– Ты нечто, ты знаешь это? – произнес он с благоговением. Я улыбнулась. – Так когда же я встречу девушку своей мечты? Есть какие-то временные рамки у твоих видений?
– Боюсь, что нет, – ответила я, покачав головой, а затем услышала сзади рев.
– Никаких счастливых концов!
Не успела я повернуться, как Родни оказался передо мной. В первый момент я растерялась, так как он смотрел мне в глаза. Это ведь не он кричал, верно? Я услышала стук шагов по крыше и увидела Хэддока, кинувшегося к нам. Он схватил парня с огненными руками и, стащив его со спины Родни, отбросил в сторону. Тот отлетел и упал на спину, ударившись головой о чугунную ограду.
Родни попытался улыбнуться мне, но его мысли говорили о боли, которую он испытывал. Я подхватила его, не дав упасть, и услышала крик Калеба, бросившегося на помощь.
Прежде чем я поняла, что случилось, слеза скатилась по моему носу и капнула на шею Родни.
– Нет! – крикнула я. – Нет!
Огнерукий очнулся и атаковал нас, когда мы повернулись к нему спиной. Подобрав длинный осколок стекла, он вонзил его в Родни, когда услышал, что тот говорит о моем видении. Это не должно было случиться…
– Но видение… У меня было видение, что ты женишься на твоей суженой! Это не должно было случиться!
Хэддок наклонился и посмотрел в глаза Родни, оттягивая ему веки. Питер встал на колени, оттолкнул Хэддока и начал собственное обследование, а Хэддок обратился ко мне:
– Что-то изменилось и изменило итог видения. Это не твоя вина.
Семья Калеба в ужасе смотрела на Родни, а я повернулась к Хэддоку.
– Почему вы мне помогаете? – хрипло спросила я. Из-за слез все казалось мутным, нечетким. Стало еще хуже, когда Калеб по-братски взял руку Родни, и они посмотрели друг на друга.
– Я знаю, как это – чувствовать, что ты не знаешь, что происходит вокруг. Ты чувствуешь себя уверенным в чем-то, но все меняется и становится другим. – Хэддок посмотрел на Родни. – Я знаю о видениях все. Знаю, как они работают. Моя семья долго занималась их исследованием. – Он перевел взгляд на меня. – Не знаю, что произошло и изменилось, почему твое видение не сбылось для Родни, но это не значит, что ты не можешь им доверять.
Я отвернулась, недоумевая, почему Уотсон мне помогает. Возможно, было не очень умно поворачиваться к нему спиной, но Калеб нуждался во мне. Когда я снова обернулась, было слишком поздно. Родни уже умер. Я притянула Калеба к себе, и мы тесно прижались друг к другу. Его кожа почти кипела от гнева и энергии и, казалось, зашипела, когда, соприкоснувшись со мной, он получил волну спокойствия.
Родители Кайла привели в чувство его и Линн. Они побежали к нам, и по лицу Кайла стало понятно: он понял, что произошло. Он рухнул на колени возле Родни и провел руками по своим волосам, прежде чем положить голову на руку кузену. Линн поглаживала спину Кайла. Ее щека была красной, и на месте пореза все еще виднелась кровь. Я увидела в ее мыслях, что Кайл попытался исцелить рану, но они увидели, что произошло с Родни, и сразу побежали к нам.
Кайл поднялся, притянул Линн к себе и зарылся лицом в ее волосы. Я ждала, но его касание не исцелило ее щеку. Он был слишком расстроен. Я отрешилась от всего, кроме Калеба и моего собственного гнева. Родни заботился обо мне, спасал и охранял. Он был членом семьи, и так больно было сознавать, что он ушел так рано – из-за меня.
Некоторое время спустя на крыше собралось еще больше людей. Я по-прежнему не шевелилась, и крики родителей Родни стали самым тяжелым моим воспоминанием. Мы отошли, уступая им место. Кто-то положил руку мне на спину. Я повернулась и увидела отца и Биша.
– Что случилось? – спросил папа и посмотрел на разрушения вокруг. – Это ты натворила?
– В основном, – призналась я сквозь слезы. А потом обняла папу и Биша. Я прижалась к ним и молча молила никогда не оставлять меня. Жизнь слишком коротка, чтобы быть беспечными и злобными. Слишком много жизней потеряно, слишком много времени потрачено впустую. Слишком много ненависти и горечи. Этого всего можно было избежать, и я поклялась никогда больше не допускать такого.
Мы с Калебом бездельничали в моей уже незачарованной спальне и пытались особо не задумываться. Последние два дня во дворце совершались торжественные мероприятия. Мы провели панихиду по Родни, и родственники забрали его тело, чтобы похоронить дома. Уотсоны были удалены из дворца. Теперь им предстояло жить обычной человеческой жизнью и справляться со всем, как остальные люди в мире. Если они однажды найдут любовь, это будет обычное чувство. Никаких запечатлений, никаких Возвышений, никаких способностей. Справедливость наконец восторжествовала для этой семьи.
И бороться с Советом и всеми остальными оказалось не так тяжело, как я думала. В тот день мы наконец спустились с крыши, пошли к членам Совета и все им объяснили. Мы с Калебом показали народу мои видения, объясняющие, как и почему начались проблемы. Когда показывалось видение о предыдущей Провидице, Асы казались ошеломленными. Совет покаялся в своем бездействии. Паоло признался: он и несколько других членов Совета замечали, что с Дональдом что-то происходит, но не хотели затевать расследование. Я была готова рассердиться на них, но время гнева прошло. Настало время для изменений и исцеления.
Дональд так и стоял недвижимым истуканом. Калеб позаимствовал его Дар, чтобы обездвижить злодея, но теперь уже не мог ничего заимствовать, чтобы снять чары.
Все отнеслись к происходящему с удивительным пониманием и даже… испытали облегчение, что Уотсоны больше не были одними из нас. Я впервые села за стол Совета, и это тоже впервые показалось мне правильным. Старые правила и традиции постепенно были отменены. Мы собрались и утвердили очевидные. Например, объявили, что больше никто из членов Совета не должен жить во дворце. Для них гораздо важнее было находиться со своими семьями, а пребывать здесь просто ради того, чтобы считаться важными и особенными, не имело никакого смысла. Никто не возражал, когда я это предложила, что было неудивительно.
Оставалось неясным, что делать с Хэддоком. Он был единственным оставшимся из Уотсонов, и его не было на крыше, когда произошли основные события. Позже я узнала, что именно он вызволил Джен и Биша из моей комнаты. Уотсоны планировали применить к ним те же газовые чары, которыми пытались уничтожить моего отца. Хэддок спас моего брата и его любимую. После этого он пошел к Совету и молил о прощении. Он рассказал им обо всем, что сделали Уотсоны, используя мою кровь, о моем похищении, о Марле и Дональде и их планах уничтожить все и всех.
