— Лианс! Ты изменяешь мне! С ней! Как ты посмел? Чем я хуже ее, а? Неужели ты совсем меня не любишь? Ведь я твоя жена!
Бог мой, под влиянием Розамунды я орала что-то еще более дикое и размахивала кочергой, как сумасшедшая, замахиваясь на гадину.
А эта Мунда, как это ей и свойственно, приняла невинный устрашенный вид, словно я запугала ее до колик.
— Бьянка. Прекрати истерику, — бросил мой муж.
Холодный, безразличный, он едва повел бровью, и кочерга вспыхнула в моих руках, я выронила ее прежде, чем она растеклась по полу лужицей жидкого металла.
Дракон. Мой муж имел полную власть над огнем.
Так странно.
Такой контраст.
Его холодный, отрешенный вид и такое сильное, яростное пламя внутри него.
— Ты не в себе. Иди в свою комнату.
Тьфу ты, блин!
Я б и рада уйти к себе, подальше от вас, моральных уродов, но твоя любовница еще не насладилась этой сценой и ярким контрастом между нами!
— Не уйду, понял? Я твоя жена и ты не смеешь меня прогонять!
Я заревела белугой, буквально исходя рыданиями.
Отвратительное зрелище…
Настоящая я, Даша Черникова, уже давно бы развернулась и удалилась с гордо поднятой головой.
Но все шло согласно сценарию Розамунды.
Какая же она сильная, стерва!
Как же непросто будет ее одолеть.
— Не хочу, не обязана прекращать! — вопила я под действием ее воли. — Немедленно отойди от нее! Ты не в праве! Ты мой муж, только мой, это меня ты должен так целовать, а не эту, эту… Я так сильно люблю тебя, Лианс, прошу, умоляю, ну хотя бы раз побудь со мной! Ты не пожалеешь! Ты ни разу меня не целовал, хотя бы просто попробуй! Я все, все, ВСЕ сделаю для тебя, клянусь!
Ох, с каким же удовольствием Розамунда, благочестиво отойдя в сторонку, наблюдала за моим унижением…
И я чувствовала, как же ей этого было мало.
Пшеничная ведьма! Насквозь коварная, лживая, мерзкая сучка!
Она просто развлекалась.
Я найду артефакт от ее силы и отомщу во сто, нет в тысячу крат.
Чего бы мне это не стоило!
Теперь уже для меня самой это дело чести.
Чувствуя, что зелье опять начинает действовать и колени подкашиваются, я схватилась за стенку и сползла на пол. Но продолжала, следуя приказу Розамунды, как орать мерзкие, отвратительные вещи, проклинать Лианса и его любовницу.
— В ней столько зла, Лианс, — в красивых невинных голубых глазах Мунды заблестели слезы. — Столько гадкой энергии. Мне так сложно выносить эту плебейскую ругань…
Действительно!
Так сложно выносить, как будто не ты управляла мной и все это устроила!
Мой великолепный муж с презрением взглянул на меня, сжавшуюся на полу и умоляющую:
— Лианс, пожалуйста… Прогони ее, а я, я тебе помогу с этими дурацкими бумагами про демонов, я, я все перепишу! Она мразь, стерва, гадина, ненавижу ее, убью ее!
— Такая жуткая, Лианс… — задрожала Розамунда. — Я, правда, ее боюсь…
Напоказ задрожала.
Актриса погорелого театра, блин!
— Тебе нечего бояться, Роз.
Муж обнял гадину, а она с удовольствием обхватила его руками, моментально расслабляя корсаж, словно ей не хватало воздуха. Увивалась вокруг него, как ядовитый плющ.
Их объятия становились все более страстными.
На моих глазах.
— Лианс, Лианс, я не могу, она смотрит…
Мунда шептала, стонала нечто вот такое, играя в невинность.
Фальшивка.
Я чувствовала, что вся эта ситуация наоборот, все сильнее и сильнее ее заводит. Под ее маской невинности скрывался, поистине, настоящий дьявол.
И мой муж, блестящий полицейский офицер, этого совсем не чувствовал.
Как слепы порой бывают мужчины!
— Лианс… — простонала Саксес, задирая юбки. — Хочу тебя почувствовать…
Со своего унизительного положения, прямо с пола, я смотрела на эту ведьму и просто диву давалась.
Мне впервые встретился настолько мерзкий, отвратительный и порочный персонаж, от которого нормальным людям лучше держаться подальше.
Но Лианс был, в первую очередь, мужиком.
Несмотря на всю свою безупречность полицейского офицера, который вот такую вот игру должен выкупать с первых минут, он был мужиком.
Потому и повелся на эту красивую, якобы недоступную хитрую телку. Мунда изо всех сил продолжала играть в «недоступность», а на самом деле вцепилась в него, как тонущий в спасательный круг.
Повелся.
И наплевать ему было на свою жалкую, стенающую жену Бьянку.
Он вообще не воспринимал ее как человека.
Скорее, как досадное неразумение.
— Давай, Лианс! — простонала Розамунда, прижимая его руки к своей груди. — Давай сделаем это!
— Пошла прочь… — не глядя, бросил мне мой муж, целуя мерзкую блондинку.
Он был поглощен ей, а на меня и на мои чувства ему было совершенно наплевать, как на ничтожную букашку, недостойную даже внимания.
— Люби меня, мой ненаглядный… — простонала Мунда. — Люби меня… Я хочу, чтобы ты любил меня прямо сейчас.
И он любил…
Отлюбил ее так, что под ним затрясся весь, черт побери, стол вместе с супер-важными описями о демонах!
Стол реально ходил ходуном, а я, глядя на все это, чувствовала, как слезы текут по щекам.
В тот миг я представила, как мой Женя на берегу Персидского залива вот так же… Со своей любовницей…
Хотя этот Женечка и в подметки не годился Лиансу Рэтборну по мужественности и стати.
Несчастная Бьянка.
Плакса, нюня, бестолковая истеричка, которую никто не принимает всерьез.
Несчастная я, что попала в нее.
Что тут еще скажешь?
Одно хорошо — в момент близости Розамунда отвлеклась и стала слабее меня контролировать.
Да, ее гипнотические чары ослабились, поэтому я почувствовала свою волю.
Почувствовала и стала тихонько приподниматься.
И все-таки я не могла оторвать глаз от того, как мой муж берет на столе вскрикивающую от удовольствия блондинку.
Именно в этот момент я затаила в себе настоящий яд¸ чтобы однажды, когда он будет меньше всего этого ожидать, вцепиться ему в горло.
Именно в этот момент я приняла близко к сердцу наставление своего зеркального помощника.
Ему — в горло, а ее я вообще порву на мелкие клочки!
Время придет, я точно это знаю, Лианс.
Вы ответите.
Вы заплатите по счетам.
Теперь проваливай прочь, глупая Плакса, и забудь обо всем, что видела здесь. Думай, что вместо этого спала и смотрела сон, как прогуливаешься по лугу среди овец, таких же безмозглых животных, как ты. Да, да, считай овечек, идиотка. Как только досчитаешь до тысячи, то все забудешь…
Безмолвный приказ Розамунды прозвучал мне прямо в спину.
Она была уверена, что я буду считать овец.
Первая овечка, вторая овечка, третья овечка, четвертая овечка…
Я помотала головой, отгоняя липкую паутину ее гипноза.
Кое-как выползла за дверь и там уж собралась с силами, и заковыляла от проклятого кабинета прочь, стараясь избавиться от проклятых мыслей об овцах.
Я буду изо всех сил сопротивляться ее воле.
Я не должна это забыть.
ГЛАВА 9
— Ну как ты, милая? Как спалось прошлой ночью?
Розамунда Саксес склонилась над моей кроватью, помешивая в чашке чай.
Самонадеянности ей не занимать.
Мунда была искренне уверена, что я забыла о том, как она занималась любовью с моим мужем на столе в его кабинете.
Этот вопрос был задан с явной издевкой.
Но я поклялась себе не забывать об этом унижении.
Проклятые овцы пошли к черту!
Я все помнила.
Однако не спешила делиться своими воспоминаниями.
Выступать в открытую против Мунды сейчас, когда я слишком слаба, было не время.
Если она поймет, что ее гипноз не подействовал, то хорошенько надавит — и я забуду по-настоящему.
Пока что не нужно возбуждать ее подозрений.
— О, мне приснился чудесный сон, дорогая Розамунда, как будто я в деревне и бегу по большому полю, на котором растет множество луговых трав и пасутся овечки, белые и пушистые, как облака, — сладко-пресладко улыбнулась я. — Я сосчитала их всех, замечательно отдохнула, и прекрасно выспалась. А твоя забота сделала сегодняшний день еще прекраснее.
