И вот тут я сделала стойку. Да не я одна. Ольга тоже нервно передернула плечами и вперилась в сына взглядом. Что за… Он нам ни слова про чудовищ не рассказывал и уж тем более о том, что спасал свою распрекрасную.
Я уставилась на Андрея, вспоминая его недавние слова, и горько усмехнулась. Доверие… Надо же! Выходит, что в одни ворота? То есть я ему доверяй, рассказывай чуть ли не о каждом своем вздохе (нам же семью строить надо, узнавать друг друга, притираться!), а мне, значит, как собаке подачку? Остатки с барского стола? Право слово, Машка, ты прямо не в двадцать первом веке родилась. Уши как местная барышня развесила, губы под поцелуи подставила и поплыла… Воздух тут, что ли, такой, заразный на глупость?
Ну так или топись уже в этом лживом сиропе, или стой за себя до конца! А то мечусь как муха в меду и сама не знаю, чего хочу больше: то ли отделаться от навязанного мира и супруга, то ли всю жизнь прожить с человеком, который, как выясняется, искусно недоговаривает и делает так, как ему удобно и выгодно.
А то, что делает, — без сомнений. И можно, конечно, сказать, что Андрей просто не захотел нас волновать, и так в последнее время в доме творился бардак… Но ведь мог бы найти подходящий момент и рассказать о своих злоключениях. Ладно, не больной матери, но я-то имею право знать правду.
Доверяй мне, Софья…
Дура я, вот кто!
Я сжала юбку и перевела взгляд на Татьяну. Кажется, та поняла все по нашей реакции и прям солнышком ярким засияла. Щука вяленая!
— Князь, а вы, оказывается, скромны не в меру! Не только герой, но и не любитель говорить о своих подвигах.
Действительно скромник!
— Тетушка, а вы о своём наряде расскажете? — переключила я внимание гарпии интересующую ее тему — шмотки. — Я бы хотела увидеть, что за фантазию вы решили воплотить в жизнь. Уверена, это нечто восхитительное… Скажем, послезавтра. Я так по вам всем соскучилась, что с удовольствием погостила бы денек дома. Если вы, папенька, конечно, не против.
— Кхм… — Князь перевел больной взгляд с Татьяны на моего мужа. — Дочка, ты замужем…
Да-да, я помню про это досадное событие в своей жизни. Вот только кто-то здесь крупно проштрафился и сейчас ссориться ему со мной точно не выгодно.
Так и вышло.
— Я сопровожу Софью, — заявил любитель секретов. — Как только ей станет лучше…
Ага, то есть модистки прибудут завтра, а это та еще кутерьма, невзирая на мое самочувствие. А к отцу Софьи, значит, только при улучшении… Окей, муженек, мы еще сочтемся.
Я вдохнула-выдохнула, заставляя себя успокоиться. Мне нужно знать наверняка, что произошло с моим телом, тогда я перестану метаться, сомневаться и приму решение. А пока, спокойствие, Машка, только спокойствие!
Прорвемся!
Я все равно придумаю, как остаться у Вяземского без надсмотра.
Одно плохо: тетка явно не обрадовалась моему желанию погостить. Но мне были безразличны и ее желания, и опасения. Она явно что-то сделала с князем… Приворотное зелье? Порча? Ну не мог он так быстро сдать и после того скандала ее вернуть. Странно это и подозрительно.
— Софушка, расскажи о себе. Как тебе в новом доме живется?
Я могла позавидовать Татьяне, ее выдержке и умению быстро брать себя в руки. Мне, к сожалению, с этой буйной магией, было непросто укрощать чувства.
И прятать неприязнь к этой манипуляторше.
— Черноморье… — Я улыбнулась и на миг прикрыла глаза. — Его нельзя описать. Этот край нужно видеть…
Почувствовать соленый вкус моря на губах, дыхание ветра на коже, глотнуть аромат многоцветья, гулять по золотой кромке берега, слушая сказки и легенды…
— Девочка моя, да ты счастлива! — пришла к непонятным выводам Татьяна, и я очнулась, распахнула глаза. — Тебе несказанно повезло с мужем, и мы рады, что вы стали нашей семьей!
Все это уже было сказано не мне, а Андрею и Ольге.
Я опять разозлилась, ведь, в отличие от остальных, сумела прочесть между строк. Татьяна опять намекала на то, какая она молодец, что воспользовалась пороком цесаревича и подсунула ему свою племянницу.
— Да, ваш брак — лучшее решение. Славься император своей мудростью! — вдруг изрек Вяземский, и взгляд его при этом показался мне куда разумнее, словно луч света из тьмы пробился.
— Славься, — эхом подхватила Татьяна и чуть поджала губы.
Да уж, такой конкуренции ни одна женщина не пожелает. Вяземский был давно и прочно влюблен в своего императора. Преданный ему до мозга костей, чаще в ущерб себе. Он его боготворил. И вряд ли когда-нибудь сможет также относиться к женщине. Судя по всему, тетка это очень хорошо понимала, но поделать ничего не могла.
— Нам тоже несказанно повезло с Софьей, — улыбнувшись, произнесла Ольга. — Ваша дочь стала отрадой для материнского сердца.
И почему, спрашивается, когда свекровь меня хвалит, мне хочется провалиться сквозь землю от смущения?
И глаза начинает подозрительно пощипывать…
— Ваши слова медом льются мне в душу, — тихо проговорил Вяземский.
— Софья хорошая девочка.
Он наконец-то обратил внимание на то, что моя ладошка сжимает его ладонь, и тоже чуть сжал ее в ответ.
— Бесконечно рад за теплый прием, но, пожалуй, дочери стоит отдохнуть, а нам пора возвращаться домой, — задумчиво рассматривая меня, произнес «папенька». — Ждем вас в гости.
Он поднялся, за ним, естественно, вскочили все остальные.
— А как же обед? — спросила Ольга. — Нам было бы очень приятно, если бы вы разделили с нами трапезу.
— Прошу прощения, княгиня, но нам пора. На три часа у меня назначена встреча с нотариусом.
Я машинально повернула голову к настенным часам, у князя и правда осталось не так много времени. Все же пока доберутся… И тут до меня дошло.
Нотариус!
А нафига?!
Кажется, этот вопрос отпечатался на моем лице, потому что отец, чуть нахмурившись, шепнул мне на ухо:
— О женитьбе подумываю, Софушка. Я у тебя еще крепкий, статный мужчина. Волей Многоликого еще обрету семейное счастье.
И так на Татьяну посмотрел, что мне совершенно точно стало понятно, с кем он это семейное счастье обретать собрался.
Я пересилила себя и улыбнулась.
— А там, может, и наследника одаренного подарит, — сказала ровно то, что хотел бы услышать Вяземский.
И попала в цель. Князь просиял, крякнул довольно. Обнял на прощание. Я как в тумане расцеловалась с Татьяной, попрощалась с «отцом», заверив, что непременно приеду в гости, а сама, пока расшаркивалась, пыталась переварить услышанное.
Это же капец, что творится.
Глубоко уйдя в свои мысли, не заметила, как гости уехали и мы вернулись в гостиную. Наверное, так бы и продолжила думать о змее подколодной, но тут из задумчивости меня выдернул голос свекрови, настолько пропитанный ядом и злостью, что я невольно вздрогнула:
— От чудовища, значит, принцессу спас. И как оно, спасителем быть? Изволишь рассказать или продолжишь молчать?
Андрей Воронцов
Подобным тоном княгиня обращалась к близким крайне редко, только лишь в моменты, когда чувствовала себя крайне обиженной или уязвленной.
— Мама…
— Мы тебя слушаем, сынок. — Ольга склонила голову, недобро прищурилась, глядя на сына так, словно собиралась пролезть к нему в мысли. — Нам с Софьей будет интересно узнать о твоих подвигах.
«Не простила заступничества за Тамилу», — догадался Андрей и мрачно усмехнулся своим мыслям.
Интересно, какой была бы ее реакция, расскажи он правду о каплях и истинной роли служанки? Осудила бы или поняла, что он пытается спасти свою семью и свой род.
— Да ты не тушуйся, присаживайся, расскажи о своей храбрости. Мы тоже хотим знать, каким героем для ее высочества ты стал. Чай, не чужие люди-то, Андрюшенька.
Князь перевел взгляд с матери на жену, надеясь, что Софья если не окажет ему поддержку, то хотя бы попросит отложить разговор до лучших времен (да вот хотя бы пока мать не успокоится), но не нашел в ней союзницу. Софья с восхищением смотрела на свекровь и, судя по воинственному выражению лица, была полностью на ее стороне.
