась на сиденье напротив. Симпатичненьком таком, обтянутом темно-бордовой стеганой кожей, с золотистыми кнопками. Низушка кареты (или как она там называется) была сделана из дерева, которое я в данный момент изучала с показным интересом.
— Вы что-то потеряли, леди? — спросил герцог, когда мы тронулись.
Ну то есть тронулся экипаж. Хотя подозреваю, что и я тоже, потому что дог, широко зевнув, снова принялся ворчать:
«Надо было леди Девериш в пятые наины брать. И плевать, что в ее постели побывало полкоролевства. Зато девица с опытом. А с этой что взять? В кровати небось бревно бревном».
Да уж, один фак тут явно не поможет.
— Филиппа? — напомнил о своем существовании Истинный, который и ухом не повел в сторону наглой псины.
Значит, все-таки шизофрения.
— Нет, я ничего не теряла, милорд… господин… герцог! Просто следую наставлениям родственников. Мне велели при вашем появлении смотреть в землю, ну или как сейчас — в пол кареты. А уточнить, когда можно будет поднимать глаза, не потрудились. Вот я и смотрю.
«Это сейчас что такое было? Сарказм? Ирония?» — удивилась собака и фыркнула.
— Можете смотреть на меня когда вам будет угодно, Филиппа, — великодушно разрешил мне Истинный.
Я все-таки подняла на него глаза и была вынуждена признать, что мужчина в принципе ничего так. Лицо красивое, хотя было бы еще красивее, если бы черты его были мягче. А так — слишком резкие, возможно, даже грубоватые. Правда, подбородок с ямочкой с лихвой компенсировал этот недостаток. Всегда любила ямочки…
Широкоплечий, смуглый, словно последнюю пару недель загорал где-нибудь под тропическим солнцем. Возраст? Тридцать с небольшим, ну максимум тридцать пять. Темные брови вразлет, короткие жесткие волосы и фантастически яркие зеленые глаза. Никогда такого цвета не видела. Хотя нет, такой же цвет у бутылок моего любимого пива.
А вот интересно, на Шаресе варят пиво?
— Даже приветствуя вас?
— Когда приветствуете, лучше все же опускать взгляд, — посоветовал мне Мудак… Тьфу ты, Мэдок.
Главное, вслух его так не назвать.
— Вы же знаете, такова традиция.
— А говорили про «когда угодно», — упрекнула лорда.
«Ишь какие наглые выискались! Тоже мне сирота из приюта…»
— Не из приюта, а из обители, — не выдержав, огрызнулась я этой скотине.
Выражение морды дога надо было видеть. Она у него еще больше вытянулась, а левый глаз нервно дернулся.
Ну вот, теперь еще и глюки пошли.
— Что из обители? — не въехал де Горт.
— Я из обители. Нам там не рассказывали об этой традиции, поэтому я не в курсе.
— Странно, — нахмурился всемогущий.
А я прикусила язык. Не тупи, Лиза. Не тупи! Лучше вообще молчи! Нашла с кем знакомства тут заводить. Можно подумать, он тебе жених.
Вообще-то и правда жених, но… Короче, отставить разговорчики в строю. Вдохнула, выдохнула, успокоилась и продолжила играть роль сиротки Филиппы.
— Если вы не против, милорд, я немного почитаю.
Дождавшись великодушного кивка от этой стали в мехах, я покосилась на подозрительно притихшую псину и выудила из своего ридикюля книгу. Ту самую, про истинную магию и металлических мужчин.
Правда, дабы не светить обложкой с говорящим названием, я еще утром заскочила в библиотеку, сдернула с первого попавшегося любовного романа суперобложку, на которой полуголый мужик в порыве страсти не то обнимал, не то душил полуголую же девицу в парке на скамейке. Ею я и обернула «Стальных лордов Шареса».
Некоторое время ехали молча. Я читала, просвещалась, ужасалась и мысленно ругала на все лады того, кто загнал меня во всю эту ситуацию.
— Что читаете? — наконец нарушил молчание хальдаг, отвлекая меня от добывания жизненно необходимой информации.
