— Как возмутительно! Может быть ты проведешь для меня экскурсию…
— Эй! — рявкнул самый глубокий голос, который Мойра когда-либо слышала. Его богатый, мрачный тембр отразился от стен, ударив ее в полную силу, сотрясая кости, и они оба с Северусом обернулись на звук портфеля, ударившегося о кафельный пол.
Там, почти поглотив главный дверной проем, стоял ангел номер семь, разодетый в стандартный хорошо сидящий костюм и галстук. Он, должно быть, был семь футов — то есть семь футов пульсирующих мышц (прим. 213 см). Почти такие же глаза, как у Мойры, метнулись между ней и Северусом. Чернокожий, но почему-то бледный, как и она, и крепкий; они посмеивались над тем фактом, что у него не было волос — отблеск солнечного света с его лысой головы мог вызвать несчастный случай в хороший день — его брови были такими же белыми, как и у нее.
Они также спорили о его челюсти; Мойра всегда говорила, что Северус изобразил ее слишком острой, что она была более массивной, более квадратной. Теперь, когда они были так близко друг к другу, Северусу было приятно узнать, что он был прав.
— Пора идти, — пробормотал Северус, тут же отпустив секретаршу, которая со стоном плюхнулась обратно на стул, и схватил Мойру за руку.
— Вон отсюда, демон! — взревел ангел, шагая к ним с такой яростью, что у Мойры подкосились колени. К счастью для нее, это не имело значения, была ли она слаба в коленях или нет, потому что Северус делал все за нее. Обхватив ее рукой за талию, он поднял ее и рванул к запасному выходу, держа ее извивающееся тело прямо между собой и подобравшимся ангелом. Как только они почти вывалились за стальную дверь, над головой завыла сигнализация, ее пронзительный визг, словно сверло, прожужжал в ее черепе.
Они бросились бежать, как только оказались в переулке, и Мойра последовала за Северусом, цепляясь за его руку, надеясь, что не подвернет лодыжку на этих проклятых каблуках.
Когда они добрались до конца узкого коридора и сигнализация была приглушена теперь уже плотно закрытой дверью, она наконец поняла, что сделал Северус во время их поспешного отступления.
— Подожди. Ты только что использовал меня как живой щит?!
Северус с криком вырвал свою руку из ее ладони.
— Помни о ярости, милая, — рыкнул он в ответ, и они оба, не сбавляя шага, резко повернули направо и помчались по переулку за невысокими домами рядом с «Серафим Секьюритиз». Обходя мусорные баки и сбившиеся мусорные мешки, Северус демонстративно разминал руку и дул на пальцы, и когда посмотрел на нее через плечо, его глаза были абсолютно черными. — Ты чуть не сожгла мне руку.
— Ну, может быть, ты это заслужил. — Не то чтобы она сделала это намерено — или даже заметила, что это произошло. Но это хорошо. Мойра надеялась, что это ранит его так же сильно, как и его драматизм. — Я не твой живой щит.
— Нет, технически ты была на наполовину живым щитом, — сказал он, подмигнув ей, прежде чем схватиться за ржавую дверь, которая медленно открывалась, когда служащий в серой поварской куртке неторопливо вышел из нее с телефоном и сигаретами в руках. Мужчина отпрыгнул в сторону, и Мойра пробормотала свои извинения, когда они влетели внутрь.
— Если ты когда-нибудь сделаешь это снова…
— Я буду считать, что меня предупредили, — крикнул Северус, когда они мчались через что-то, похожее на высококлассную кухню — один из многих отвратительно дорогих ресторанов в одном квартале от Габриэль-Стрит. Итальянский, учитывая количество приготовленной пасты, которую она поймала мимоходом, хор «пошел ты и убирайтесь отсюда к чертовой матери» сопровождал их всю дорогу в обеденный зал. Они остановились у входа небольшого пустого зала, в помещении было тихо и темно, скатерти на столе нуждались в смене. Северус отпер двери в считанные секунды, и она последовала за ним, чувствуя, как колотится ее сердце.
Они двигались вперед, пока между ними и «Серафим Секьюритиз» не оказалось около четырех кварталов, стремительно пересекая проезжие части и пересекая автомобильный поток. К тому времени, когда они наконец остановились, Мойра была запыхавшейся — но не такой запыхавшейся, как следовало бы, — и совершенно справедливо напуганной.
— Он знал, что ты…
— Конечно, он знал, — пробормотал Северус, бросая на нее один из тех дурацких взглядов, в которых он был так хорош, прежде чем выглянуть из-за угла здания. — Они узнают об этом через секунду.
— Он поймает нас…
— Нам просто нужно затаиться на пару часов, — настаивал он, беря ее за руку и таща через перекресток. — Демоны все время смеются над ангелами. Глупые демоны, но эти напыщенные ублюдки знают разницу между хеклерами и крупными игроками. Я — никто. Мы будем в порядке.
Хотя его голос и звучал уверенно, но подергивание щеки и сжатые челюсти говорили совсем о другом. С трудом сглотнув, Мойра снова сжала его руку и сжала чуть крепче, ее прилив живой защитной ярости на этот раз пошел на убыль.
— А куда мы можем пойти? Они нас найдут…
— Ко мне, — коротко бросил он, прежде чем очередной крутой поворот привел их в очередной переулок. — Мой двоюродный брат тщательно прописал это место по просьбе отца моего соседа по комнате. Все здание скрыто от демонов, ангелов и всего, что находится между ними.
Северус остановился так резко, что она врезалась прямо в него — это было похоже на столкновение со стеной. Сердито глядя на него, Мойра высвободила руку и потерла больное место на руке.
— Послушай, я знаю, что это была небольшая катастрофа, но мы будем в порядке, — сказал он ей мягким, почти успокаивающим тоном. — Мы перегруппируемся и попробуем еще раз. Это не единственный наш вариант.
Слишком взволнованная тем, что только что произошло, Мойра в ответ лишь кивнула. Его взгляд скользнул вниз, к ее руке, но вместо того, чтобы снова потянуться к ней, он засунул обе свои руки в карман.
— Идем. Мы совсем недалеко от моего дома.
Мойра предпочла бы посидеть в темной, тихой комнате, предпочтительно в своей спальне, и расслабиться — но это вряд ли было возможным. Поэтому она последовала за ним, настороженно прислушиваясь к звуку трепещущих крыльев, все время задаваясь вопросом, не оказались ли они в более глубоком дерьме, чем показывал Северус.
***
— Ну что, мы уже успокоились или все еще чувствуем себя ужасно?
Мойра уставилась на недопитый чай в странно очаровательном фарфоре, который Северус принес из своего шкафа. Зеленый чай — ничего особенного. Учитывая все, что она видела за последний час, она ожидала увидеть какую-то странную магическую смесь трав, которая должна была успокоить ее, но нет. Только зеленый чай — из магазина на той же улице, где Северус и его сосед по комнате Аларик покупали все свои продукты.
— Я не знаю, — сказала она, медленно поднимая взгляд туда, где он стоял, прислонившись к черным металлическим перилам. Позади него множество крошечных, слишком крутых ступенек соединяли все четыре этажа его огромного, невидимого дома в центре Фарроу-Холлоу. Мойра все еще пыталась осознать это, но ее возмущало обвинение в том, что только она одна была потрясена тем, что произошло сегодня утром. — Мы?
Она многозначительно уставилась на стакан виски в его руке — пятый стакан, если она правильно считала.
— Я в порядке, — огрызнулся он в ответ. — Я беспокоюсь только о тебе.
Что-то среднее между фырканьем и насмешкой вырвалось из ее рта, и она проигнорировала его закатившиеся глаза, пока допивала остатки чая. Как она и подозревала — он был тепловат в этот момент, все настоявшиеся кусочки листьев на дне оставляли странный привкус во рту. Не говоря ни слова, она протянула ему руку. И стала ждать. И ждать.
И ждала, пока Северус не пересек разделявшее их пространство и не протянул ей свое виски. Маленький глоток обжог ей горло, выжигая вкус зеленого чая, и растекся по животу, теплый, вездесущий. Она отдала стакан обратно с приглушенным кашлем, зажав рот рукой, и Северус вернулся на свое место у перил, с тонкими коваными железными прутьями, чтобы никто не споткнулся и не упал на нижнюю лестницу, допивая остатки своего напитка в угрюмом молчании.
