позволяла.
Бедолага Сина даже подпрыгнула от неожиданности. Спорить не стала и тут же скрылась за дверью.
Вдох-выдох. Попыталась успокоиться, хотя прекрасно понимала, что и так чересчур отрешена ото всего. Высунула из-под одеяла руки и стала рассматривать их, как какую-то диковинку. Никаких следов инея или чего-либо ещё на них не было, но пальцы утратили тактильную чувствительность.Спустя несколько минут я поднялась с постели и подошла к зеркалу. Покрутилась перед ним, удостоверяясь, что других внешних проявлений недомогания нет. Озноб прошёл, и то, что мне было некомфортно и зябко, выдавали лишь мурашки, то и дело пробегавшие по телу.
Наклонила голову, заметив некрасивый след на шее. То, что доставляло мне неприятные ощущения, оказалось приличным синяком. Супруг не церемонился, когда “приласкал” меня в приёмной, а я, видимо, уже тогда утратила чувствительность и не вскрикнула от боли, чтобы его остановить. Вот и результат.
Время шло, поэтому я поспешила сменить платье на более закрытое. Нашла в гардеробе то, что по моим соображениям подходило больше всего, переоделась и заторопилась на аудиенцию. Мысли роились в голове, как пчёлы на пасеке. Да, мои чувства притупились, но рассудок я не потеряла. Очевидно был одно: со мной происходило что-то странное и виной тому…моя магия.
Остановившись у одного из окон в коридоре, ведущем к залу с куполом, дотронулась до стекла. Направила на него крупицу силы и замерла в ужасе. Либо я не рассчитала, либо нужно было срочно бить тревогу. Оконный проём, включая и раму, и стекло, мгновенно покрылся инеем.
“Нужно как можно скорее рассказать об этом Ваалу,” – подумала и чуть ли не бегом бросилась туда, где меня уже ждал супруг.
Перед дверью застыла в нерешительности.
“А что если он решит, что я намеренно рушу его планы, и обвинит меня в происходящем? Ясно же дал понять, что не простит ошибок и не потерпит непослушания,” – кусая губы, обхватила себя за плечи.
Зябко. Сквозников во дворце не бывало или мы просто их не ощущали. Но теперь я стояла перед залом и тряслась от холода. Подняла руку, чтобы постучать, и замерла. Холод пропал. Стало жарко. До такой степени, что мне почудилось, будто за спиной у меня растопленный камин. Захотелось обернуться и укутаться в неизвестно откуда взявшееся тепло целиком.
– Третья супруга, – голос кардинала заставил вздрогнуть. – В этот зал вхожи только маги и сам правитель. Что Вы здесь делаете?
Глава 7 Хрупкая куколка
Виго Крейвен
Дворец совсем не изменился. Столько лет прошло, а в нём по-прежнему царили холод и отчуждение. Он остался таким же, каким я его и запомнил. Словно и не провёл несметное количество дней и ночей в треклятом монастыре последователей Истины. Не окунулся в пучину отчаяния от предательства близких, не вынырнул из неё благодаря настоятелю и братьям. Пребывание там принесло мне мне не только боль, но и понимание того, что есть в этом мире те, для кого моё существование имеет смысл.
Я вернулся домой. В обитель того, кого когда-то возненавидел, а затем простил. Того, кому обязан был присягнуть и защищать до конца жизни. Не моей. Его.
Надеялся, что брат встретит меня лично, всё же он был мне обязан. Всем, что имел. Но Его Величество с порога дал понять, что ничего не изменилось. Он по-прежнему на коне: правитель, всеми любимый отпрыск великих магов, а я – бастард и отщепенец.
Удивило одно: девушка, что вышла встречать отряд и меня как его руководителя. Маленькая, хрупкая, но совсем не похожая на те холодные ледяные статуи, что жили обычно во дворце. Чистокровная, значит либо фрейлина, либо наложница, но какая-то странная. Решив проверить, так ли это, отказался приносить присягу. Обида на брата снова подняла голову в моей душе. Но горящий взгляд пепельноволосой куколки дал понять, что просто так она не сдастся. Зачем-то она протянула ко мне руку и я, не рассчитав, обжёг её магией. А затем ещё и Крейвен спикировал прямо на неё и расцарапал своими когтями нежную кожу упрямицы.
Стало совестно, но вида я не подал. Пока пытался понять, что на него нашло, тот перешёл все границы, травмируя бедняжку до крови. Успокоился и отозвал пернатое создание. А когда снова взглянул на ту, что оказалась супругой брата, замер, уловив в воздухе будоражащий воображение аромат. Алая струйка медленно сползла по молочно-белой коже женщины, перебралась через холмик ключицы и устремилась ниже. Вот тут мне потребовалось всё самообладение и выдержка, чтобы не выдать себя с потрохами. Это зрелище пробудило во мне совершенно недопустимые эмоции.
В монастыре не было женщин. Послушникам строго-настрого запрещалось контактировать с внешним миром. Только монахи, верховный настоятель и братья. Хотя нет, была в нашем окружении одна “красавица”. Кухарка Дуэнья: шестидесятилетняя дородная баба из соседней деревни. Простолюдинка приходила три-четыре раза в неделю, готовила на всех, стирала и к вечеру покидала монастырь.
Строгие правила, постоянные изнуряющие тренировки и множество часов над магическими фолиантами просто не оставляли времени на то, чтобы думать о чём-то ином. Поднимаясь с рассветом, мы окунались в ежедневную рутину и падали в постель вечером, полностью истощённые и физически, и магически. А ещё то и дело узнавали о смерти собратьев.
Все послушники знали, что никто из нас не жилец. Каждый мальчик-маг, которого отправляли в обитель последователей Истины, был обречен. Ни настоятель, ни наши воспитатели этого не скрывали. Нам открыто заявили об этом в самый первый день. Те, что выживали после первых месяцев тренировок, готовились к прохождению посвящения, при котором определялся ранг будущего кардинала.
А раз у таких, как мы, не было будущего, то и думать о девицах и создании семьи не стоило. Впервые за много лет покинуть монастырь и оказаться в окружении простых смертных мужчин и женщин было непривычно. Но, к моему удивлению, всё прошло просто отлично. Местные жительницы все, как одна, были похожи на наложниц отца: такие же мерзкие, какими я их помнил, плоские бесцветные воблы с отстранённым выражением лица и полным безразличием во взгляде.
Я даже вздохнул с облегчением, радуясь тому, что ничто не отвлечёт меня от возложенной на меня верховным настоятелем миссии, как вдруг…все мысли просто вышибло из головы, стоило поймать мягкое и податливое тело супруги брата, нагло использующей свою слабость против меня. Остался только её неповторимый аромат и ощущение приятной прохлады, которое дарила её близость.
Чтобы поскорее отстраниться от неё, согласился присягнуть брату. Я бы и так это
