Какое-то время в комнате царила тишина. Летисия молча смотрела на меня, и почему-то я была твердо уверена в том, что у нее все получится.
Все обязательно получится!
Все так же не говоря ни слова, женщина наконец склонила голову, прощаясь. И беззвучно выскользнула прочь.
– И что это было? – тут же спросил Джестер, едва только за Летисией захлопнулась дверь.
– Решение всех наших проблем, – с легкой хвастливой ноткой в голосе ответила я и заранее заулыбалась, ожидая похвалу своему уму и хитрости.
– Лариса, ты использовала свой дар темной ведьмы, – очень тихо и с нажимом проговорил Джестер. – Причем в моем же присутствии.
Улыбка медленно сползла с моих губ. Вот ведь… зануда. Сам же говорил, что ментальная магия опасна для человека лишь в том случае, если он подвергается чужому внушению постоянно.
Эх, но лучше спор на эту тему не начинать. Мое положение еще слишком шатко, чтобы злить Джестера.
– Я чуть-чуть, – повинилась я, состроив подходящую случаю раскаивающуюся физиономию. – Самую капельку.
Джестер тяжело вздохнул. Выразительно закатил глаза и пробормотал себе под нос нечто невнятно-ругательное.
– Нет, с этим совершенно невозможно мириться, – пожаловался он, ни к кому, в сущности, не обращаясь. – Лариса, мне придется прибегнуть к крайним мерам.
Я сразу же забыла про шутливый тон, настороженная стальными нотками, проскользнувшими в его голосе.
Ох, кажется, он рассердился. И рассердился всерьез. Как бы опять не угодить в застенки инквизиции. Правда, на этот раз мне вряд ли удастся оттуда выбраться.
– Идем.
Джестер вскочил на ноги, порывистым движением едва не опрокинув тяжелый дубовый стул. Протянул мне руку.
– Куда? – испуганно спросила я, уставившись на его руку так, как будто он предлагал мне погладить ядовитую змею.
– Идем-идем, – поторопил меня Джестер и нетерпеливо прищелкнул пальцами. Добавил со зловещим смешком: – Лариса, с твоим даром точно надо что-то делать.
– Только на костер не отправляй, – жалобно попросила я. – Честное слово, я больше не буду!
– Кажется, ты мне это уже обещала, – еще более мрачно напомнил Джестер.
Под ложечкой тут же неприятно засосало.
И не поймешь, говорит ли он всерьез или просто пугает. Вроде бы, в светлых глазах то и дело проскальзывают озорные искорки, а уголки рта дергаются, как будто в попытках скрыть улыбку. Но выражение лица серьезнее некуда.
Пауза все длилась и длилась. Я во все глаза смотрела на Джестера, силясь угадать, что же он задумал.
– Лариса, – наконец, утомленный задержкой протянул Джестер с такой интонацией, что я сама не заметила, как встала и послушно взяла его за руку.
– Да иду я, иду, – проворчала с изрядной долей робости. – Можно сказать, бегу уже.
Прохладные сильные пальцы Джестера обхватили мое запястье, и он легко вздернул меня на ноги. Не говоря больше не слова, он быстрым шагом вывел меня прочь из кабинета.
Чем дольше мы шли по запутанному лабиринту извилистых коридоров и пустынным анфиладам комнат, тем более неуютно мне становилось.
Дворец, как и накануне, был абсолютно безлюден. Лишь изредка краем взгляда я замечала какую-нибудь гардину, которая слишком сильно трепыхалась при полном отсутствии сквозняка, или торопливо прикрытую на нашем пути дверь, что доказывало – какие-то слуги или придворные здесь все-таки остались. Просто не торопятся показываться на глаза будущему верховному инквизитору.
И я их вполне понимала. Вид у Джестера сейчас был настолько рассерженным, что я и сама не отказалась бы скрыться куда-нибудь подальше. От него тугой и вполне ощутимой волной шло неудовольствие и раздражение, и мою несчастную душу кошки дурного предчувствия раздирали в клочья.
Ох, Лариса. Сдается, ты сильно поторопилась дергать тигра за усы, уверовав в собственную безнаказанность. Как бы тебе сейчас голову не откусили.
Наконец, мы оказались на лестнице. Принялись спускаться, погружаясь в духоту сначала нижних этажей, а потом и подвала.
Когда крошечные окошки на стенах исчезли вовсе, доказывая, что мы миновали уровень земли, я решительно остановилась. Уперлась каблуками, когда Джестер настойчиво потянул меня за собой.
Ну уж нет! Если он меня опять в застенки какие-нибудь тащит, то я буду сопротивляться! Кричать, плакать, возможно, даже драться! Но без боя не сдамся.
– Джестер, что ты задумал? – срывающимся от страха голосом спросила я, когда тот обернулся ко мне, осознав, что я сопротивляюсь не понарошку, а всерьез. – Это уже не смешно!
– А я и не шучу, – парировал он.
Я нехорошо прищурилась. Так, сдается, кое-кто сейчас точно узнает много нового о себе и своем непростом характере.
А в следующее мгновение Джестер вдруг рванул меня на себя, обвил руками талию в поистине железных объятиях.
– Мамочки… – только и успела выдохнуть я, как он впился в мои губы очень долгим и требовательным поцелуем.
В голове сразу же стало как-то очень пусто и гулко. Я обвила руками его плечи, потому что колени предательски затряслись. И неожиданно даже для себя со всей страстью ответила на его поцелуй.
Какое-то время было тихо. Наконец, целую вечность спустя Джестер запустил пальцы в мои волосы, чуть натянул их – и я с недовольным вздохом отстранилась, чувствуя, как все мое существо противится этому.
– Все еще не доверяешь мне? – тяжело дыша, спросил Джестер.
Его глаза сейчас были абсолютно черными из-за расширенных зрачков. Над верхней губой выступили крохотные капельки пота.
– Лариса, ты и впрямь думаешь, что я тащу тебя в какую-нибудь пыточную камеру? – задал новый вопрос Джестер.
Наклонился и чуть куснул меня за мочку уха как будто в наказание.
– А что я еще должна думать? – слабым голосом ответила я, ощутив, как в низу живота все сладко напряглось от ожидания нового всплеска наслаждения. – У тебя был такой вид, как будто ты меня на казнь ведешь.
Джестер потерся носом об мою щеку. Чуть отодвинулся, вглядываясь в меня с укоризной.
– Лариса, никогда в жизни я не обижу тебя, – после долгой томительной паузы проговорил он. – Клянусь! И буду защищать тебя до последней капли крови. Но ты должна раз и навсегда зарубить на своем хорошеньком,
