и осталась куклой.
В одну из ночей, девушка сняла с себя платье и вошла в озеро, так красиво, вокруг летают светляки, вода мерцает лунным светом. Древень смотрит на неё и тоже снимает свои одежды и входит в воду. Вот женщина на поляне гладит свой большой живот и улыбается. Теперь роды. Как-то очень быстро всё происходит. Древень держит на руках младенца, целует его в лоб и что-то говорит, жаль не разобрать. Может быть, имя мальчика.
Отдаёт ребёнка матери и вдруг падает, сквозь его тело прорастают ветви дерева, мучительная смерть, как страшно. Женщина кричит, но ничего не может сделать. Через какое-то время лес поглощает Древня.
Женщина потеряла сознание, а когда очнулась, над ней летает маленький светлячок и показывает дорогу из леса. Так, она с новорождённым шла и шла, по лесу, по степи и через горы. Невероятно, сколько сил у этого хрупкого тела. Светлячок не оставлял её, указывал дорогу, помогал находить воду и хоть какую-то еду.
— Неудивительно, что она умерла. Не каждый мужчина такое путешествие осилит. А замок появился в момент, когда погиб Древень. Очень странно, только родился ребёнок, как отец получил кару. Хотя сдаётся мне, что это совпадение, или зеркало напутало что-то. Может время разное, и его смерть не связана с рождением, это так и останется загадкой, — шёпотом сказала Эр, понимая, что зеркало больше ничего не покажет. Осталось смыть с него следы магии.
— Что нам делать с младенцем и телом его матери? — спросил Маркус, он уже взял мальчика на руки, и ребёнок прижался к нему, как к родному.
— Тело мы похороним в саду, ребёнка оставим себе, к нам же никто не приходит, никто и не узнает, что малыш существует. Я же сказала, что он бастард, пока твоя дочь не признаёт его. И Древень теперь не сможет объявить его наследником. Он простой ребёнок, который, вполне способен принять дар магии у цветов, когда повзрослеет. Я даже Агассии не хочу о нём говорить, они точно заберут его. Он угроза их наследию. Но время придёт, дочка королей рано или поздно должна выйти замуж, и вот тогда мы представим во дворец нашего мальчика. Единственного законного наследника Волшебного мира. Жаль, что такое случилось с Фальшивой Софи, но важно только то, что он сын самого Древня, это всё меняет. Хоть бы он вырос похожим на отца.
Пока объясняла мужу свой план, успела вытереть зеркало. Капнуть малышу в рот эликсир из жестокрыльника, а то ребёнок ослаблен. Нашла в доме большое старое покрывало и подобие лопаты. Которую тут же обменяла на ребёнка. Мужу лопата, жене дитя. Маркус не мог смотреть на копию своей бедной дочери, Эр отнесла младенца в дом, дала ему мякиш хлеба, а сама вышла и засучив рукава, быстро завернула бездыханное тело Фальшивой Софи в покрывало, завязала узлы на голове и ногах, и указала, где лучше всего выкопать могилу. Через пару часов всё закончилось. Завтра они посадят сюда несколько кустов роз и постараются не вспоминать об этом событии.
Малыш всё ещё грязный, но сытый и после капель эликсира жестокрыльника, в котором частичка крови и силы настоящей Софи, уснул на кровати в гостевой комнате, теперь это детская.
— А как его зовут, ты поняла, что говорил Древень, может, по губам поймёшь, я его магический язык не знаю, — шёпотом сказал Маркус.
— Ты как всегда прав, мой любимый. У волшебников и их детей имя — очень важный атрибут силы. Если я сейчас сяду около ребёнка, возьму его за ручку, закрою глаза и постараюсь вспомнить, что показало зеркало, то вполне смогу понять, как зовут младенца.
Эр так и сделала, прилегла к ребёнку, взяла его за ручку, и закрыла глаза, прошептала заклинание, позволяющее говорить с бессловесными тварями, немыми людьми или младенцами, и стала слушать.
— Я слышу, о силы волшебства, его имя: «Древелес Эйондраг, что значит Белый маг лесов, сын дракона». Невероятно, это всё меняет. Древень не умер, он ждёт перерождения. Дорогой, мы на пороге невероятных событий, и самый важный элемент этих метаморфоз в наших руках. Мы хранители потомка рода Драконов! Представляешь?
Эр отпустила ручку маленького мальчика, встала и поклонилась ему, никогда не думала, что Древень на самом деле не древень и не маг леса, а нечто большее, вся сила этого мира. Значит, Софи рано или поздно вернётся, и Древень возродится. И вот тогда настанет время Эргермины! Неожиданный поворот. Надо обеспечить этого мальчика всем самым лучшим. Она уже обожает его как родного. Да и Маркус рад, что у них появился долгожданный ребёнок, снова, как когда-то в его жизнь вплыла на волнах маленькая Софи.
— Эйон, теперь тебя зовут Эйон, — Эр с нежностью укрыла ребёнка мягким одеялом. Новоиспечённые родители тихо вышли из детской и обнялись. Что-то их теперь ждёт впереди. Этот ребёнок не только большое счастье и возможности, но и опасность, многие захотят получить новое дитя магии. Но теперь Эргермина на страже, уж она-то сможет постоять за себя и за свою бесценную семью.
Как только дверь в детскую закрылась, над кроватью, где мирно посапывал младенец, зажглась яркая звёздочка, тот самый светлячок, коснулся лба ребёнка и исчез навсегда.
Поляна в зачарованном лесу уменьшилась, деревья словно стремились быстрее добраться до источника силы — озера, которое когда-то создала Софи. Природа лечит, придаёт силы, а силы сейчас нужны и Софи, и Энту.
Пустошь не убила молодую волшебницу, но всё же сделала своё чёрное дело. Софи увидела себя в зеркальной глади озера и ужаснулась, лицо постарело, волосы как мочалка, теперь она похожа на женщину, которой далеко за сорок. Неудивительно, что Эргермина не узнала свою подругу.
Может быть ей и показалось, что около гроба праматери время остановилось, но реальность и её облик кричит об обратном. Юная Софи пролежала в забытьи почти двадцать лет, песок, ветер и злые силы не просто так мучили её, они питались её магией. В хороших условиях, волшебница и тысячу лет может оставаться молодой и прекрасной, достаточно поддерживать свои силы, и не перенапрягаться, создавая новые города, сады, миры, да и вообще, от работы даже маги умирают. Но Софи об этом не задумывалась. Всё, что происходило с ней в Волшебном мире, требовало максимальной отдачи. Того и гляди, она снова впадёт в «Сон Флоры» и переродится в кого-то нового, как Энт.
Энт после перерождения ещё прекраснее, только совершенно обессиленный, и самое печальное, потерял
