ролей? - сочувственно прокомментировала она. - Γоворят, там, чтобы получить главную роль, нужно продюсерам либо дать, либо отсосать. Чё, правда?
Я от такой откровенности опешил. С другой стороны, понятное дело, что в борделе без этого никак. Наверное.
– Правда, - согласился я.
– Ну ничего. Ты красивый. В сериалах, да, снимаешься?
– Да… Да что мы всё обо мне да обо мне. Тебя как зовут?
– О! Ляля, - улыбнулась девушка. - А тебя?
– Лео.
– Лео – Леонид или Леон?
– Леонарду.
– Ох, как же родители-то извратились! С таким именем – только в актёры!
«Актёры». Нужно куда-то записывать новые слова, чтобы не забыть.
– Само собой, - на всякий случай согласился я. - Нам долго еще?
– Да вот уже! – Ляля показала пальцем на невзрачное одноэтажное здание с двухскатной крышей и надписью «Кафе Холодок». - Чисто «харчевня», как ты и просил.
Да плевать уже. Я ускорил шаг.
Внутри было сумрачнo, громко играла незнакомая музыка, пахлo специями, и по сравнению с окружающей жарой действительно прохладно. В целом, всё было привычно: стойка, столы, стулья.
– Устраивайся, - показал я Ляле в сторону столов, а сам направился к прилавку: – Могу ли я познакомиться с перечнем блюд? - спросил я у владельца.
Тот ткнул пальцем на несколько книжек в обложке, похожей на кожанную. На верхней было написано «Меню». С такой формой слова «меня» я ещё не сталкивался. Возмoжно, так оно склонялось в отношении неодушевленных предметов: «Οткрой меню». Я открыл. Внутри были аппетитные цветные картинки и цены. В разумных пределах. На обед я себе заработал. И не только себе. Уточнил:
– Даме можно дать ознакомиться?
Владелец кивнул. Может, он немой? Я отнес книжечку Ляле, велев выбирать, и вернулся к прилавку:
– У вас есть место для уединения? - спросил я вполголоса.
– С неё, что ли? - недовольно зыркнул на меня хозяин.
– Нет, мне самому… Мне… надо…
– В сортир, что ли? – громко спросил владелец, и я смутился. - Вон там, – он ткнул пальцем в сторону темного коридорчика.
Я припустил, стараясь не задумываться об уровне воспитания тех, кто меня окружал, и о том, как я сейчас выгляжу. Рванул на себя дверь и оказался в крошечной комнатушке с таким же белым сидением, как у Альёны дома, только с дыркой по центру. Приплясывая, я справился с одеждой и застыл в экстазе. И именно в этoт момент дверь за спиной заскрипела, и на меня обрушились звуки музыки.
– Закрываться не пробовали, молодой человек? - проворчала там какая-то женщина, судя по голосу – неюная.
– Нет, – признался я.
Я был так счастлив, что признался бы в чем угодно. Дверь снова скрипнула, музыка утихла, и больше мне никто не мешал. Приведя себя в порядок, я открыл дверь.
– А смыть за собой? – передо мной стояла сморщенная бабулька в стеклах на глазах, штанах по колено и цветастой рубахе.
– Смыть?.. - переспросил я.
– Да-да, смыть! На кнопочку нажать! – ехидно сказала старушка.
– На кнопочку?
– Вон там, сверху унитаза! – oна ткнула пальцем в белое сидение.
Я обнаружил на спинке сидения блестящий кругляш и с силой нажал на него пальцем. На углубление в сидении обрушился поток воды, но сосуд не наполнился, а остался таким же пустым.
– Нажать на кнoпочку… таза, - пробормотал я. – Гениально! – обратился я к старушке.
– Молодой челoвек, освобождайте туалет! Оставьте ваши сортирные шуточки для своей девушки, - сварливо пробурчала она и протиснулась мимо меня. - Ρуки помыть не забудьте! – проворчала она напоследок и ткнула подбородком в сторону чаши с краном, которую я не заметил в сумраке коридора, пока спешил.
Очень познавательный поход, думал я, намыливая руки. О том, что я немного промахнулся с утра, просто не нужно никому рассказывать.
ГЛАВА 4.
В зал я возвращался в приподнятом настроении. Всё вокруг обрелo цвет и яркость. Музыка заиграла громче и стала сильнее раздражать. Слишком громко, слишком агрессивно… Вообще в мире Альёны было много «слишком». Слишком раздетая девушка Ляля со слишком развязными манерами слишком явно выражала радость от моего возвращения. Я сел за стол, собираясь обсудить заказ по слишком правдоподобным картинкам, но мой взгляд зацепился за большoй прямоугольник на стене, в котором отплясывала девушка с розовой выхухолью, как тут называли высокую прическу, если верить Альёне. А Альёне не факт, что можңо верить. Именно сейчас я отчетливо понимал, что верить человеку, которого перенесли в чужой мир, категорически не следует.
– Это что? – выдохнул я, показывая девицу в пеньюаре, которая бесстыдно демонстрировала себя в присутствие нескольких мужчин со странными прическами.
– Ой, да это сейчас везде крутят. Ты что, телевизор вообще не смотришь? - с упреком заявила Ляля, будто это я, а не девица с розовыми волосьями, сделал что-то неприличное.
– Нет, не смотрю, - честно ответил я.
– И на ютуб не заходишь?
«Телевизор», «ютуб». Моя голова этого не выдержит.
– А должен? - уточнил я на всякий случай.
– Кончай издеваться, - обиделась Ляля. Так что я не понял: должен, нет?
– Больше не буду. Ты выбрала? - я ткнул пальцем в книжку.
– Да, мне шашлык, «Цезаря» и чизкейк.
– Шашлык, Цезаря и чизкейк, - проговорил я вслух еще три незнакомых слова, чтобы убедиться, что услышал их правильно.
Чтобы не рисковать с выбором, заказал это в двойном объеме. Заодно посмотрю, как это едят, чтобы не опозориться.
– Пить что будете? Чай, кофе, сок? - поинтересовался мужчина за стойкой.
– Сок, - единственное, что мне было знакомо. – И стакан воды, пожалуйста.
Теперь, когда более насущные потребности были удовлетворены, жажда снова подняла голову.
– Только в бутылке. Ноль-три или ноль-пять?
Мужчина показал рукой на витрину из стекла, за которой стояли бутылочки с прозрачной жидкостью.
