— Прошу простить меня, мисс Лавуан, — проговорил лорд Арундел, — Я не хотел вас пугать, и тем более не желаю вашей скорой кончины.
— Вы мешаете. Дайте пройти, — я уперла руки в бока и посмотрела на несносного призрачного мужчину, который сейчас казался вполне себе живым, разве что слегка бледным.
— Мисс Лавуан…
— Что еще?
— Я не могу позволить вам ехать ночью одной.
— Ерунда.
— Для меня — вовсе нет, если с вами что-нибудь случится, то…
— Не беспокойтесь, у меня есть пистолет.
Упоминать про то, что старый отцовский револьвер заржавел и лишился патронов, я не стала.
— И все же, я бы настоятельно просил вас…
— Может, кто-нибудь объяснит мне — зачем его призрачному сиятельству, — нерешительно начал Перкинс.
— Граф жив, — пояснила бабуля. — Его сиятельство покинули тело на время, и очень бы хотели вернуться назад. Срочно нужно тело, пока его не сожгли.
— Святые угодники, — Перкинс схватился за голову — Ваше сиятельство… Что же я наделал, старый дурень!
Неожиданно входная дверь стала медленно открываться, впуская в холл ночную прохладу. Мы дружно развернулись и увидели на пороге незваного гостя. Высокий тучный мужчина средних лет с интересом оглядел помещение.
— Это еще кто? — выпалила бабуля.
— Добрый вечер, господа, — незнакомец прошел вперед, и только сейчас я смогла разглядеть, что из-под полы мокрого плаща выглядывает подол черной рясы.
Перкинс упал на колени, продолжая ругать себя последними словами.
— Виноват, ваше сиятельство! — всхлипывал несчастный, — Дурак я, старый, ох дурак!
— Да в чем дело, Перкинс? Что ты натворил? — бабуля крепче сжала сковородку.
— А все вы! — дворецкий обличающее ткнул в нее пальцем — «Нужно его упокоить…на небеса отправить». Паникерша! Я же не знал, что его сиятельство живехонек…Ох, что же я наделал…
Оказалось, что пока Перкинс ездил по поручению своего хозяина, то успел заскочить в один из храмов. Там как раз находился святой отец Бенедикт, который, услышав историю про вернувшегося с того света призрака, решил помочь.
— Это я-то паникерша? — вспылила бабушка — А кто напился до чертиков и размахивал тут ружьем?
— Одна рюмочка настойки на целебных травах? — фыркнул старик. — А кто пару часов назад махнул пару бокальчиков? А? Кто мою настойку-то нахваливал? Не вы ли это были, драгоценная мадам?
— Тихо! Негоже ругаться, — святой отец расстегнул плащ и вручил его дворецкому, после чего достал пузырек с бледно-голубой искрящейся жидкостью, — Леди, — обратился он ко мне, перекрестив Люка. — Уведите ребенка…
— А… зачем это?
— Процедура будет долгой и неприятной, — заявил мужчина, наблюдая за мерцающей фигурой лорда Арундела.
Поддавшись внезапному порыву, я загородила собой лорда.
— Вы неправильно поняли, у нас все в порядке, — растянула я губы в вымученной улыбке, — Обычный вечер в кругу семьи. Мы тут…чай пили… Играли… В преферанс!
— Бесовские игры, — проворчал отец Бенедикт. — Мадам, отойдите от полтергейста, он может быть опасен, — воззвал к моей ответственности священнослужитель, откупорив пробку стеклянного пузырька. Жидкость внутри бутылочки вспенилась, и из нее повалил густой дым.
— Прячьтесь, — шепнула я, не оборачиваясь — Я его задержу!
— Куда? — совершенно серьезно переспросил граф, — Дальше дома я никуда не могу выйти.
— Да хоть…на кухню или в спальню под кровать, — выпалила я с досадой, — Или ваше лордство считает это ниже своего сиятельного достоинства?
Закусила губу и нахмурилась, понимая, что сейчас произойдет неизбежное. Воспоминания услужливо воскресили в памяти происшествие, случившееся с нашей соседкой, вдовой Чандлер. Ее супруг после смерти отчаянно цеплялся за этот свет, доставляя жене немало хлопот. Все потенциальные кавалеры разбегались от страха, когда призрак мистера Чандлера появлялся в самый неожиданный момент и пугал незадачливых женихов. Бедной даме пришлось обратиться к святому отцу. Как же его… Ах, да! Отец Валенсий. Мы с ребятами собрались поглазеть на представление, вот только веселья не получилось — нам всем потом снились ночные кошмары. До сих пор помню безумный крик полковника и вспышки зачарованного огня, озарившего окна в особняке вдовы Чандлер…
— Уйди, дочь моя! Сказал же… Дите уведи! — отец Бенедикт неодобрительно покачал головой.
Дым голубовато-серебристой змеей скользнул на пол и поплыл к моим ногам, оставляя на отполированном до блеска паркете язычки пламени. Я сердито топнула ногой, пытаясь сбить огонь, но он, отпрыгивая от моих туфель, упрямо стремился к своей призрачной цели.
— Что стоишь? — бабуля пихнула локтем Перкинса. — Спасай его сиятельство! Помрет ведь!
— Отец Бенедикт! — заорал дворецкий, бросившись ему наперерез, — Не пущу!
— Милейший, вы совершенно напрасно демонстрируете здесь ваши фокусы, — бабушка встала рядом с Перкинсом.
— Не трогайте нашего призрака! — стоявший до этого в сторонке Люк, поспешил к остальной компании. — Он… Мы обещали его джемом угостить! Сливовым…
Даже кот не остался безучастен и, воспользовавшись неразберихой, подобрался к отцу Бенедикту, и цапнул его за ногу.
— Ай! — взревел тот, пнув негодника под тощий зад — Что здесь происходит?
— Мы все сейчас объясним, только уберите вот…это, — я кивнула на пламя, расползающееся полукругом вокруг нас.
Слава Всевышнему — отец Бенедикт оказался смышленым малым. Спокойно выслушал, пригубив настойку Перкинса, и, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на пузе, принялся внимательно рассматривать всех нас.
— Да уж… — наконец произнес он, причмокнув пухлыми губами.
— Вы нам поможете? — осторожно спросила я.
Физической силы Бенедикту не занимать, с таким помощником стащить тело графа куда реальнее.
Вместе мы, пожалуй, справимся.
— Да, помогу, — после секундной паузы кивнул толстяк.
— Спасибо! — от души поблагодарила я, сияя от радости. — Тогда собираемся?
Я широко улыбнулась, подавив желание хлопнуть его сиятельство по призрачному плечу.
Все будет в лучшем виде, не переживай!
— Угу, я сейчас немного восстановлю душевное равновесие, — заявил святой отец, — Пару минут дайте передохнуть, а то ваши голоса до сих пор мельтешат в голове, словно стая мошек.
Мы почтительно замолчали, наблюдая, как Бенедикт достает из необъятного кармана своего черного одеяния небольшую деревянную шкатулку.
— Бумагу!
— Что? А?! — Перкинс убежал и через некоторое время вернулся с листом пергамента, — Вот, держите. А зачем?
— Запишите имена брачующихся. Полное имя милорда и девицы.
— Мисс, можно вашу фамилию? — деловито спросил дворецкий, обмакивая острый кончик пера в чернила.
— Изабель Лавуан, — сообщила я, сбитая с толку.
Стоп! Что?! Каких еще брачующихся?
Бросила быстрый взгляд на графа, который, казалось, был шокирован не меньше меня. На полупрозрачном лице явственно читалось крайняя степень негодования.
Еще бы! Мало того, что тела лишили, так еще и жениться заставляют…
Мне даже стало его жаль, но себя — еще больше. Поэтому я решила высказать отцу Бенедикту все, что думаю на этот счет.
— Послушайте, — проговорила я, — Мы с милордом не обручены и вступать в брак не намерены. Нам нужно его спасти, и чем скорее, тем лучше. Вы же обещали помочь…
— Так я это и делаю, — отозвался отец Бенедикт, поднимаясь из кресла.
— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала я.
— А тебе и не надо, дочь моя, — отмахнулся священник, и, забрав из рук Перкинса бумагу, взглянул на имена и удовлетворенно кивнул — Завтра занесете в храм, секретарь поставит печати. Не забудьте пожертвование, дети мои.
— Но постойте…
Но отец Бенедикт и слушать не стал. Деловито открыл шкатулку, достал брачный амулет на золотой цепочке, и торжественно надел его себе на шею.
— Ну? — проговорил он и выжидающе уставился на меня. — Мисс Лавуан, подойдите к жениху.
