— Надеюсь, до вашей с Финном свадьбы мы наладим взаимоотношения, — прошептала я. Мелли кивнула, и ободряюще сжала мою руку.
Разговор с Энтони вышел совсем не таким, каким я его себе представляла. Во-первых, муж обнаружился в кабинет своего отца, во-вторых, он был крайне зол. Черные ленты витали вокруг него, дотрагиваясь до стен и книжных полок. Ни капли не тревожась, я вошла в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь.
— Дорогой, — начала я, добавив в голос побольше яда, — может, тебе лучше отдохнуть с дороги?
— Всенепременно, — кивнул Энтони. — Вот только улажу парочку дел: приму ванну, побеседую с бабушкой, и … Найду того, кто украл фамильную реликвию!
Муж хлопнул ладонью по столу. Черные ленты магии Смерти заволновались, мельтеша перед моим лицом. Значит, ночная гостья все-таки украла что-то. Отлично, лучше просто не бывает!
Усевшись в кресло напротив мужа, я ласково сказала:
— Именно об этом я и хотела поговорить.
— Поговорим, — кивнул Энтони. — Как только ты вернешь на место то, что взяла.
Я вытаращила глаза в испуге. Это он намекает на то, что я украла какую-то реликвию? Я — воровка? Принцесса Виринея Фелиция Анрес Анфрой?!
Вспомнив о том, что больше не принцесса, я скуксилась и поджала губы. Теперь я — жена некроманта, и вместо того, чтобы любить меня до гроба, мой супруг считает супругу легкомысленной и жестокой особой, которая еще и подворовывает. Превосходно.
— Что ты имеешь в виду? — произнесла я ледяным тоном. — Я ничего не крала.
— Ты была в этом кабинете?
— Да, но…
— Фамильную реликвию может забрать только тот, в ком течет кровь Баллардов, — перебил меня Тони. — Или тот, в ком есть наша магия. По словам Эдварда, вчера перед отъездом он проверил — камень был на месте. Сегодня его нет. Из всех живущих в замке это могла сделать только ты или бабушка. Но уж извини, в бабушке я уверен.
Я буквально задохнулась от возмущения. Вот так, значит? И муж не даст мне даже высказаться — сразу определит в воровки?
— Я ничего отсюда не брала, — рявкнула я. — Ты можешь думать, что хочешь, ясно? Но потом не проси у меня извинений за свою клевету — я все равно никогда тебя не прощу!
Подобрав юбки, я выскочила из кабинета и стремглав полетела по лестнице, наткнувшись на Амеллин. Та спокойно выходила из гостиной, о чем-то разговаривая с Филиппом.
— О, Рини, — воскликнула подруга, когда я чуть не упала. — Ты в порядке? Что случилось?
Филипп аккуратно подхватил меня под локоть, и повел к ближайшему креслу.
— Давайте сядем и успокоимся. Вас что-то напугало?
— Нет, нет, — затряслась я от гнева. — Меня кое-что разозлило. Вернее, кое-кто.
И я многозначительно посмотрела на Амеллин. Верно истолковав мой взор, она смущенно попросила Филиппа оставить нас одних. Как только ученик дознавателя вышел из гостиной, я крикнула:
— Мелли, он назвал меня воровкой! Меня, ты представляешь?! Смею напомнить, что я — принцесса!
Вспомнив, что уже не имею этого титула, я осеклась, но тут же продолжила:
— Да у меня столько денег и всяких артефактов, что хватит каждому раздать! Я — и вдруг воровка! Так сильно меня еще никто не оскорблял! Даже Эллария.
Амеллин хихикнула при упоминании бывшей девушки Финна, которая изрядно достала нас в академии Клеор, но тут же посерьезнела.
— Это очень сильное заявление, Рини. Но почему Энтони так решил?
— Потому что, видите ли, только член семьи может взломать шкатулку! Или тот, в ком течет магия рода.
— А в тебе она как раз есть, — задумчиво протянула Мелли. — Ладно, тебе нужно успокоиться. Пойдем, Рини, выпьем чаю, а уж потом…
Договорить Амеллин не успела — с первого этажа донесся душераздирающий женский крик.
Подобрав юбки, мы с Мелли помчались вниз так быстро, насколько могли. Уже на площадке первого этажа Амеллин перегнулась через перила и крикнула:
— Зови Энтони! Леди Мойре плохо!
Я бросила быстрый взгляд вниз. Достопочтенная бабуля лежала на полу, картинно раскинув руки. Глаза ее были полузакрыты, рядом валялась трость. Над старушкой причитала Полли, охая и ахая, и пытаясь приподнять голову старой леди.
— Энтони! — завопила я во всю мощь своих легких. — Тони!
Сверху послышался шум и топот — супруг услышал вопли, и поспешил вниз. Быстро преодолев последний пролет, я оказалась возле леди Мойры и приложила руку к морщинистой шее. Пульс был, но слабый.
— Что случилось? — накинулась Амеллин на Полли. — Что здесь произошло?
— Я… Я не знаю, — заикаясь, ответила целительница. — Я сопровождала леди Мойру в ее комнату, как она вдруг страшно захрипела и упала. Я испугалась, и закричала.
— Хватит разговоров, — рявкнула я. — Вылечи ее!
— Не могу, — поникла Полли. На лице Амеллин возникло ошарашенное выражение.
— Как не можешь? Ты же целитель! Сиделка!
— Я травница, — чуть ли не плача, выкрикнула Полли. — Понятно? Нет у меня силы!
Мы с Амеллин переглянулись. Что ж, все понятно — травницами становились те, кто хотел лечить людей, но не имел магического дара. Они изучали целебные травы и растения, а также анатомию человека, чтобы оказывать первую помощь.
— Что такое? Бабушка, — Энтони наконец-то появился внизу, и первым делом бросился к родственнице. — Что с ней?
Амеллин быстро поведала суть.
— Мне кажется, ее отравили, — добавила она.
— Что? — в один голос воскликнули мы с Полли.
— Слабый пульс, синюшность кожи, затрудненное дыхание, — перечислила Амеллин. — Очень похоже на отравление ивнянкой.
Вспомнив растение, которое Амеллин любовно выращивала на первом курсе в академии, я закатила глаза. Оно и вправду способно отравить человека — если съесть семена. Мелли мне про это все уши прожужжала, и строго запретила прикасаться к цветку.
— Не может такого быть, — всплеснула руками Полли. — Где леди могла достать семена?
— Некогда спорить, — прикрикнул Энтони. — Времени нет.
Бережно схватив руку бабушки, муж неразборчиво что-то зашептал. Татуировку ворона на моей ключице обожгла боль, и я охнула, схватившись за плечо. Вокруг Энтони заклубилась темная магия, глаза его почернели, и вскоре по руке мужа к ладони леди Мойры поползли узкие черные ниточки.
— Что он делает? — заволновалась Мелли.
— Видимо, делится магией, — шепнула я. — Пытается устранить яд.
— Разве такое возможно?
— Это же магия Смерти, мне про нее вообще ничего не известно, — пожала я плечами.
На удивление, леди Мойре становилось лучше на глазах — кожа вернулась к нормальному оттенку, губы порозовели. Вскоре веки женщины затрепетали, и она открыла глаза.
— Бабушка, — позвал ее Тони. — Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно, — сообщила леди Мойра, и я перевела дух: ну, раз язвит, значит, все в порядке.
— Надо отнести ее в постель, — распорядился Энтони. — Полли, помоги мне.
Муж подхватил старушку на руки, а Полли засеменила рядом, придерживая голову леди. Как только они скрылись из виду, я повернулась к Амеллин.
— Ну, как тебе?
— Все очень странно, — проговорила подруга, нахмурившись. Гладкий лоб ее прорезала морщинка. — Ты слышала, как Полли упомянула семена? Откуда она это взяла?
— Она могла тоже слышать про эффект от семян ивнянки. Она же травница.
— И первая подозреваемая, раз хорошо разбирается в растениях.
— Думаешь, она украла фамильную реликвию?
— Не знаю. Не обязательно, — Амеллин устало присела на один из пуфиков, стоявших в холле. — Может, и она. А может, и нет. Кстати, а где все остальные? Полли так кричала, что все должны были прибежать.
— Понятия не имею, — растерялась я.
И верно, где Присцилла и Глэдис? А слуги? Ушли из замка? А Филипп? Он точно был где-то тут.
Ответ на наш вопрос нашелся сам — входная дверь распахнулась, и в холл вошли Глэдис с Присциллой, сияющие и напомаженные. В руках сводной сестры Энтони была корзинка с цветами, а леди Глэдис сжимала увесистый сверток.
— Где вы были? — требовательно спросила я.
