только Ваше Императорское Величество служит гарантом того, что род Элеарских не прервется. Я не знаком с полным вариантом ритуала, но…
– Я знаю об этом, – холодно отрезала Хестер.
Ей вдруг подумалось, что друг у ее истинного так себе. Очень такой ненадежный друг.
– Даррен ушел слишком далеко, – повторила она. – Душа и тело разделены, и, если мы ничего не сделаем, он умрет через неделю.
Она тщательно выбирала слова, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений:
– Если Даррен умрет, то и я уйду.
– Вам не позволят! В сложившейся ситуации ваша жизнь бесценна, – вскинулся Левайр.
Грегуар молча наблюдал, а Хестер… Императрица холодно и спокойно улыбнулась и четко произнесла:
– А я никого и не спрошу. Вам известно, что чем больше силы накапливает род, тем выше цена, которую он платит. Род Аргеланд может поспорить древностью с Элеарскими. Мужчины нашей семьи рождаются драконами, но женщины… Женщины рождаются бескрылыми драконами и после встречи с истинным принимают его расу. Бескрылый дракон тает, оставляя после себя силу, из которой ткется тело волка. Или же дракон засыпает, оставляя девицу Аргеланд просто человеком. Или же…
Замолчав, Хестер отошла к софе и села. Ей было интересно, кто поймет первым. Как ни странно, это был Левайр:
– Вы не вставали на крыло, но ваша драконица взрослая.
– И без Даррена мне не взлететь, – кивнула Хестер. – А дальше дисбаланс магии и мучительная, хоть и быстрая смерть.
Тут ахнула Милли:
– Ты отдала часы, хоть и знала, что умрешь?! Я имею в виду…
– Нет, – грустно улыбнулась Хестер, – нет, тогда я этого не знала. Я была уверена, что смогу полететь сама. Там… Там есть нюансы.
«Разумеется, я могу вылететь сама, – подумала она про себя. – Мы бы вымерли с таким количеством ограничений! Просто не всем нужно об этом знать! К тому же я ни словом не солгала: без Даррена не полечу. А не смогу или не захочу… Лишняя информация».
– Тогда, возможно…
– У вас не получится начинить меня наследником престола и продержать в мертвенном сне всю беременность, – Хестер оборвала Левайра. – Во-первых, я буду сопротивляться, и поверьте, вы мало что можете мне противопоставить.
Чтобы не быть голословной, леди Аргеланд раскинула руки, и комната погрузилась в морозную тьму.
– Я хочу своего истинного, живым и невредимым. И если вы не хотите смуты и безвластия, вы найдете мне некроса. Покиньте мои покои, Первый Советник. Я вам не доверяю.
– Моя Императрица, вы не поняли…
– Я поняла ровно то, что вы сказали. Вон!
Тьма вновь подчинилась Хестер только после того, как Левайр вышел.
– Я бы хотел вернуться к покушению, – проговорил Грегуар так, будто ничего не случилось.
На что леди Аргеланд спокойно ответила:
– Вай, скажи ему.
– Не надо, – тут же произнес мужчина. – Я понял, но, пока я не знаю, я лучше разговариваю. Прямо как вы, моя Императрица.
Хестер сощурилась:
– Какова ваша цель?
– Вернувшийся Даррен, – четко ответил Грегуар. – Без него все рухнет.
– Меня зовут Хестер, Грегуар, – улыбнулась леди Аргеланд, – что мы можем сделать?
– Для начала – полностью закрыть Старший Дворец. Вход только по именному приглашению и через клятвы – к сожалению, вам придется принимать гостей. А некроса… Некроса мы найдем. Это не так и сложно. Другое дело, что имеющемуся доверять нельзя. Но от него можно узнать и о других. Последние годы их рождается очень много.
Грег говорил настолько уверенно, что Хестер поверила. И, поверив, ощутила, как разжимается ледяная ладонь, что стискивала ее душу и сердце. Они со всем справятся. Обязательно.
Визит напыщенного целителя – Дервена никто не рискнул отвлечь – прошел штатно. Леди Аргеланд пожаловалась на головную боль и легкую дрожь в пальцах. Ломким голосом она высказалась о тех, кто посмел так поступить. А после приказала Грегуару закрыть дворец. Целитель умелся очень быстро.
– Явно полетел сведениями торговать, – нехорошо сощурилась Милли.
– Мы на это и рассчитывали, – фыркнула Вай.
– Если что, – тихо сказала леди Аррави, – он и мне намекнул, что… Что я могла бы рассказывать о вас.
– Мы придумаем, как это использовать. – Грегуар явно чувствовал себя в своей стихии.
И это дарило покой не только Хестер, но и ее подругам.
Хестер не покидало ощущение какой-то едва уловимой неправильности. Она пыталась смеяться над шутками Даррена, отвечала что-то невпопад и никак не могла насмотреться на родное лицо. А дракон только улыбался и предлагал оценить закат:
– Увы, пока что мы можем наблюдать только его! Хесси, лови скорее!
Из глубин моря поднялся золотисто-розовый цветок, и Хестер, выбросив вперед правую руку, перехватила его до того, как он смог улететь.
– Я до сих пор не могу поверить, что ты умеешь грести, колоть дрова, пользоваться колодцем, – зачарованно произнесла леди Аргеланд. – Что еще ты умеешь?
– Все, – хитро улыбнулся Даррен, а потом заговорщицки признался: – А если не умею, то пытаюсь с уверенным видом. Обычно получается.
Тут он немного помолчал и честно добавил:
– Если это не магии касается, конечно. Тут нельзя быть самонадеянным. Ничего, сейчас мы закончим, и я заберу тебя на остров. На неделю. Только представь: горячие источники, бытовые артефакты, запас продовольствия и ни-ко-го.
– Скорей бы, – вздохнула Хестер.
Ей отчего-то стало очень горько. Как будто Даррен обещает что-то такое, с чем не сможет справиться. Как будто у них впереди нет этой недели и…
– Подаришь мне поцелуй? – дракон попытался отвлечь любимую от ее грустных переживаний.
– Ты спрашиваешь? – удивилась она.
И тут волна как-то неудачно плеснула о борт лодки. Соленые брызги ударили Хестер в лицо, она отшатнулась и…
В спальне было темно. Сквозь щель в портьерах за плачущей девушкой подглядывала молодая луна. Молодая и равнодушная луна – сколько таких юных красавиц ей довелось повидать на своем веку?
Хестер же, стерев со щек слезы, спустилась со слишком большой и слишком пустой постели. Неловко запинаясь, она добралась до купальни и встала под ледяной поток воды.
В голове немного разъяснилось. Сон оставил после себя
