Богиня-Луна, как сложно! Зачем я вообще ввязался в это мероприятие! Повернуть, что ли, пока не поздно, назад?
В итоге этот четкий след привел меня к реке, и я был уверен, что быстро разберусь с дальнейшим направлением, но, к собственной досаде, потерял запах почти сразу. Ну и девчонка, что же она тут делала? Ну не взлетела же!
Кружа вокруг камней, я утыкался носом почти в самый песок, из-за чего иногда чихал и чесал морду лапой.
До самого вечера этого дня я не смог найти даже намека на запах. Может, это знак? Пора остановиться, вот прям здесь? Но запах, этот манящий запах…А еще самолюбие лучшего следопыта на Севере, оно определённо было задето!
Когда солнце уже клонилось к закату, досада и злость моя достигли предела. Да что за колдовство! Меня провела человечка, уму непостижимо!
Пытаясь хоть как-то выплеснуть эмоции, зарычал, напугав стайку маленьких птиц. Лег на землю. Хвост раздражённо подметал листья.
Ну не могла же она исчезнуть! Запах такой яркий, я его на всю жизнь запомню теперь, как она его спрятала?
Спрятала. Так, стоп. Пружинисто вскочив на лапы я начал бегать кругами, постепенно расширяя зону и в конце концов почти завыл от радости. Вот он, здесь! Слабый, перебитый вонью земли и прелой листвы, но мой нос не обманешь. Осматриваясь, я подметил и сломанную ветку, и перевернутый камень, который обиженно светил земляным боком возле ямки, из которой его так неосторожно выпихнули.
Ур, моя прелесть, ты думала так меня обхитрить? Никто ещё не смог провести мое обоняние! О тех часах, которые были потрачены на реке, я, конечно же, теперь не вспоминал. Это было просто временное затруднение!
То, что, возможно, так немножко, слегка, совсем чуть-чуть, я был самонадеян, стало понятно уже на следующее утро. Поспав несколько часов, я двинулся в путь, уверенный, что теперь все пройдет гладко. И опять его потерял!
Этот неуловимый запах от меня будто прятался. Мне приходилось наматывать круги, возвращаться, двигаться по квадрату, обходить многие километры в поисках хоть какой-то подсказки. К концу четвертого дня я был готов эту девчонку слегка покусать. Уверен, мифического однорогого оленя выследить проще, чем ее!
Но, будто назло, когда я уже готов был все бросить, носа, будто пёрышком, касался этот аромат, и я забывал все на свете. Если бы мой отец увидел, как я, будто собака, припадаю на брюхо к земле, боясь опять потерять эту капризную ниточку, точно хорошего бы ничего не сказал. А между тем сроки поджимали.
Раварта.
Этот день был хмур. Солнце скрылось за тучами, а ветер то и дело считал углы в моей обители. Я сидела в плаще, разбирая от нечего делать лук. Проверяла бересту на износ, натяжение титевы, потом стрелы, наконечники, тул, нож — все, что попадалось под руку. Почему-то меня это всегда успокаивало и вводило в некий транс.
Любовно проводить кончиками пальцев по шершавой рукоятке ножа, затем идеально гладкое лезвие, чувствовать кожей неровности, царапины, шрамы, вспоминать связанные с ними события, вдыхать запах кожи, дерева, металла. Мир сводиться лишь до тебя и этих вещей, голова легкая, в ней нет мыслей, только полупрозрачное марево.
Когда я в сотый раз возвращалась к луку, краем глаза уловила движение у входа в пещеру. Резко повернув голову, я увидела молодого оленя. Тут же сработала привычка охотника, и я моментально вложила стрелу и натянула лук. Олень дернулся и ринулся прочь. Я понеслась за ним. У меня есть дичь, но не мешало бы запастись еще. До леса я не дойду, а тут такая добыча.
Стоп! Я остановилась буквально в половине шага от выхода. Олень. Здесь, на плоскогорье, лесной олень! Быть не может. Я стала внимательно принюхиваться и прислушиваться. В воздухе витал едва-едва заметный аромат грозы, а снаружи завывал ветер. Хм, интересно. Бесшумно убедившись в глубь пещеры, я взяла среднего размера камень и с разворота кинула его на выход.
Сейчас же раздался оглушительный треск молний, они охватили камень, обвили его подобно растению-паразиту. Всего мгновение камень завис в этом вихре из красных лучей, а затем упал. От него исходил дымок.
Так-так-так, кто-то хочет меня зажарить. Я быстро схватила оружие. Все было тихо, но воздух стал каким-то плотным. Все еще витал запах грозы. Снаружи завывал ветер.
Неожиданно прямо перед входом спрыгнул оборотень. Девятихвостый лис. Черный. Его шерсть блестела и переливалась, хвосты развевались, а глаза горели. Местами его шкурка была красного цвета: на кончиках ушей и вокруг глаз. Он был красив, и раза в два больше меня.
Сначала я удивилась, потом восхитилась, потом осознала, а затем запаниковала. Ёрмунганд, ведь все было так хорошо! Так, успокойся! Что я знаю о лисах? Что они недалеко ушли от волков. А что я знаю о волках? Что они не лазают по деревьям и их самое больное место — это нос. Отлично!
Я сильнее натянула тетиву, целясь животинке аккурат между глаз. Не думаю, что я смогу хотя бы пустить стрелу, но так было хоть призрачное подобие защищенности. Мы стояли и сверлили друг друга взглядом, потом, я готова поклясться, его пасть растянулась в улыбке! Жуткое зрелище. Он что-то зашептал, даже нет, не так. Шепот слышался как будто ото всюду: от стен, от пола, от потолка.
Этот шепот заполнил все пространство вокруг, он, как теплая шкура, обнимал и укутывал. У меня даже поплыло перед глазами. Мне не хорошо, очень не хорошо. В ответ я зашептала заговор на барьер, Халла не имела привычки записывать все свои шаманства, так что я помню все заговоры, отвороты, привороты, порчи какие только придумала эта старуха. Попробуй не помнить.
Постепенно перед глазами прояснилось, и я увидела, что оборотень еще шире улыбнулся, выставляя на показ свои шикарные зубки. Да, такой сожрет и не подавится. Что теперь? В ответ снова раздался шепот, только теперь он кружил вокруг лиса. Я уже хотела выпустить стрелу, как вдруг на вход в пещеру стала наползать серая дымка. Она закрыла выход подобно куску ткани, натянутому на банку с вареньем. Я даже лук опустила от удивления.
Как только барьер добрался до верха, отрезав мне путь наружу, я выпустила стрелу. Она вонзилась в барьер, и тот задрожал, поглощая силу, затем стрела звонко упала на пол. Вот оно как. Я отложила лук и подошла вплотную. Провела по поверхности рукой. Она была холодная, гладкая и упругая, как поверхность воды. Тогда я, отойдя назад, с разворота ударила ногой. Дымка опять задрожала, принимая удар. Я попробовала вонзить нож — та же история. Значит, ничего не берет. Плохо.
Я посмотрела на лиса, который вальяжно развалился по ту сторону. Он был размыт. Это водный барьер. Ага, он у нас маг. Интересно, а огнем пуляется? Если он управляет всеми четырьмя элементами, в чем я не сомневаюсь, то у меня большие проблемы. Нашелся на мою голову.
Он до вечера сидел там, сторожа меня, а я заварила чай, разогрела мясо, но не ложилась спать. Ночью он ушел. А барьер кто снимать будет?!
На следующий день он не появился. Теперь у меня задача номер один — выбраться из уютного гнездышка, вдруг ставшего тюрьмой. Я долго думала, как, но в голову ничего не шло. В закату похолодало, так что я закуталась в плащ и пила горячий отвар из трав. Что-то было не так. Откуда здесь сквозняк, дымка ведь не должна ничего пропускать? Это натолкнуло меня на мысль, что где-то в пещере есть дыра. Мой путь наружу.
Я облазила свое жилище вдоль и поперек и нашла-таки отверстие. Оно было достаточной ширины, что бы я туда с трудом, но пролезла. Я не стала медлить, быстро собралась, замела следы и ушла в ночь. Теперь мне надо в лес. На дерево, желательно на ель.
Я брела по склону, стараясь ступать как можно тише. Понятия не имею, куда делся оборотень, но не стоит испытывать судьбу на прочность. Норны меня и так балуют.
К утру я добралась до первых деревьев, но они были слишком маленькими и невысокими, чтобы я могла спрятаться в их ветвях. Так, ладно. Я прошла в глубь леса и наконец нашла нужное дерево — огромная раскидистая ель, от которой не многие расстояния несло смолой. Идеально.
