данный момент они ослаблены. Полагаю, века вымирания помогают с этим. — Он сел прямо и поправил галстук. — Как только мы выясним структуру заражающего организма, немного времени и с небольшой помощью, они станут силой, не имеющей себе равных. Поэтому никто не должен знать, что вы видели сегодня. Забудьте о мутантах. У нас осталось мало времени. — Он скрестил руки на груди. — А теперь скажите нам, где мы можем найти девушку.
На лице Уэйда расплылась широкая улыбка.
— Я поговорю с тем нефилимом. И верну её вам немедленно.
Глава 2
Наши дни
«В ДЕТРОЙТЕ СГОРЕЛА ЗАБРОШЕННАЯ БОЛЬНИЦА»
Заголовок вспыхнул на экране телевизора, а Мардж Пендербаум молча покачала головой рядом с ним. На кадрах видно, как пожарные борются с пламенем, которое устремилось вверх к потемневшему небу. Полое почерневшее здание выглядело почти неузнаваемым спустя всего несколько часов, когда в нём всё ещё скрывались солдаты Алекси и их извращенный лидер Джексон Уэйд.
Гевин упал на стул, закинув ноги на стол. Улыбка тронула уголки его губ, когда тот вспомнил выражение лица Айден, когда она наконец победила своего врага, положив конец режиму Алекси. Все солдаты Алекси сбежали, и теперь бродят по улицам Детройта. Теперь будет лучше? Хуже? Кто, чёрт возьми, знал? Все эти дети сыграли свою роль в безумном замысле Уэйда по созданию непобедимой армии.
Он взболтал ликер «Элизий» в стакане для виски и сделал глоток.
Что за ночь.
Однако ничто не переплюнет в эту ночь, рабство у суккубы, ради его брата Логана.
Несомненно, у этого малыша могло быть куда меньше неприятностей, как у самого младшего из сыновей Гнева. Казалось, куда бы Логан ни пошёл, над его головой нависло черное облако, жаждущее нанести ущерб любому, кто был достаточно глуп, чтобы встать рядом.
Тем не менее, быть в долгу перед суккубом казалось небольшой ценой за спасение жизни его брата.
Гевин смотрел на янтарную жидкость, которая кружилась в стекле, словно угасающие волны пламени, его мысли уносились к тому, как он впервые попал в рабство ради Логана.
Тогда у него была самая ужасная пытка, которую он когда-либо знал за все столетия своей жизни.
Отпив спиртное, Гевин допил остатки «Элизии». Он поморщился от обжигающей волны прошедшей по его горлу, как после глотка адского огня, прежде чем налить новый стакан.
С Логаном никогда не было легко, он жил безрассудно и никогда не следовал правилам. У пацана тяга к смерти, и Гевин всегда представлял себе, что если он столкнется лицом к лицу с ублюдком жнецом, Логан, вероятно, бросится первым. Только когда он действительно увидел своего брата, лежащего на кровати, он понял, что даже самые сильные и самые тёмные души могут пасть.
Звонок чуть не сбил Гевина со стула.
— Сукин сын!
Он вытер ликер, стекающий ему на рубашку.
— Господин. — Навязчивый, изувеченный голос говорил сквозь звуки призрачного эха, словно кто-то из фильма Полтергейста — один из Кататонов, упырей, охранявших поместье и заставлявших нарушителей пугаться до чертиков. — Пожалуйста, посмотрите, что мы нашли.
Гевин поставил остатки своего напитка на стол и поднялся со стула, в последний раз отряхивая мокрое пятно на рубашке. Он шёл по коридору, пока не достиг двери. Скрип отразился от стен, когда он дёрнул панель, ледяной холод снизу ударил ему в лицо. Дальше бра освещали путь вниз по винтовой лестнице в катакомбы особняка.
Ему не пришлось заходить далеко в подземелье, прежде чем он наткнулся на небольшую группу гулей, стоявших вокруг белого предмета, лежащего на каменном полу.
Гевин нахмурился, приближаясь, наклонив голову, чтобы разглядеть.
— Что это?
— Нарушитель. — Начальник службы безопасности поднялся с корточек. Его рваная одежда едва ли прикрывало тело, когда он переместил свой вес и скрестил руки на груди. — Нашел его шныряющим за воротами.
— Как он стал таким?
— Пытался пройти через ворота, — с ухмылкой сказал упырь. — От него избавятся должным образом, но я хотел дать вам взглянуть на него. Такого супера я ещё не видел.
Гевин наклонился и балансировал на одном колене, изучая измождённое и иссохшее тело, распластавшееся на бетонном полу. Его кожа приобрела болезненный оттенок белого, почти серого и прозрачного, под ним разветвлялась сеть вен. Рука напротив Гевина была оторвана прямо по корень плеча.
Он кивнул в его сторону.
— Ваша работа?
— Неа. Он был таким до того, как мы добрались до него.
Рука схватила Гевина за руку, и клыки впились в его кожу.
Гевин отпрянул и ударил его кулаком по лицу. Снова и снова он ударял по бледно-белой плоти, брызги жидкости летели изо рта и носа, пока из-под руки Гевина не засверкали искры, и борьба не прекратилась.
Выбив клыки, Гевин бросил голову на землю и резко кивнул стоявшему рядом с ним гулю.
Упырь достал кинжал из кобуры.
— Так и знал, что надо было оторвать этому ублюдку голову, прежде чем звать тебя сюда.
Из следов укусов на ране Гевина вырвалась прозрачная жидкость, которая начала втягиваться, блестя в свете свечи.
— Что это, чёрт возьми, за штука?
— Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам. — Упырь чиркнул по изуродованному носу и мотнул головой в сторону катакомб. — Однако его ждёт кислотная ванна.
— Интересно, что он здесь забыл.
— Чёрт… а что, если бы я сначала спросил его об этом, а?
Гевин поднял губу отрубленной головы, где клыки медленно втянулись обратно в десны. Скопившись на полу, золото, плавающее в прозрачной жидкости, почти искрилось, а небольшое количество темно-красного изменялось в нечто, похожее на плазму.
— Как будто существует отдельная кровеносная система, — пробормотал Гевин. — Структура его тела говорит, что когда-то он был человеком. Выглядит истощенным. — Он отпрянул назад, чтобы избежать расползающейся лужи. — Но это точно не человеческая кровь.
— Интересно, настоящее ли это золото?
Гевин поднял голову и увидел, что глаза гуля устремлены на жидкость, и покачал головой.
— Если хочешь разобраться в этом дерьме, прошу. Но сделай мне одолжение
