Несколько часов с тех пор, как я в последний раз видела Хейвен.
Несколько часов до того, как я ее опять увижу.
И едва добравшись, я вижу его. Он появляется одновременно со мной.
Все остальное сразу меркнет. Ничто не важно, когда он рядом.
Сердце у меня сжимается, во рту пересохло. Я даже говорить не могу, задохнувшись от желания и тоски. Милый, чудесный мой Деймен еще великолепнее, чем обычно, в свете уличных фонарей. С моим именем на устах. Произносит его так нежно, с такой страстью, что становится ясно — он чувствует то же, что и я.
Я подхожу ближе, эмоции рвутся наружу, мне так много нужно ему сказать! А все слова куда-то пропали. Меня бросает в жар. Хочу прижаться, припасть к нему и никогда больше не разлучаться…
Он подталкивает меня к дому, и в ту же секунду Роман распахивает дверь.
— Эвер, Деймен! Как я рад, что вы приехали!
Деймен врывается в дом и прижимает Романа к стене, а я, прошмыгнув мимо, вбегаю в гостиную. Ищу взглядом Хейвен. Она лежит на диване, бледная, неподвижная и, кажется, почти не дышит.
Я падаю рядом с ней на колени и нащупываю пульс на запястье, как когда-то в доме Деймена.
— Что вы с ней сделали? — Я с угрозой смотрю на Аву, которая скорчилась рядом.
Я знаю, она помогала Роману. Все они — одна шайка.
— Что. Вы. Сделали?
Один хороший удар ногой в корневую чакру, средоточие тщеславия и жадности, и Ава мгновенно вырубится. Мелькает мысль: а не сделал ли Деймен то же самое, врезав кулаком по сакральному центру Романа? Если да, так тому и надо.
После того, что они сделали с моей подругой.
Обрамленное волнистыми каштановыми волосами лицо Авы бледно, широко раскрытые карие глаза полны мольбы. Что-то мне это напоминает, только некогда вспомнить, что именно.
Ава говорит:
— Я ничего не знаю, Эвер! Клянусь! Понимаю, ты мне не веришь, но это правда…
— Вы правы, я вам не верю.
Я вновь склоняюсь над Хейвен, прижимаю ладонь к ее лбу, к щеке. Кожа у нее холодная и сухая, аура постепенно тускнеет, жизненная энергия утекает.
— Это не то, что ты подумала! Они записались ко мне на сеанс гадания. Сказали, это для вечеринки, а когда я пришла… Вот что увидела.
Она показывает рукой на Хейвен и качает головой.
— Еще бы вы не пришли! Это же не кто-нибудь, а ваш дорогой друг Роман.
Я ищу у Хейвен следы побоев. Ничего такого не видно. Хейвен кажется такой мирной, словно не подозревает, что ей недолго осталось быть на этом свете. Она уже на пути в Летнюю страну, если только я не сумею ее остановить.
— Я хотела помочь… Я пыталась…
— Что ж не помогли? Почему позвонили Джуду, а не девять-один-один?
Я лезу в сумку за телефоном, в последний момент вспоминаю, что не захватила его с собой, и материализую новый мобильник — точно в тот миг, когда в комнату врывается Роман.
Ищу глазами Деймена и замираю, не увидев его у Романа за спиной.
Роман смеется.
— Передвигается не так быстро, как я. Он все-таки постарше! — Затем Роман выхватывает из моей руки только что созданный телефон. — Дорогая, поверь, это уже не поможет. Твою подружку угораздило выпить очень крепкий чай, настоянный на белладонне. — Он показывает фарфоровую чашку на столе, из которой, судя по всему, недавно пили. — Белладонну, если ты не знаешь, называют еще «сонная одурь» или «волчья ягода». Медицина здесь бессильна. Спасти Хейвен можешь только ты.
Я не понимаю, что он имеет в виду. В дверях появляется Деймен. Взгляду него настороженный. Он явно пытается что-то мне телепатически передать, а я не улавливаю. Слышу только слабый отзвук, а слов не разбираю.
Роман улыбается.
— Что ж, Эвер, настал момент, которого ты так ждала!
Он широким жестом указывает на Хейвен, словно на какой-то приз.
Я смотрю на Деймена. Стараюсь разобрать его мысли и не могу.
Роман неторопливо оглядывает меня с головы до ног: босые ноги, влажное платье прилипло к телу. Роман облизывает губы.
— На самом деле все очень просто, моя дорогая. Даже ты могла бы догадаться. Помнишь, ты пришла ко мне домой и мы говорили о цене?
Я кошусь на Деймена. В его глазах мелькают страх, недоверие, обида, а потом он быстро отворачивается.
— Ой-ой! — Роман прикрывает рот ладонью. — Прошу прощения, я забыл, что это была наша маленькая грязная тайна. Ты уж меня извини, тут ведь речь о жизни и смерти. В двух словах, чтобы ввести вас в курс дела. — Он обращается к Аве и Деймену: — Эвер заглянула ко мне, чтобы обсудить сделку. Ей, видите ли, не терпится наконец забраться в постель со своим неотразимым парнем.
Он смеется, меряя взглядом Деймена, подходит к бару, берет бокал из граненого хрусталя и наполняет его эликсиром. Деймен изо всех сил старается казаться спокойным.
Я глубоко вздыхаю, но с места не двигаюсь. Бесполезно. Жив Роман или мертв, он все равно контролирует ситуацию. Его игра. Его правила. Я невольно спрашиваю себя: давно ли он манипулирует нами из-за кулис? Сколько времени я только воображала, будто чего-то достигла, а на самом деле, сама того не зная, действовала по его указке? Мы все ему подчинялись, как в том видении, что он мне показывал в школе.
— Эвер… — Телепатия больше не работает, и Деймену приходится говорить вслух, при всех. — Это правда?
С трудом проглатываю ком в горле и говорю, ни на кого не глядя:
— Давай уже к делу.
— Вечно ты торопишься! — Роман прищелкивает языком. — Серьезно, Эвер, это просто бессмысленно — вот уж чего-чего, а времени у тебя навалом! Ну ладно, что уж там. Скажи, у тебя есть какие-нибудь идеи, предположения?
Хейвен еле дышит, слабо цепляясь за жизнь. Ужасно не хочется признаваться, но я понятия не имею, что нужно Роману.
— Помнишь тот день, когда ты приходила ко мне в магазин?
Деймен вздрагивает. Я чувствую перемену в его энергии. Поправляю, прищурив глаза:
— Я приходила к Хейвен, а ты случайно там оказался.
— Это уже частности, — отмахивается Роман. — Я о загадке. Помнишь, какую загадку я тебе загадал?
Я вздыхаю и беру Хейвен за руку. Рука холодная, сухая и неподвижная — нехороший признак.
— Помнишь, я сказал: «Дать людям то, чего они хотят»? — Он ждет моего ответа и, не дождавшись, продолжает: — А что это значит, Эвер? Вот вопрос. Чего они хотят, а? Неужели еще не догадалась? — Он выгибает бровь и, подождав немного, встряхивает головой. — Попробуй на минутку поставить себя на место широкой общественности. Дай разгуляться воображению! Представь себе, в отличие от вас с Дейменом, я разделяю точку зрения народных масс. Зачем трястись над своими дарами, прятать их от людей? Я готов делиться! По крайней мере с теми, кто, на мой взгляд, этого заслуживает.
