Это уже полный п… полная беда.
— Утром пойдем к вашему старосте, — пробурчал мужик.
— Зачем?
— Закрепить то, что я тобой владею.
Мне кажется, или мужика сложившаяся ситуация совсем не радовала. По крайней мере, восторга в голосе я уловить не могла. Может, у меня есть шанс?
— Послушайте, — мягко начала я, — это какая-то ошибка. Как я могу быть вашей собственностью. Я же человек.
— Вот именно, — вздохнул мужик и обернулся ко мне. — Ты женщина.
Некоторое время он молча смотрел на меня, и я все ждала слов вроде: «Я по мужикам, так что не обессудь — тебя я отпускаю. Бес попутал и все такое». Но у него, к сожалению, было другое мнение.
— Давай хоть…
Он обнял меня за талию, ощупал, как будто выбирал на базаре товар, и я вскрикнула. Тяжелая рука тут же накрыла рот, вторая — пробежалась по шее, сжала грудь, скользнула между бедер, ощупывая там все, по телу прошла дрожь. Стало жарко, до боли томно внизу живота и… Боже, у меня слишком давно не было мужчины. Щеки загорелись, хорошо хоть в темноте этого не было видно.
Хамоватый мужик, прижимающийся ко мне, ощущался твердым и теплым, ладони у него были большие, бесцеремонные, но неожиданно аккуратные. И пах он приятно: озерной водой, конечно, а подо всем этим — каким-то нутряным мужским запахом, основательным, с горчинкой. В него хотелось закутаться, как в плед. Эх, надо было все-таки на Канары, не дожидаясь развода…
От бесцеремонных горячих прикосновений хотелось убежать, но я не могла даже с места сдвинуться. Ужас и позор ситуации состоял в том, что сопротивляться не особо-то и хотелось. По крайней мере, пока мужик не достал нож.
— Да что вы себе позволяете! — набравшись мужества, пискнула я и тут же задрожала от удовольствия, когда ладонь мужчины протиснулась между бедер.
Возмутительно. Ужасно. И все-таки, лучше бы мне не быть в этот момент связанной и знать хотя бы имя этой… интрижки.
Боже, как приятно…
Я замычала, мужик убрал ладонь с моего лица, и, не успела я обрадоваться, впился в губы. И это явно было не искусственное дыхание — разве что я отстала от моды и его теперь делают с языком. Поцелуй был долгим, отвратительно уверенным — меня никогда в жизни так не целовали, как будто присваивая. Ладонь мужика сжала волосы на затылке, потянула, и от этого меня прошибло огнем.
— Сойдешь, — наконец вынес вердикт мужик и погладил мою щеку кончиками пальцев. Он держал меня за подбородок, вынуждая смотреть на себя.
Что?! Сойду! Ах ты…
— Послушайте, уважаемый…
Хватка стала железной.
— Нет, — отрезал мужик. — Это ты послушай. Я не знаю, откуда ты взялась такая глупая, но предупреждаю один раз. Я говорю — ты слушаешь. Я приказываю — ты исполняешь. Права голоса у тебя нет. Пикнешь — сверну голову или скормлю собакам. Поняла?
— Я…
— Поняла?
Томность моментально слетела с тела, я напряглась. Мне показалось, он и правда убьет меня прямо там.
— Д-да.
— Вот и молодец. А теперь будь добра, веди себя тихо. Свалилась на мою голову.
— Так отпустите, — пискнула я.
Мужик никак не отреагировал. Он сидел, глядя на озеро, как будто караулил что-то. Может, ждал, что из воды выплывет еще кто-то, кого можно выловить, связать и посадить рядом с собой. Но никто кроме меня выплывать не торопился.
Спустя некоторое время меня начало знобить от холода: насквозь промокшее платье — не лучший аксессуар для холодной ночи, как будто осенней. Когда зуб на зуб уже перестал попадать и я щелкнула челюстью, мужик наконец обернулся.
— Тебе холодно?
— Тепло, Морозушко, тепло, батюшка, — противным дрожащим голосом ответила я, но мужик, конечно, не понял шутки.
Смотрел на меня несколько секунд, а потом выдал:
— Я запрещаю тебе врать.
— Зануда, — простучала зубами я.
— Что?
Не дождавшись ответа, мужик вздохнул, потом замер и поднял руки — медленно, как будто нехотя. Начертил огромную сферу и достал прямо из воздуха кусочек огня. Подул на него, взяв на ладонь, и положил на траву. Получился небольшой костерок, от которого шло ровное сильное тепло, как от включенного на всю мощность радиатора.
Удивляться по этому поводу сил уже не было. В свете костра я смогла рассмотреть лицо мужика. Красивое. Такие, кажется, называют породистыми. На безымянном пальце правой руки мужика блеснуло крупное кольцо-печатка.
— Если ты меня развяжешь и отпустишь, я поверю в чудеса.
— Вы, — поправил меня мужик. — Иди сюда. — Он поднял руку, явно предлагая мне прильнуть к могучей груди. — Что ты глазами своими серыми сверкаешь? Или так, или сиди мерзни.
— Мог бы меня просто отпустить, — проворчала я, но к груди все-таки прильнула. Нечего добру пропадать. Мужик был теплым и очень… обнимательным. Есть такое слово? Опять меня не туда куда-то несет.
Но, по крайней мере, к нашей беседе все еще не присоединился нож. А чтобы попытаться сбежать утром, мне нужно как минимум не умереть от холода ночью.
— Хотелось бы, — с непритворной тоской вздохнул мужик.
Глава 5
Прошло несколько минут, в течение которых он продолжил тоскливо таращиться на озеро.
— А если у меня руки затекут? — не выдержала я. — И ноги? И отвалятся? Может, все-таки отпустишь?
Раздался странный звук, и я не сразу поняла, что идет он из груди мужчины. Что-то среднее между стоном и рыком.
— Если у тебя что-то отвалится — это твои проблемы. Я сказал тебе сидеть и молчать, это не ясно?
Я открыла рот, потом закрыла и решила все-таки послушаться. Главная моя проблема: если я
