Да, вся. Мы не богато жили, но очень счастливо. – во рту стало горько, на глаза навернулись слёзы, а чтобы Хао не увидел – снова угощаю Асу мороженым, – Радостно и мирно, старались никому не мешать. Муж на ферме разводил овец, коз, индо-уток… Я была инспектором экологической государственной службы.
- Я не знаю, что это. – Аскура тоже принялся кусать вафлю.
- Организация, которая на законных основаниях защищает растения и животных от техногенных и химических воздействий, вымирания, следит за популяцией и размножением. Если нужно помочь – вмешивается. Знаешь, хорошее дело. Неблагодарное только.
- Выходит, ты защищала природу?
- Угу. – я шмыгнула носом. – Доверенную мне территорию. В сравнении со всей планетой – маленький клочок земли. Вот только там река начиналась, и я старалась защитить её, что есть сил. Правда, не знаю, был ли от этого хоть какой-то прок… Очень надеюсь, что был. Я столько с вредными производствами воевала, что кажется, будто я сейчас в отпуске. Отдыхаю морально. Знаешь, это отнимает столько сил – психологически воевать с кем-то, и доказывать свою правоту.
- Ты это мне говоришь, Аи?
Поднимаю взгляд – Хао смотрит, приподняв бровь, но без ожидаемой злобы.
- Да, прости, совсем забыла. У тебя такая война происходит вот уже тысячу лет. – снова откусываю вафлю и виновато улыбаюсь, – Просто тяжело держать это в себе, не делясь ни с кем. Выматывает, изнутри разрушает. А ты так внимательно слушаешь…
- Ты интересно рассказываешь. – он усмехнулся и закинул хвостик рожка себе в рот.
- Стараюсь ничего не скрывать. Уж с кем, а с тобой это не прокатит. – я улыбнулась ему и тоже принялась дожёвывать мороженое, делясь с кицунэ, – Из нас двоих только ты умеешь читать мысли.
- Ах, это… – вот сейчас Хао оскалился, действительно оскалился – вроде бы и задорные искорки в глазах, а выглядит опасно, – Ты думаешь на другом языке, я могу уловить лишь твои эмоции, образы и то, к кому или к чему они направлены. А откуда знаешь об этой моей способности?
- Пообещай, что не испепелишь на месте, тогда скажу!
- Говори, мне интересно услышать твою версию. – оскал превратился в мягкую улыбку.
- Сначала пообещай! – упрямо настаиваю, а следом бурчу уже по русски и скрещиваю руки на груди, – И это не версия, а абсолютно точное знание.
- А-а? – подала голос Аса, – Вы двое и так кучу интересного рассказали. Давай, Аи, говори – не томи!
- Хорошо, обещаю, что не стану сжигать тебя.
Я повернулась и уставилась ему в глаза, чтобы назвать одно слово, а точнее – имя:
- Охачиё.
Зрачки темных глаз Асакуры вмиг превратились в меленькие злобные точки, брови сдвинулись.
- Я не лгала тебе ни секунды, Асаха Доуджи. Ни разу не покривила душой. И думаю, что после того, как Асанохи не стало, Охачиё – лучшее, что могло с тобой произойти. – деревянная ложечка в его кулаке сломалась, – Эй-ей, занозы будут! Ну кто-ж так делает-то?!
Хватаю его руку, смело разжимаю кулак, вытряхиваю остатки ложечки и вижу, как кровят пальцы, и из них торчат острые щепки.
- Хао, прекращай беситься! – шиплю на него, смело хлопая по коленке, – Смотри, что натворил!
Он перевёл взгляд на пострадавшие пальцы. Вид собственной крови отрезвил, и Асакура чуть встряхнул ладонью, но… не отнял.
- Не тряси! – аккуратно беру его руку и осторожно вытаскиваю острые щепки ногтями.
- Мне почти не больно.
- Я столько заноз у дочери вытащила, что должно лишь слегка покалывать поврежденные участки. Жаль, хлоргексидина нет, чтобы обеззаразить.
- Что такое хлоргексидин? – Аса навострила уши и уселась напротив. С другой стороны медленно и величественно приблизилась огромная голова стихийного духа, которому стало интересно, что случилось с хозяином. Я повернула ладонь Хао так, чтобы было видно и улыбнулась Духу Огня.
- Медицинское средство, убивающее всякую гадость, чтобы раны не гноились.
- Поняла! Сейчас что-нибудь поищу.
И она сорвалась с места, оставляя меня и Хао почти наедине. Молчаливый Абабинили не в счёт.
- Куда она?
Я проводила растворяющегося в воздухе духа лисы и пожала плечами.
- Видимо, искать какой-нибудь антисептик.
Когда крупных щепок не осталось, достала платочек и стала смакивать кровь с пальцев, очень осторожно, чтобы не сделать больно. Нашла ещё несколько мелких, вытащила. Снова осмотрела – заноз не осталось, кровь продолжала течь из пары глубоких ранок. Продолжаю смакивать кровь и тут мне на коленки падает скляночка.
- Вот что нашла! – говорит мне Аса и заглядывает, что я сделала с ладонью её сына, – Хм. всё не так плохо.
Я зажимаю платком кровоточащие ранки на пальцах Хао, беру скляночку, вчитываюсь.
- Аса, где ты это взяла?
- На полке в лавочке, из которой пахло всякими травами, мазями и такой чистотой, что в носу свербит. – она фыркнула.
- Поздравляю, Аса! – почти вякнула “Поздравляю, Шарик, ты балбес!”, но вовремя поняла, что кицунэ либо не поймёт каламбура, либо поймёт и сильно обидится, – Ты ограбила аптеку. Прочитай мне состав.
Она перевела для меня иероглифы.
- Спасибо. – откручиваю крышку, чтобы плеснуть на ранки.
Почему на стала лечить его с помощью фурёку? Да, просто раны, несовместимые с жизнью – это одно, а ранки от заноз… Жидкость в местах особенно повреждённых участков весело зашипела, а Хао предсказуемо сморщил нос. Ну, гидроперит, он такой, щиплется, да-а…
- Как думаешь, сожрут меня сегодня с потрохами наши индейцы, или подумают и припасут на позже, чтобы в тебя во время турнира в колизее кидаться?
Хао заливисто рассмеялся, пока я с улыбкой смакивала всё тем же платком нелицеприятного вида пенку с его пальцев.
- Могу предложить сбежать.
Я широко улыбнулась и подмигнула лисе.
- Разве только на одну ночь! – говорю, глядя в глаза Асакуре. И на их дне зажигается странный огонёк, готовый в любой миг полыхнуть, но я пока не могу определить, согреет он меня или спалит, оставив лишь пепел.
- Тогда я познакомлю тебя с Опачо, – с усмешкой говорит он, – Вот уж кто не даст заскучать и выспаться всю ночь!
====== Глава 3. Лагерь, быт, вкусняшки. ======
Я немного вздрогнула и зажмурилась, когда пламя охватило нас. Рука Хао крепко держала моё запястье. Когда всполохи кончились, я открыла глаза и проморгалась.
Лес.
