Не нашедшее в комнате, очевидно, сэра Лаэна существо разозлилось, опять же, очень по-звериному. Оно закружилось на месте, неловко, будто пытаясь увидеть собственный несуществующий хвост - и вдруг, не удержавшись, рухнуло и покатилось. Прямо мне под ноги.
Я не удержалась от короткого визга и прыгнула - в последний момент осознав, что прыгать на руки Габриэлю не надо - и чуть ли не в воздухе изменила направление прыжка к входной двери.
Существо поднялось мгновенно, упруго и гибко - и вдруг пошло на меня. Свисающие руки казались слишком длинные, или ноги коротковаты: крепко зажатая в руке книга почти касалась пола. Нарушенная координация, мнимая неуверенность в движениях никак не влияли на скорость и планомерность перемещения. То ли из-за того, что я заговорила и задвигалась, то ли по каким-то другим причинам, но Лукас шел за мной, ко мне.
Честно сказать, в тот момент я испугалась не за себя - за парней. Вряд ли они смогут долго смотреть на то, как мертвое тело приближается ко мне, а та история про собаку с оторванной головой... И я побежала прочь по коридору, сначала просто пошла, а увидев, что тело сына ректора движется за мной, ускорилась и перешла на бег, выскочила из целительского корпуса и помчалась в лес, мысленно от всей души благодаря утренние тренировки - мчалась, не имея никакого определенного плана, просто видя перед собою лес. Сердце колотилось безумно, я ожидала, что парни выскочат за мной - но их почему-то было не видно и не слышно. Я даже обернулась, чуть не споткнувшись о какой-то горбатый корень, подумав, что Лукас отстал - и вдруг увидела его одноцветное лицо совсем рядом. Да что ж такое, когда я уже перестану нарываться на неприятности?! Сама виновата, сама, сама...
"Двигай быстрее, повезло с сестрицей, ничего не скажешь"
" Заткни-и-и-ись"
Что-то дернуло сзади за плащ, словно он зацепился краем за расщелину, я упала, ощутив звенящую боль в пояснице и ниже. Маленькая, крепкая и очень, очень холодная рука с острыми длинными ногтями ущипнула меня за щеку...легонько...больнее...еще больнее. В нос ударил влажный земляной запах.
Внезапный топот, удар - и я покатилась, таким же валиком, как и Лукас по полу целительского зала, проехалась лицом по неровной каменистой дорожке. Села, пытаясь удержать на месте гудящую, ноющую голову на плечах, напряглась, выдавая огонь на руке.
Меня и Лукаса сбил исполинский лосиный скелет.
***
Под ногами носителя здоровенных рогов копошилась еще какая-то лесная звериная мелочевка - белые кости хорошо были видны даже без моего огня. А вот темное маленькое тельце оказалось на их фоне почти незаметным - и тем не менее, оно яростно хрипело и расшвыривало кости в разные стороны с неверятной силой, скелеты разлетались - и собирались снова. Я поползла по тропинке подальше, так и не вставая в полный рост - и врезалась в чужие ноги.
Ректор ухватил меня за плечо без особого трепета и живо поставил на ноги.
- Адепт, вы просто, вы... - зашипел сэр Лаэн мне на ухо. - Убирайтесь отсюда, кому было сказано, живо! Вы...
Беснующиеся скелеты в очередной раз разлетелись, а Лукас резко двинулся к нам. Его высокий, почти писклявый отрывистый голос, словно у плохого актера, пытающегося сымитировать ребенка, вспорол ночь:
- Папа. Почитаешь. Мне. Книжку?
***
Призрачная Анна опустилась откуда-то сверху, скелеты как по команде разбежались по сторонам и застыли сказочной жутковатой стражей по сторонам. Габ и Ларс, невероятно взъерошенные, как два птенца-переростка, остановились с другой стороны дороги.
- Лук...посмотри на меня, Лук, давай, я тебе почитаю? - голос призрака вибрировал больше обычного. Существо на нее не обращало внимания, не оборачивалось к ней. После стычки с костяными зверушками кожа мёртвого ребенка повисла лохмотьями, только усилив сходство с потрепанной тряпичной куклой.
- Лукас, послушай меня, малыш, - умоляюще свистела Анна. - Лукас...
- Папа. Ты. Не. Хочешь. Мне. Читать? - скрипуче на одной ноте твердило существо, продолжая идти на ректора, который пятился назад по тропинке, задвинув меня за спину. -Почему. Не. Хочешь? Они. Тебе. Мешают? Они. Всегда. Тебе. Мешают. Пусть. Они. Уйдут. Пусть. Их. Не. Будет.
Он резко развернулся, каким-то невообразимым образом оказавшись с Ларсом и вцепляясь в его ногу. Ларс попытался стряхнуть существо, не касаясь его руками, но оно держалось невероятно цепко, когтистыми пальцами, зубами, пытаясь вскарабкаться по нему вверх, как обезьяна.
Анна птицей спикировала сверху вниз и схватила ребенка за плечи тонкими руками, похожими на прозрачные белесые ветви. Лукас отпустил Ларса и резко переключился на нее, ухватившись за прозрачную материю - и, как и тогда, в целительском зале, Анна опять растворилась, расползлась истертой тряпицей.
Ректор будто очнулся от ступора, я увидела летящую от него крепкую сеть магических плетений - заклинание краткосрочного стазиса, накрывшую Лукаса, и только тогда перевела дух. Почему я сама до этого не додумалась..? Поцарапанную когтями существа щеку защипало.
Я покосилась на ректора. Он стоял рядом с замершей фигуркой сына, тяжело дыша, словно одно из простейших заклинаний окончательно лишило его сил. Мы ждали очередного гневно-угрожающего отклика, однако, казалось, и мы, и все остальные проблемы стали сэру Лаэну бесконечно безразличны.
- Сэр..? - неуверенно сказал Ларс. В свете вышедшей из-за облака щербатой луны я увидела, что Лукас, вероятно, и его прихватил за щеку и шею - извилистые кровоточащие царапины Ларса отнюдь не красили.
Ректор вдохнул, его взгляд принял более осмысленное выражение.
- Так кто из вас побывал у меня дома?
- Я, - одновременно произнесли мы с Габом.
- Снова всего лишь пагубное любопытство, адепт Фокс?
- Скорее, солидарность, - неожиданно произнес Габ. - Ведь Ваш сын и Ваша семья были не единственным жертвами? Их было много, верно? Маги и их дети. У меня был девятилетний брат. Я хотел понять, случайно ли то, что произошло с ним.
Ректор потер виски.
- Семейство Фокс никогда не была в оппозиции, адепт. Я в курсе постигшего вас несчастья, но уверяю вас, никакого злого умысла здесь нет.
Я не видела лицо Габриэля в темноте, но почувствовала, как он словно сгорбился, сжался. Наверное, где-то в глубине души он все же надеялся, что вина за произошедшее с Сэмом лежит на неведомых всемогущих врагах, а не на двух подростках, плохо контролирующих свои силы.
- А моя семья, сэр? - я не собиралась этого говорить. Но...
- О ком вы говорите, Ласки?
- О своей матери. Леди Корнелии Менел.
Ларс повернул ко мне голову. Но, конечно, промолчал.
Ректор снова звучно втянул в себя воздух.
- Вот как... Что ж. Род Менел действительно был в списке магов, подлежащих уничтожению. К тому времени Корнелия уже закончила Академию, и более ни перед кем не отчитывалась о своих действиях и передвижениях. Мне неизвестно, что с ней стало.
- Был целый список?
- Был. Двенадцать фамилий. А меня... и моя семья попала в него. Моя жена Энна, брат Френсис, его жена Арая и Лукас. Все, кто у меня был. Все, что у меня было. Меня они оставили, в назидание другим, надо полагать.
- Но почему? И кто это делал? Зачем? - ректор мутно посмотрел на меня. - Я...я имею право знать. Ведь это моя мать.
- Академия находится под полным покровительством властей предержащих. Маги Академии не принадлежат себе полностью - их силы, их дар должны служить короне, адепты. Чаще всего эта служба была оправдана и посильна. Магия востребована всегда -поиски, допросы, целительство, артефакты, обнаружение, снятие и наложение заклятий и иллюзий, прочее, прочее... Ни одно королевство не обходится без магии, не может не поставить ее на службу. Но некоторые заказы были... особенными. И требовали особых умений и способностей, имевшихся у единиц, а также определенных моральных качеств. Академия безмолвия обнаруживала этих немногих, всячески способствовала развитию их дара и предоставляла данные о них выше. Тех, кто не соглашался сотрудничать -уничтожали. Ведь есть и другие...заказчики, которые могут предложить больше, уговорить, запугать или обнадежить. Маги, способные виртуозно убивать, оживлять, сотворять... не могут принадлежать себе. Нелли Менел была особенной, Ласки. Она училась на факультете смерти, но именно она умела обращаться с душами так ловко, как иные обращаются с материей. Этому не научишь, просто некому было учить. Это дар.
