— Поеду! — ответила девушка и посмотрела на Лайфорда. — Если вы позволите, конечно.
Лайф перестав проглатывать еду, как нормальный здоровый медведь, демонстративно перевел взгляд на меня, ожидая решения вместе с остальными.
— Мы не возражаем, — ответила я. — И это не изгнание. Ты всегда сможешь вернуться домой, если захочешь.
Девушка благодарно мне улыбнулась, и опять уставилась в свою тарелку.
— А я? — скромно спросила Кристи, с неприкрытой надеждой глядя на Блэр.
После секундного сканирования ведьма хихикнула.
— Милая, твоему только шесть. Придется подождать еще хотя бы лет десять.
— Блэр! — возмутилась я.
— Зато какие потом эти мальчики помладше страстные в посте…
— БЛЭР!
Она махнула на меня рукой и зарылась пальцами в волосы Колтона, который послал мне такой сыто-довольный взгляд, что стало тошно.
— Вы мерзкие! — выдал Эрик, и я засмеялась, шутливо толкнув младшего брата в плечо. Он ответил мне тем же, улыбаясь.
Я не удержалась и обняла его еще раз.
— Я так рада, что ты здесь. Мое первое воспоминания после того, как я потеряла память, было о том, что мы с Колтом пытались найти тебя. И понятия не имели, с чего начать. А теперь я не знаю, как наверстать наши с тобой упущенные годы, если мы будем так далеко друг от друга.
Мне не хотелось его отпускать. Мне даже не хотелось отпускать Колтона и сумасшедшую Блэр. Проводить с ними каждую секунду прекрасно. Спустя столько лет я, наконец, оказалась за столом со своей семьей. Уже в другом составе, без мамы и папы, со взрослым мировоззрением, но я могла видеть каждого из них, чувствовала их тепло, поддержку, наше родство. Они делали меня сильной и очень счастливой.
— Думаю, мы с Эмбер могли бы пожить здесь какое-то время, — шепнул Эрик на ухо. А когда я отстранилась, смотря на него с надеждой, он хмыкнул. — Эмбер закатит мне грандиозный скандал!
— Ты только и живешь ради этого, маленький мазохист! — заворчала Блэр.
— Ты уверен, брат? — спросил Колтон, хмурясь.
— Всего на пару месяцев, — кивнул Эрик и подмигнул мне. — Может быть, немного дольше. Здесь должен быть кто-то, кто сможет почувствовать грядущую опасность. Клод может вернуться.
— Не в этом году. Он будет искать способы спрятать свое сокровище, — заверила Блэр и медленно перевела свой тяжелый взгляд на меня. — Но мысль дельная. Я «за».
Я была «за» всеми руками и ногами, вот только… Глянула на Лайфорда и прикусила губу.
— Тебе не нужно мое согласие, — произнес он.
— Но я хочу его! — заверила я.
Отклонившись на спинку стула и положив руку на мой, он словно не замечал никого вокруг.
— Ты отлично знаешь, что делать со мной, когда тебе чего-то хочется, — проворковал Лайф, смотря на меня по-настоящему похотливо.
— Черт возьми! — заворчал Эрик. — Вы ничуть не лучше.
Остальные улыбались, я знала, но взгляд все равно не могла отвести от Лайфорда. У меня впервые появилось чувство, что мое будущее предопределено. Оно ясное и четкое, никаких долбаных сюрпризов и скачек из дна Марсианской впадины в бездну с раскаленными углями. Моя жизнь отражалась в глазах напротив, в уверенном, дарящем силу и излучающем тепло взгляде. Я смотрела на Лайфа и верила, что никто не отнимет у меня права на мое персональное и выстраданное счастье. Никто. Пока он рядом.
— Прекрати так смотреть, иначе доиграешься! — произнес он почти беззвучно, только губами. И ему, честно говоря, было плевать, если остальные услышат. И мне, если уж совсем честно говоря, тоже. Я ведь его. А он мой!
— Думаю, десерт мы поедим у себя, — произнесла я, не в силах оторвать глаз от Лайфорда.
Он улыбнулся так, что мне хотелось закрыть его ото всех. Если бы не метка собственницы на лбу, я бы так и сделала. А так промокнула губы салфеткой и помахала присутствующим, когда мой стул с противным писком поехал к двери.
— Надеюсь, вы закончите хотя бы к трем утра, — крикнула Блэр нам вслед.
— А что? — спросила я.
— Я уже поела и готова выкапывать из могилы сестру.
Что мне особенно нравится в Блэр, так это то, что никогда невозможно понять, где она шутит, а где говорит правду. Колтон лишь вздохнул и продолжил жевать курицу. Эрик устало качал головой. Девушки? Да, они впали в ступор. А вот мне хотелось смеяться!
Эпилог
Три месяца спустя
— Это глупо!
— У тебя чудесно получается, — соврал Лайф и скрыл улыбку, прижавшись губами к моим волосам. — Читай!
Я попыталась собрать буквы вместе так быстро, как могла, но все равно пока получалось не очень. Мне было стыдно, что я до сих пор не умела нормально читать или грамотно писать. Я не ходила в школу, ничему не училась. И в такие моменты возникали мысли о собственной неполноценности. Я все время пыталась представить себя глазами Лайфорда и не понимала, за какие заслуги получила этого мужчину. Его заботу, защиту, терпение. Что я могла предложить ему взамен? Только свою любовь.
— Плевать, что это медленно, мы просто тащимся от твоего голоса, — заверил он и теперь начал покусывать мое ухо. Я засмеялась и от его слов, и от щекотки, и от чувства полноценного счастья, пока его руки поглаживали мой слегка округлившийся животик. Только он показался наружу, Лайфа перемкнуло. Он больше не говорил «я», только «мы»! Он и наш маленький будущий альфа стали командой.
— Постель — мой друг, — продолжила читать. — Вот именно, обыкновенная постель. Лечь в постель — великое дело.
— Ох, этот мудрый Хэмингуэй, — протянул Лайф, опять меня отвлекая.
— Это просто у тебя на уме только одно! — пожаловалась я. Хоть и не всерьез. — Если это никогда не закончится, и я не найду способ предохранения, то так и прохожу беременной до конца своих дней.
— У нас будет чудная стая метисов, — подыграл Лайф, отнимая у меня книгу. Здесь, в родовой библиотеке их были тысячи. Как в той сказке с Красавицей и Чудовищем. Каждая комната этого дома была огромной. И каждую Лайфорд задался целью заполнить нашими запахами. Негласное правило самцов — все, что твое, помечай!
Первое время это было даже забавно. Каждое утро мы просыпались в новой комнате, предварительно устроив в ней небольшой погром. От вещей Харрисона избавились быстро. На десерт оставили кабинет. А когда порылись в нем, нашли много чего интересного. Сведения о стае моей мамы и много-много фотографий. Ее портрет, наш дом, где мы жили детьми, как его разрушили и сожгли. Многие фото Лайф мне не дал смотреть, а потом и вовсе уничтожил. Мы сняли огромную картину Харрисона в библиотеке, и вместо него повесили портреты наших родителей. Теперь это стало нашим любимым местом. Здесь было очень светло, окна на всю стену и мягкие диванчики.
Лайф положил старый том на полку и бережно перевернул меня в своих объятиях.
— В постель? — предложил он.
Я улыбнулась и покачала головой.
— Заманчиво, но у нас ужин с Эриком, Эмбер и Авой и ее братом Брендом.
Я ждала, что Лайф устало вздохнет и закатит глаза, и он так и сделал. Но затем его взгляд стал теплым и игривым.
— Я горжусь тобой, — произнес он вдруг, удивив меня.
— Почему? — я засмеялась. — Я делаю успехи и не больше не хочу выцарапать глаза всем твоим бывшим?
Он фыркнул.
— Ты все еще хочешь, не ври!
И как только он раскусил меня? Я ведь пытаюсь выглядеть цивилизованной.
— Если без шуток, то ты делаешь очень многое для них. И, признаться, я не надеялся, что ты настолько проникнешься проблемами оборотней, которые были настроены к тебе враждебно. Ты очень великодушна.
Я скромно пожала плечами, подумав, что он, пожалуй, прав. Я поняла, что они так и будут коситься на меня и шептаться за спиной, стоит мне только выйти за пределы особняка. Они не знали меня, а я их. И я решила исправить это в первую очередь. Каждый день мы ужинали с новой семьей. Они рассказывали свою историю, делились желаниями и мечтами. Без Кристи я бы не справилась. Мы договорились, что она останется с нами и будет помогать мне по хозяйству, пока не подрастет ее истинный медведь. Ситуация была и смешной, и слегка абсурдной. Но одним вечером она сказала мне, что готова ждать своего истинного все пятнадцать лет и даже дольше, если он будет также смотреть на нее, как Лайф смотрит на меня.
