— Что с тобой? — спросила она, но Фелиста предостерегающего покачала головой и улыбнулась проходящим мимо леди. Они сделали медленный полукруг по саду и свернули на одну из боковых тропинок.
— Сегодня утром в коридоре я встретила одного из женихов Аксельдатус, — начала она.
— И что?
— Это князь, он приехал только-только и ещё был в дорожном костюме. Хотела его тебе показать.
— Ты говорила с ним?
— Не то, чтобы… — замялась Фелиста, — я, конечно, приветствовала его и представилась, — мы почти не говорили.
— С ним что-то не так?
— Он такой… — впервые Фелиста не находила что сказать, — необычный, что ли… И глаза у него такие жуткие, пронзительные. Когда он взглянул на меня, что-то словно оборвалось внутри. Мне стало так страшно.
— Он такой некрасивый?
— Нет, наоборот. Мужчина видный, привлекательный. Но от него веет чем-то… я даже не могу тебе объяснить, поэтому и хотела, чтобы ты сама на него взглянула. Может, мне просто померещилось?
— А он сейчас здесь?
— Нет, к сожалению. Наверное, отдыхает с дороги.
Они подошли к прудику, который находился тут же, в парке. Оникс не хотелось идти к Снежне, Ольгерд и Кантелии, которые стояли неподалёку и о чём-то живо беседовали с новоприбывшими леди из Долины цветов, не хотелось общаться и с Клеоменой, которая выглядела как обычно неприветливо, поэтому она решила сделать вид, что составляет букет. Она присела на каменное ограждение и стала вылавливать из пруда маленькие розовато-белые кувшинки.
Букет уже был готов, но принцесса не смотрела на него. Её взгляд скользил по воде, ни на чём не останавливаясь.
— Ты какая-то рассеянная в последнее время, — Фелиста забрала букет и придирчиво осмотрела, отрывая листья, портящие картину, — что-то случилось?
— Что может случиться? Всё скучно и тихо, как всегда, — пожала плечами Оникс, рисуя узоры на воде.
— Тихо? Перед балом? Темнишь ты что-то, милая. Это всё из-за твоего сна?
Оникс собиралась что-то ответить, но тут на них обрушился весёлый рыже-зелёный вихрь по имени «Мелиса». Она выскочила с одной из боковых тропинок и чуть не столкнула Фелисту в пруд, хотя сама же её и удержала, вцепившись в рукав. Цветы осыпались обратно в воду.
— Когда ты научишься нормально ходить? — возмутилась Фелиста, которая никак не могла прийти в себя.
Младшая принцесса словно не заметила этой фразы, такова была её особенность.
— Я была сейчас у отца, — сказала Мелиса, лукаво глядя на Оникс. В медово-зелёных глазах её плясали задорные искорки, а рот растянулся в улыбке, — он пилил меня за то, что общаюсь "со всяким сбродом". Дворецкий заложил наверняка. Ну ничего, он ещё обнаружит ключи от дома на большой люстре в бальной зале.
Оникс захотелось зажать уши. "Пилил", "заложил" — и это говорит принцесса! Даже кухарки выражаются лучше.
— Почему же ты такая довольная?
— Да так… — замялась Мелиса, глаза её забегали, — в конюшне прибавление. Привезли двух жеребцов из Дравы, вот иду посмотреть.
Она явно лгала.
— Я с тобой, — тут же вызвалась Оникс. Ей не хотелось смотреть на новых жеребцов. Хотелось узнать, что затевает сестра.
— Не получится, — ответила Мелиса. Она сияла как начищенная монета.
— Почему это?
— Тебя зовёт отец, сестрёнка. Похоже, он узнал о кое-каких твоих проделках тоже. Выглядит он сурово.
"Ему кто-то доложил о вчерашнем!"
С тяжёлым сердцем она поднялась в кабинет отца.
Король сидел за столом, погружённый в чтение. Прочитав свиток, он делал пометки и откладывал его в сторону. Когда она вошла, он не поднял головы. Оникс пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.
— Присаживайся, дочь моя, — густым низким голосом проговорил он. С таким голосом и авторитетом он мог бы читать послания богов в храме и, принцесса была уверена, его слушали бы все, даже духи тьмы, обитающие за Гранью.
Король отложил в сторону бумаги и, подперев подбородок кулаками, долго смотрел на дочь. Та, смутившись, покраснела и уставилась в пол.
"И вовсе он не суровый, а печальный", — подумала она, устыдившись.
— Мне приходят вести из города, — сказал он со вздохом, — тревожные и неутешительные.
— Какие, отец? — спросила Оникс, хотя сама догадывалась обо всём.
— У нас в городе бесчинствует шайка разбойников. Никто не знает кто они, эти бандиты скрывают свои лица, говор у них нездешний, — начал он.
Оникс прислушалась, подняв голову. Она ожидала совсем другого.
— Чужестранцы?
— Скорее всего, — король рассеянно перебирал свитки, не читая, — непонятно, чего они хотят. Они нападают на бродяг и всяческое отребье. Они пришли не за золотом.
Ясно, что с ними она и встретилась тогда на узкой улочке.
— Что же им нужно?
— Я говорил с начальником ночной стражи. Несколько приметных бродяжек сгинули без следа. Все они были со странностями. Буйными пьяницами, даже помешанными. Пару крестьян найдены мёртвыми после того как пошли пропустить стаканчик с друзьями. Начальник стражи строит предположения одно нелепее другого, меня они не устраивают.
Да уж, куда ему, этому лысому толстячку, который вечно забывает, куда положил шляпу, сообразить. Он только и знает, что гордиться прибавкой к имени, которую получил в прошлом году в награду от короля.
— Что думаете вы, отец? Что это за банда? — увлечённая, Оникс всем весом опёрлась на стопку бумаг, и они разлетелись по комнате, словно только и ждали этого шанса. Девушка бросилась их собирать.
— Оставь, — повелительно махнул рукой отец, — я теряюсь в догадках. Но, может быть, ты скажешь мне, что знаешь? Как выживший очевидец.
В воздухе запахло грозой. Оникс в ужасе уставилась на отца.
— Я?
— Вчера ночью один босяк наблюдал картину: молодую девушку схватили два человека в масках и потащили куда-то. Девушка из благородных, сказал он, красивая, белокожая. Он тут же отправился в пункт стражи и доложил об этом. Когда они прибыли на место, никого не было. Там они нашли это.
Король положил на стол брошь. Маленькая брошка, подаренная Фелистой на удачу. Вот что её выдало!
— О, отец! — Оникс прижала руки в ко рту, — я… знаю, что не должна была отправляться в город ночью. Я не хотела этого! Я уже ложилась спать, у меня раскалывалась голова. Но тут я услышала крики этого несчастного и не смогла стерпеть! Ведь я знала, где это произойдёт!
— Что произойдёт? Расскажи подробнее, — потребовал король Роберт.
И Оникс, сбиваясь, начала рассказ. Когда она закончила, он встал и подошёл к окну.
— Значит, они хотели заполучить его, но, так как он сопротивлялся, убили?
— Да, — поникла головой она.
— После этого, тот, главный, сказал, что твой дар не хуже, и они хотели забрать тебя?
Бледная и потерянная, принцесса кивнула.
— Это всё он, твой дар, — он покачал головой, — кому-то нужны маги, но не все, а только те, кто похоронил свой дар. Неужели? — он оборвал сам себя и с беспокойством взглянул на дочь.
— Как выглядел твой спаситель?
— Этого я не знаю. Он стоял напротив луны, его лицо видно не было.
— Но голос, речь?
— Мужчина. Молодой вроде бы. Благородный, судя по речи.
— Ладно, забудь про это! Когда-нибудь мои дочери доведут меня до сердечного приступа! То Мелиса, то ты, то Ольгерд втравится в какую-то заварушку! Нет, чтобы как Снежна или Кантелия сидеть себе за вышиванием или хотя бы читать, запершись в библиотеке, как Горгия.
— Отец, мне так жаль!
— Я знал, что меня ждёт, — с горечью махнул рукой король, — я знал, что должен выдержать это. Четырнадцать дочерей! Благословение снизошло мне на голову.
Какое-то время он вышагивал по комнате, жалуясь и топча ногами документы. Наконец взял себя в руки и уже спокойно сказал:
— Ты не выйдешь из дворца ни днём, ни ночью. Ты сама понимаешь, как это опасно теперь. Чтобы тебя больше не повлекло на улицу, я приставляю к тебе стражу. Они будут следить за тем, чтобы ты выполнила моё повеление.
