с планеты умирающей магии. Там было очень трудно рожать детей, поэтому искусство соблазнения было на высоте. И танец…
Магистр Окс развернул меня к себе спиной и крепко прижал, положив одну руку на талию. Вторую руку отвел в сторону, удерживая мою ладонь.
Потом он начал медленно и плавно двигаться, а я вынуждена была прижиматься к нему спиной, чтобы не упасть. Танец рискованный и очень соблазнительный. Мужчина может свободно заглянуть в декольте дамы, а она кладет голову ему на плечо, слушая дыхание и бешеный стук сердца.
А еще кое-что внизу упирается в поясницу и очень мешает двигаться. Наверное, поэтому магистр Окс вдруг вздернул меня повыше, так что ноги перестали доставать до пола, и мстительно прикусил край моего уха. Я вздрогнула и услышала:
– Невыносимая ведьма! Зачем ты каждую ночь приходишь в мои сны? Почему каждый мой день начинается с бешеного желания увидеть тебя в моей постели?
Я возмутилась!
– Кто к кому еще в сны приходит! – повернула голову и зашипела ему в ухо. – Кто кого в коридорах ловит! Даже в библиотеке покоя нет! Да я за эти дни зелий наготовила, как за месяц, только бы кое-кого из головы выбросить!
– Из головы? – магистр внезапно успокоился. – Из головы, наверное, можно. А из сердца?
– А из сердца не получается! – сердито буркнула я, дергаясь, чтобы вырваться из объятий магистра.
– Не получается, значит… – Саннелиус внезапно меня отпустил, так что я чуть не упала, но тут же подхватил, развернул, закинул на узкое плечо и под одобрительные смешки и свист вынес из аудитории.
Я даже вздохнуть боялась – вдруг уронит? Я все же не хрупкий цветочек, вполне себе крепкая девица. Однако бытовик, не снижая скорости, прошел по коридору и занес меня в небольшое помещение.
– Мой кабинет в главном здании, – сказал он, сгружая меня в кресло. – Садись, Айлира, нужно поговорить.
Я уже сидела, поэтому трепыхаться не стала. Просто уставилась на декана бытовиков и прищурила глаза, мысленно обещая ему все кары небесные, если он опять начнет говорить о том, что мне без него будет лучше.
Какое-то время мы смотрели друг на друга – непримиримо и почти зло. А потом… Саннелиус взял меня за руку, поднес ее к своим губам и сказал:
– Прости.
– Что? – мне показалось, я оглохла или что-то не так поняла.
– Прости меня, – громче повторил декан бытовиков. – Я был эгоистом и думал только о себе.
Мне снова показалось, что в ушах забулькала вода. Может, я плохо ее вытряхнула, когда принимала утром душ? Мужчина сам заговорил о чувствах?
– Я причинил тебе боль, моя ведьма, но я искуплю свою вину.
Тут меня выдернули из кресла, как морковку из грядки, усадили на стол, обняли и… Да-а-а-а-а, этот поцелуй был самым-самым прекрасным в моей жизни! А следующий еще лучше! Но когда руки магистра легли на грудь, я очнулась.
– М-магистр!
– Прости, Лира! – руки Саннелиус убрал, точнее, переместил их на талию и уткнулся лбом мне в плечо. – Ты так прекрасна и желанна, что мне трудно удержаться. Но клянусь, я не буду спешить!
Я замотала головой и жалобно сказала:
– Магистр Окс, что с вами? Я уже ничего не понимаю!
Бытовик вздохнул, сел в кресло сам, усадил меня на колени и, уткнувшись лицом в мою шею, рассказал.
Проклятие сидело на нем так долго, что впиталось в ауру. Стало ее частью. И постоянно вызывало неуверенность.
– Понимаешь, я привык сомневаться во всем и всегда – но главное, в своих чувствах. Поэтому, когда навязанные эмоции схлынули, а взамен пришли настоящие – я им тоже не поверил. Решил, что это просто откат проклятия. Но во мне с каждым днем росла потребность видеть тебя, говорить с тобой. Я честно пытался сократить наши встречи, однако ноги сами несли туда, где ты могла появиться. Не поверишь, я даже к ведьмам снова пошел, чтобы убедиться, что все настоящее…
Я слушала, и по спине бежали мурашки. Наверное, мне просто не хватало образования, чтобы выразить свои чувства так, как это делал магистр Саннелиус. Ускоренный курс в библиотеке расширил мой словарный запас, улучшил речь и манеры, но это все не впиталось в кровь, оставаясь поверхностными знаниями. В ответ на всю эту тираду мне хотелось по-простецки взять скалку и отходить декана бытовиков по спине. Он переживал! Он страдал! А я? Каково было мне видеть, что любимый мужчина, подпустивший меня достаточно близко – вдруг оттолкнул и ушел?
Я судорожно вздохнула, борясь с искушением схватить хотя бы папку потяжелее и настучать по белобрысой голове магистра Окса! Когда-то он казался мне утонченным светловолосым блондином? Ерунда! Белобрысый дрищ – и точка!
Между тем магистр не останавливался:
– Когда Академию приворотами накрыло, я снова ничего не понял. Решил, что это артефакт так сработал…
Мне надоел это бубнеж. Да и злость требовала выхода. Поэтому я просто повернулась к магистру и поймала губами его губы. Лучше целоваться, чем слушать его занудные речи!
Магистр, кажется, растерялся, но быстро перехватил инициативу, со стоном впиваясь в мой рот снова и снова. Когда он поправил кое-что в штанах, а потом, как вампир, куснул меня за шею, я поняла, что надо либо останавливаться, либо двигаться дальше, и на секунду призадумалась.
Отношения между магистрами и адептами в Академии запрещены. В назидание и выгнать могут. Я не пропаду в мире Ильсарры даже без диплома, гламария нужна всегда. Вот только Великая Академия Изумруд… Она стала для меня воплощением другой жизни. Не той, где звенит золото, а той, в которой шелестят книги. И я не хочу отказываться от этой жизни.
– Магистр! – с трудом оторвавшись от пленительных губ мага, я уперлась ладонями в его плечи. – Нам нельзя. Запрещено!
Мужчина мотнул головой, вздохнул, стиснул меня сильнее и глухо сказал:
– Ты права. Нельзя спешить. Я буду ухаживать за тобой, Айлира, если позволишь.
– Магистр, мне нужно знать, что вы считаете ухаживанием, – покачала я головой.
Дайте боги здоровья Хранителю библиотеки. Благодаря книгам по истории миров Ильсарры и этикету я
